ВАШИНГТОН - Северокавказская диаспора в Европе – это несколько сот тысяч человек, в основном мусульмане, рассеянные по всему региону. Сотни представителей этой диаспоры поехали на Ближний Восток, чтобы воевать там в рядах «Исламского государства». Хотя большинство из них стали лишь пушечным мясом для террористической группировки, некоторые дослужились до высоких должностей в иерархии ИГ.
«Как утверждают аналитики, многие чеченские боевики являются относительно опытными и боеспособными. Они воевали с российскими войсками на протяжении конфликта, который продолжается с 1990-х годов, - отмечается в недавно опубликованном докладе Исследовательской службы Конгресса США. - Поэтому чеченские боевики способны брать на себя роль лидеров в экстремистских группировках».
Согласно данным Европола, европейского правоохранительного агентства, до 5 тысяч граждан государств Евросоюза отправились воевать в Сирию и Ирак.
Поскольку ИГ все труднее контролировать захваченные территории в Сирии и Ираке, проблема возвращающихся боевиков представляет все более серьезную угрозу для безопасности европейских стран. ИГ все чаще совершает теракты в западных странах. Как показали недавние теракты в Брюсселе, проводя такие операции, ИГ обычно использует иммигрантов во втором или третьем поколениях, большинство из которых уже стали гражданами европейских стран. К этой категории относятся большинство членов северокавказской диаспоры в ЕС, и, как показали взрывы на Бостонском марафоне, Соединенные Штаты тоже не застрахованы от подобных терактов.
С войны в Чечне - на войну в Сирию
Поскольку многие чеченцы и представители других северокавказских народов, живущие в Западной Европе, относятся к России, мягко говоря, не очень хорошо, это облегчает их вербовку террористами «Исламского государства», говорит Петтер Нессер, старший научный сотрудник норвежского Института оборонных исследований и автор книги Islamist Terrorism in Europe.
«Многие из них выросли в семьях, пострадавших еще во время конфликтов в Чечне, преследовались российскими властями. Этим пользуются вербовщики-джихадисты в Европе, убеждая их ехать воевать в другие страны. Некоторые восхищаются чеченскими «моджахедами», воюющими в Сирии и Ираке», - говорит Нессер.
Российская колонизация Северного Кавказа породила две отдельные волны эмиграции. Первой из них были те, кто в массовом порядке бежали в Османскую империю в 19-го веке. В результате появилась целая диаспора на Ближнем Востоке. Сегодня это несколько миллионов человек. Потомков этой «старой» диаспоры довольно много среди членов различных группировок, воюющих с режимом Асада с начала гражданской войны в Сирии.
Следующая волна эмигрантов с Северного Кавказа, ставшая результатом двух войн в Чечне и того, что некоторые обозреватели называют репрессивной политикой Кремля, направилась в основном в Западную Европу и Соединенные Штаты.
По данным Маирбека Вачагаева, живущего в Париже эксперта из вашингтонского аналитического центра The Jamestown Foundation, oбщая численность чеченских общин в Европе сейчас превысила 200 тысяч человек.
Официально пока никто не подсчитывал, сколько живущих в странах ЕС представителей северокавказской диаспоры поехали воевать на стороне джихадистов в Сирии и Ираке. Однако по данным International Crisis Group, в Европе исламисты наиболее активно вербуют в свои ряды представителей именно чеченской диаспоры. По оценкам Вачагаева, под началом каждого из чеченских командиров, воюющего в рядах ИГ, «Джабхат ан-Нусра» и других террористических группировок, противостоящих правительству Асада, могут действовать до 250 чеченских боевиков.
Как отмечает Вачагаев, первая группа европейских чеченцев, отправившихся воевать в Сирию, были в основном образованными людьми, и это был их «осознанный выбор» - вступить в ряды джихадистов.
«Это не были какие-то необразованные молодые люди, которым промыли мозги. Это были вполне зрелые люди, многих из которых можно назвать представителями интеллигенции», - говорит Вачагаев.
Нессер считает, что после того как закончились войны в Чечне, многие чеченские боевики подались на Ближний Восток. «В целом приток чеченских джихадистов в Сирию усилился из-за того, что у себя дома их позиции существенно ослабли, а тут появилась возможность повоевать где-то еще», - говорит Нессер.
Пример аль-Шишани
Как отмечают эксперты, многие иностранные боевики из Европы присоединились к чеченским джихадистским группировкам в Сирии, таким как «Джейш-аль Мухаджирин валь-Ансар».
«Среди чеченцев больше всего тех, которые вступают в ряды таких группировок, поскольку иностранные боевики стараются объединяться по этнической или языковой принадлежности», - говорит Нессер.
Группировка «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар» одно время возглавлялась Абу Омаром аль-Шишани (Тарханом Батирашвили), родившимся в Грузии чеченцем, который служил в грузинской армии во время скоротечной войны с Россией в 2008 году, а затем поехал воевать в Сирию. Впоследствии он стал одним из главных полевых командиров ИГ.
Как сообщили представители американского военного ведомства, аль-Шишани, чей пример вдохновил многих уроженцев Северного Кавказа, поехавших воевать в Сирию, был ликвидирован ударом с воздуха в начале марта.
Вачагаев не верит в то, что Абу Омар аль-Шишани действительно мертв.
«Родной брат аль-Шишани, который всегда рядом с ним, часто связывается с их отцом, который живет в одном из селений в Панкисском ущелье (в Грузии). Если бы отец Тархана узнал о смерти своего сына, он был бы обязан объявить траур в деревне, но пока этого не происходило», - говорит Вачагаев.
Как отмечают эксперты, если смерть аль-Шишани будет подтверждена, может начаться борьба за власть, и, если вместо него лидером группировки будет назначен не чеченец, а представитель другой национальности, это восстановит против нее большинство чеченских боевиков.
В то время как тысячи боевиков с Северного Кавказа воюют в рядах ИГ в Сирии, некоторые влиятельные группировки в этой стране воюют одновременно с правительством Асада и с ИГ.
К числу таких группировок относится Кавказский эмират в аш-Шаме (Сирии) – многонациональная группировка, включающая многих представителей северокавказских народностей из числа тех, кто в 2007 году создал на территории России террористическую группировку «Кавказский эмират». К 2012 году она была практически полностью зачищена российскими силовиками.
Кавказский эмират в аш-Шаме «ненавидит ИГ. Они злейшие враги и ожесточенно воюют друг с другом», говорит Джанна Паращук, эксперт по исламистскому терроризму на «Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода». Для таких группировок главный враг – Россия.
Разочарование вернувшихся с войны боевиков
По словам Вачагаева, большинство живших в Европе чеченцев, отправившихся воевать в Сирию, были убиты, но некоторые вернулись, «глубоко разочаровавшись в несоответствии между их идеалистическими представлениями и тем, что происходило в действительности». Те, кто вернулся, стали наиболее активными активистами, противостоящими пропаганде ИГ. Истории о том, что им пришлось пережить в Сирии, быстро распространяются в чеченских общинах.
«То, о чем рассказывают те, кто вернулся, стало важнейшим фактором, замедлившим приток чеченских боевиков в ряды ИГ», - говорит Вачагаев. Некоторые европейские чеченцы все еще едут в Сирию, но их уже гораздо меньше.
Те иностранные боевики, которые, вернувшись из Сирии, стали частью международного терроризма, особенно опасны, потому что у них есть определенный опыт, считает Нессер. «Они также могут действовать в качестве вербовщиков и координировать целые сети, поскольку у них есть определенный опыт и статус», - говорит он.
Власти стран ЕС принимают различные меры, реагируя на угрозу, которую представляют для европейских стран возвращающиеся боевики. В частности, более активно осуществляется наблюдение за потенциальными террористами и их сообщниками. Некоторые страны-члены ЕС уже приняли законы, предусматривающие введение предложенной Европейским парламентом системы регистрации персональных данных пассажиров. В соответствии с этими законами авиаперевозчики обязаны предоставлять властям стран ЕС данные о пассажирах, что позволяет властям систематически анализировать всю информацию об авиапассажирах. Другие страны ЕС пока еще тестируют эту систему.
Маирбек Вачагаев говорит, что все живущие в Европе чеченцы находятся под постоянным наблюдением. «Люди боятся поехать в Турцию, чтобы навестить друзей и родственников, потому что это считается традиционным маршрутом в Сирию», - отмечает он. Насколько ему известно, ни один из чеченских боевиков, вернувшихся в Европу из Сирии, не ускользнул из поля зрения властей. «Все они были арестованы или задержаны», - добавляет Вачагаев.
Абу Омар Аль-Шишани (настоящее имя – Тархан Батирашвили), был этническим чеченцем из Грузии. Прежде чем стать командиром боевиков ИГИЛ в Сирии, он служил в грузинской армии во время военного конфликта с Россией в 2008 году. Аль-Шишани погиб от ран, полученных в результате авиаудара, нанесенного в начале марта американскими военными в Сирии.
Не наемники
Вопреки распространенному мнению, согласно которому боевики ИГИЛ воюют ради денег, многие из них рассматривают подконтрольные ИГИЛ территории как «вторую родину», наемниками они себя не считают.
О том, что эти боевики относятся к «Исламскому государству» как ко «второй родине», рассказывает Бабаджон Карабаев, бывший боевик «Исламского государства», вернувшийся в Таджикистан. Карабаев рассказал, что искал работу в России из-за тяжелой экономической ситуации в своей стране. Разочаровавшись в российском рынке труда, он был завербован ИГИЛ. «Многие воюют из-за денег, – говорит он, – но большинство находится там по идеологическим причинам». Сам Бабаджон получил немного денег, но покинул террористическую организацию, ибо его убеждения не были так же тверды, как у других.
Несмотря на то, что не подлежащий налогообложению доход является для многих стимулом для присоединения к ИГИЛ, этого стимула недостаточно для того, чтобы удержать кого-либо в рядах организации надолго. «Пропаганда ИГИЛ подчеркивает преимущества жизни в халифате: братство единоверцев и идея построения чисто исламского государства, – объясняет Лемон. – Существует лишь немногие свидетельства того, что деньги являются побудительным мотивом при рекрутировании новых боевиков, однако некоторую роль они, безусловно, играют».
Вербовщики «Исламского государства» используют в своих целях тот факт, что в России не оказывается социальнaя поддержкa иммигрантам из Центральной Азии. «Многие из них набраны из рабочих-мигрантов, которые становятся мишенью ИГИЛ из-за своей социальной незащищенности, – констатирует Кэтрин Путц, американская журналистка и исследователь. – Свою роль тут играет и экономический фактор, нередко экстремистские группы привлекают новобранцев, суля им деньги».
Кризис идентичности
Тот факт, что такие люди, как Абу Омар аль-Шишани и Гулмурод Халимову, обученный в США таджикской полковник полиции, отправившийся на Ближний Восток и вступивший в ряды ИГИЛ, стали командирами боевиков, создал чувство новой идентификации для русскоязычных мусульман, которые не смогли найти себе применения на родине. По данным Soufan Group, большинство так называемых «русских джихадистов» – выходцы с Северного Кавказа, в частности, из Чечни и Дагестана, где с исламский экстремизм имеет глубокие корни. Рашот Камалов, имам мечети Аль-Сарахсий в Кыргызстане, который призвал своих последователей присоединиться к ИГИЛ в Сирии, был в феврале 2015 года приговорен к пяти годам тюремного заключения за «разжигание религиозной вражды» и «владение экстремистскими материалами». Несмотря на это, Камалов остается авторитетом для многих молодых мусульман Кыргызстане.
«Не только киргизы, но и другие молодые люди, сочувствующие исламу, – из Чечни, Дагестана, Таджикистана и Узбекистана – склоняются к этой идее. Она привлекает их как одна из форм самовыражения, – утверждает Ноа Такер, генеральный директор интернет-сайта Registan.net, специализирующегося по Центральной и Южной Азии, а также Кавказскому региону. – Они начинают верить, что «Исламское государство» и есть тот идеал ислама, который они годами искали. Большинство техник вербования, которые ИГИЛ использует в этих регионах, направленны именно на самоиндентификацию потенциальных рекрутов. Вы – мусульмане и ваши проблемы исходят от тех, кто притесняет мусульман. В подобной формулировке содержится одновременно и объяснение причины проблем, с которыми будущие боевики сталкивались в жизни, и способ разрешения этих проблем. ИГИЛ в этом раскладе выступает в роли силы, противостоящей угнетению».
Исламская утопия в русском стиле
Несмотря на то, что Россия неоднократно открыто выражала своею поддержку президенту Башару Асаду в том, что сам он именует «борьбой прoтив терроризма в Сирии», по мнению некоторых наблюдателей, российские органы власти поощряют отправку местных джихадистов в Сирию. Надир Медетов, 32-летний салафит из Дагестана, арестованный российскими спецслужбами в октябре 2014 года за незаконное хранение оружия, неожиданно оказался в Сирии спустя четыре месяца. По мнению некоторых экспертов, побег Медетова в Сирию был не следствием ошибки спецслужб, но частью спецоперации Кремля по переброске проблемных членов общества в горячие точки.
«Есть информация о непосредственном участии российских властей в перемещении джихадистов и потенциальных боевиков из Кавказского региона в Сирию, где, как мы недавно видели, российская авиация бомбила их так агрессивно, как они уже не могут действовать на Кавказе», – подчеркивает Ноа Такер. Министр обороны России Сергей Шойгу недавно заявил, что в результате военных операций на территории Сирии было уничтожено более 2 тысяч джихадистов из России.
Будущее «пушечное мясо»
Для русскоязычных джихадистов ИГИЛ становится образом жизни и даже частью долгосрочных планов на будущее, поэтому они пытаются воспитывать из своих детей следующее поколение джихадистов. В русскоязычных школах на контролируемой «Исламским государством» территории дети русскоговорящих джихадистов подвергаются промыванию мозгов; бескомпромиссные учителя-мусульмане воспитывают их в духе строжайшей, «русской» дисциплины. Некоторые мусульманские семьи в странах Центральной Азии отправляют детей на подконтрольные ИГИЛ территории на Ближнем Востоке, полагая, что там их ожидает лучшая жизнь. Согласно недавнему докладу министерства внутренних дел Кыргызстана, 85 детей в возрасте до 10 лет и 36 подростков покинули Кыргызстан и уехали в Сирию в течение последних нескольких месяцев.