Общество российско-чеченской дружбы (зарегистрированное в Хельсинки) подготовило монографию под названием «Международный трибунал для Чечни: правовые перспективы привлечения к индивидуальной уголовной ответственности лиц, подозреваемых в совершении военных преступлений и преступлений против человечности в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике». Убитая 15 июля правозащитница Наталья Эстемирова принимала активное участие в сборе материала для этого внушительного труда, работа над которым началась еще в 2006 году.
Авторы делают попытку проанализировать массовые нарушения гуманитарного права и прав человека, совершенные во время вооруженных конфликтов в Чечне, в свете норм международного уголовного права. В исследовании приводятся собранные правозащитным центром «Мемориал» данные о преступлениях, совершенных во время так называемых «чеченских войн» (конфликта 1994-1996 гг. и конфликта, начавшегося в 1999 г.). Авторы убеждены, что необходимо создать международный трибунал для расследования этих преступлений.
Презентация монографии состоялась в Москве 15 июля – по совпадению, в день убийства Натальи Эстемировой. Один из основных авторов монографии Станислав Дмитриевский рассказал Русской службе «Голоса Америки» о вкладе, который внесла в создание монографии Наталья Эстемирова. «Весь второй том, начиная с шестой части, все то, что касается фактических обстоятельств, эти материалы собраны правозащитным центром «Мемориал», - говорит Дмитриевский. - Едва ли не каждый доклад, каждое сообщение «Мемориала», которое нами было использовано, создавался при участии Наташи… Ее вклад в создание этого документа огромный».
На вопрос о том, почему он считает, что необходимо создать именно международный трибунал по Чечне, и почему для расследования преступлений на Северном Кавказе недостаточно российских судов, Станислав Дмитриевский ответил: «Идея создания Международного трибунала по военным преступлениям и преступлениям против человечности в Чечне – это не моя идея, это не идея правозащитников. Это идея Парламентской ассамблеи Палаты Европы. В 2003 году была выпущена резолюция, в которой говорится, что если атмосфера безнаказанности в Чечне будет сохраняться, международному сообществу следует рассмотреть возможность для создания этого трибунала».
«Мы считаем, что схема Руанды и Югославии не работает, - продолжал он. - Дело в том, что международные трибуналы по расследованию там преступлений были созданы по резолюции Совета безопасности ООН. В Совбезе Россия обладает правом вето, поэтому такой механизм невозможен. Когда нет воли правительства, то в обход этого государства создать трибунал практически невозможно, это вопрос политической воли».
«Но в мире и в России могут произойти изменения, - отметил далее Дмитриевский, - ведь в начале 90-х никто не мог себе представить, что будет арестован Слободан Милошевич, что диктатор Саддам Хусейн будет привлечен к ответственности (хотя я выступаю против смертной казни и против его казни в частности). Сегодня правозащитное сообщество может собрать доказательную базу, чтобы в будущем такой трибунал мог эффективно работать. Конечно, эту работу нужно было начинать четыре, пять лет назад.
В монографии мы сумели обозначить линии преступного поведения на Северном Кавказе. Мы сумели разобраться с тем, какие нормы международного права могут быть применены к этим преступлениям, и очертить круг лиц, которые ответственны за эти преступления. Начиная с конкретных исполнителей, которых мы, по понятным причинам, очень редко можем установить, и заканчивая командирами и начальниками, которые несут ответственность за эти преступления. Эта ответственность простирается вплоть до Верховного главнокомандующего господина Путина. Причем еще раз хочу подчеркнуть – это не политическая работа, это чисто юридическое исследование. В основе каждого нашего утверждения лежат десятки прецедентов».
«Голос Америки» задал Станиславу Дмитриевскому следующий вопрос: «Почему вы связываете преступления в Чечне с деятельностью российского правительства?». «Конечно, жизнь всегда сложнее любых схем, - ответил он, - но если говорить в целом, между кадыровским режимом и путинским режимом необходимо поставить знак равенства или, если хотите, знак следствия. Чечня – то место, где все особенности «путинщины» доведены до своего логического завершения. Ведь что такое режим Кадырова? Это тоталитарный режим, построенный на территории одного из субъектов Федерации. Мы, конечно, сейчас не можем сказать, что у нас в России тоталитаризм – у нас авторитарное государство. Есть «Новая газета», ну, журналистов убивают время от времени, но газета существует. Есть «Эхо Москвы». Есть какие-то неправительственные организации. У нас еще пока нет в России тоталитарного режима, но в Чечне он выстроен в полном объеме, со всеми его атрибутами. С невозможностью существования легальной оппозиции – попробуйте в Чечне покритикуйте Кадырова. Наташа Эстемирова это пыталась сделать, известно, где она сейчас находится».
Адвокат Московской городской коллегии, комиссар Международной Комиссии юристов Карина Москаленко является рецензентом монографии «Международный трибунал для Чечни». В целом она считает, что это – фундаментальный труд. Однако подчеркивает, что авторы оказались несвободны от субъективных и политических оценок.
«При изложении подчеркивается приверженность авторов принципу презумпции невиновности. Однако при чтении отдельных разделов может сложиться впечатление, что перед нами уже готовый обвинительный акт, или, того хуже, попытка осуждения конкретных должностных лиц за участие или эффективное руководство той или иной деятельностью. Учитывая односторонний (со стороны возможного обвинения) и предварительный характер собранных материалов, в том числе явную недостаточность надлежащим образом закрепленной свидетельской базы, авторам следовало бы воздержаться от излишней категоричности выводов в части предполагаемой ответственности отдельных лиц…», – считает Москаленко.
Русская служба «Голоса Америки» попросила прокомментировать монографию представителей администрации Чеченской Республики. Пресс-секретарь президента Чечни Рамзана Кадырова Альви Каримов сообщил, что с монографией не знаком и не может судить о содержании данного конкретного документа. «Вся информация о преступлениях на территории Чеченской Республики с момента начала военных действий никем никогда ни от кого не скрывалась. Для этого стоит только заглянуть в интернет, вся информация об этом присутствует, – заявил А. Каримов. – Более того, руководство Чеченской Республики ставит вопрос о том, чтобы установить судьбу пропавших без вести, и если в судебном порядке есть возможность доказать имена виновных, то они должны понести наказание».
«Мы исходим из того, что возможности российской правоохранительной, судебной системы в данном вопросе не исчерпаны, и мы твердо уверены, что там, где известны имена и факты, эти виновные понесут наказание в соответствии с российскими законами. Есть международные какие-то суды, но добьются ли они больших расследований, чем российские правоохранительные органы? Мы исходим из того, что российская судебная правоохранительная система позволяет привлекать к ответственности виновных при наличии доказательной базы. Таких фактов осуждения много, и впредь те, кто действительно виновен в совершении преступлений, понесут наказание. И для этого мы не видим никакой надобности в международных судах», – заявил Альви Каримов.
Глава Межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток» Игорь Каляпин рассказал «Голосу Америки», что у него конфисковали четыре коробки с копиями монографии. «15-го числа на пресс-конференции я взял шесть экземпляров этой книги, но по дороге в Нижний Новгород мою машину остановили сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом», – рассказывает Каляпин. – Они объяснили, что забирают книгу на предмет поиска экстремизма. Я спросил, зачем же забирать все экземпляры. Мне ответили, что в книге могут содержаться экстремистские идеи, и сотрудники Центра хотели помешать мне ее распространять». Каляпин добавил, что изъявшие книгу не скрывали, что с ними связались из Москвы и отдали распоряжение остановить машину и изъять книги, находящиеся в багажнике. «Они сидели в засаде, остановили меня в два часа ночи при въезде в Нижний Новгород. И там уже были понятые готовы», – говорит Игорь Каляпин.
Глава «Комитета против пыток» говорит, что не разделяет некоторые позиции авторов монографии «Международный трибунал для Чечни». «Станислав Дмитриевский говорит, что нужно провозгласить некие правовые принципы, информация должна быть собрана, доказательства закреплены, а потом, через 20 или 30 лет, на уже одряхлевших от старости военных преступников наденут наручники. Я свою задачу вижу в другом… Мне хочется демонстрировать… людям, гражданам, что к любым событиям можно найти цивилизованный подход. Кроме соображений кровной мести, кроме подходов классовых, партийных, политических, есть еще правовые подходы», – заявил Игорь Каляпин.
Каляпин хорошо знал Наталью Эстемирову, и ее убийство для него – личная трагедия. По его мнению, «с ней расправились потому, что она была наиболее активным и наиболее мешающим человеком».