МОСКВА – На прошедшей неделе важным событием в юридическом и финансовом споре между акционерами компании ЮКОС и российскими властями, отнявшими эту компанию у ее владельцев, стало решение Гаагского окружного суда, удовлетворившего жалобу России на решение Третейского суда Гааги, принятое в 2014 году, о выплате бывшим акционерам «ЮКОСа» 50 миллиардов долларов компенсации.
В 2014 году Третейский суд Гааги (многие для краткости называют его «Гаагский арбитраж») решил, что действия властей России были «полномасштабной атакой на ЮКОС и его владельцев с целью обанкротить компанию». По решению суда, 50 миллиардов – это деньги, которые российское государство должно акционерам компании за экспроприацию их собственности.
Теперь Гаагский окружной суд постановил, что иск акционеров ЮКОСа был вне юрисдикции Гаагского арбитража, и Москва поспешила объявить, что претензии бывших владельцев российского нефтяного гиганта не обоснованы никакими судебными решениями.
Так ли это? Русская служба «Голоса Америки» обратилась к известным российским юристам за комментариями.
Елена Лукьянова: Говорить об отмене решения Гаагского арбитража преждевременно
Профессор кафедры конституционного и административного права факультета права Высшей школы экономики в Москве, известный российский юрист Елена Лукьянова уверена, что решение Гаагского окружного суда точку в споре ЮКОСа и России не ставит: «Я не считаю, что данное решение отменило решение Гаагского арбитража. Я читала само решение суда, оно очень подробное, мы к таким решениям судов не привыкли. Там треть его посвящена тому – можно ли, вообще, рассматривать это дело, потому что Энергетическая хартия действительно Россией подписана, но не ратифицирована. Именно это являлось главным предметом исследования Третейского суда, и после тщательного анализа они пришли к выводу, что это может быть рассмотрено».
«Российской стороной обжалована как бы техническая сторона – не само решение, а возможность Третейского суда вообще рассматривать этот вопрос опять же по той же причине: можно ли принимать решение, когда страна не ратифицировала хартию. Обжаловали в первый попавшийся суд (можно было обжаловать в любом) и суд – Гаагский окружной – усомнился в доводах. До этого российская сторона никаким образом не могла ничего обжаловать, теперь же она получила на руки бумажку, с которой она теперь может идти в другой суд рассматривать этот вопрос», – объясняет Елена Лукьянова.
По мнению эксперта, в других судах заявления российской стороны о несостоятельности решения Третейского суда Гааги могут не устоять: «Думаю, что доводы арбитража очень серьезные. И при серьезном рассмотрении перспектив у российской стороны нет. Это такая разводка адвокатов, такая находка – получить эту бумажку, чтобы идти обжаловать дальше, чтобы затягивать этот процесс. Говорить о том, что отменено решение (Гаагского арбитража – Д.Г.) – нельзя».
Каринна Москаленко: Россия не хочет выполнять решение Евросуда по ЮКОСу
Кроме решения Гаагского третейского суда о выплате Россией акционерам ЮКОСа 50 миллиардов долларов, есть еще одна судебная победа акционеров экспроприированной компании – это решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге, принятое также в 2014 году, о компенсации в размере 1,86 миллиарда евро, которые Москва должна выплатить за нарушения прав собственников.
У этого решения есть как сильная, так и слабая сторона: оно не может быть пересмотрено и является для России как государства, ратифицировавшего Европейскую конвенцию о правах человека, обязательным, однако механизмов принуждения России к выплате этих денег у Евросуда нет.
Эксперт по деятельности ЕСПЧ, адвокат Каринна Москаленко считает, что до последнего времени, несмотря на множество претензий со стороны России к решениям Евросуда, в Москве не думали о прямом отказе эти решения выполнять: «Не только в России конституция предусматривает обязательность решений Европейского суда (я имею в виду толкование статьи 15), но и в других странах предусмотрено такое же требование, такое же обязательство. Такое обязательство принимается каждым государством, которое вступает в Совет Европы. И признание обязательности решений Европейского суда – это непременное условие вступления в Совет Европы. Мы это знали, мы это ратифицировали, мы это признали, приняли. И самое главное, что до недавнего времени неукоснительно соблюдали».
Недавнее время – это решение Конституционного Суда о том, что требование ЕСПЧ к России предоставить избирательные права заключенным противоречит российской Конституции, и поэтому не подлежит исполнению. Многие юристы сочли это решение российских конституционны судей прелюдией к тому, чтобы не выполнять и решение ЕСПЧ по ЮКОСу.
Каринна Москаленко этого не исключает: «После того, как впервые Конституционный суд принял решение, согласно которому можно не исполнять хотя бы одно решение Европейского суда, я считаю, что основа нашего участия в Совете Европы подорвана. Я считаю, что это форма конституционного переворота, причем, совершенного, как это ни печально, самим Конституционным судом. Государство не хочет исполнять несколько решений, я думаю, что в том числе и решение по «делу ЮКОСа».
Практика отказов от исполнения решений ЕСПЧ может, по мнению адвоката, принять в России массовый характер: «Когда мы говорим о тех решениях, которые российская власть не хочет исполнять, а это не только решение по «делу ЮКОСа», это, например, и решение по делу «Норд-Оста». Там больше 50 заявителей, и они требуют, чтобы виновные были привлечены к ответственности, чтобы было возбуждено уголовное дело. Это решение выполнить очень сложно. Признать ошибки – это значит признать очень многое и, может быть, изменить политическую ситуацию в стране к лучшему. Значит, нет желания менять политическую ситуацию в стране к лучшему».