Алексей Навальный, недавно опубликовавший расследование о совместном отдыхе российского олигарха, владельца компании «Базовый элемент» Олега Дерипаски и вице-премьера правительства России Сергея Приходько, решил отстоять свое право на эту публикацию. Как сообщили российские медиа 13 февраля, оппозиционер подал в суд на Роскомнадзор, внесший две страницы сайта Navalny.com в «реестр запрещенной информации».
Основатель Фонда борьбы с коррупцией считает, что, публикуя фотографии влиятельных россиян, он не нарушил закон, а информация, найденная им и его коллегами в открытых источниках, представляет публичный интерес.
При этом некоторые медиа решили прислушаться к предупреждениям Роскомнадзора и удалили публикации о расследовании Алексея Навального, а в окружении политика сообщили, что в начале недели сервисы YouTube и Google обратились к каналу политика на YouTube с требованием удалить видео с рассказом о расследовании.
Как сообщил в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» руководитель федерального штаба Алексея Навального и глава Общества защиты интернета Леонид Волков, оппозиционные активисты это требование выполнять не собираются.
Данила Гальперович: Чем вы объясняете столь жесткую реакцию на ваше расследование, которое в соцсетях уже прозвали «Рыбкагейтом»? Как вы полагаете, может ли это стать началом каких-то масштабных преследований?
Леонид Волков: Давайте вспомним наше же видео «Припомним «Единой России» ее манифест», которое Роскомнадзор запретил лет пять назад, а оно как лежало на нашем канале, так и лежит. Роскомнадзор не может внести в реестр запрещенных сайтов ни одно видео с YouTube, потому что как только это произойдет, то, в силу того, как сейчас работает механизм блокировок, провайдеры фактически будут вынуждены заблокировать весь YouTube, у них нет механизма для блокировки одного видео. Поэтому Роскомнадзор, который легко вносит в реестр запрещенных сайтов отдельные статьи или материалы, никогда не внесет туда YouTube-видео, не имея санкции сверху блокировать YouTube в России целиком. А я сомневаюсь в том, что перед выборами ему кто-то такую санкцию даст. Поэтому Роскомнадзор и идет другим путем – он направил в YouTube предписание, чтобы это видео удалили, а YouTube направил предписание нам, потому что никто не хочет быть крайним. Оказаться в ситуации, когда большие американские медиа напишут о том, что YouTube по поручению путинского министерства удалил видео, возможно, доказывающее связь Пола Манафорта с российским вице-премьером – да, я думаю, что YouTube себе такое в страшном сне не может представить. Поэтому и идет такое перекидывание горячей картофелины из рук в руки. Мы намерены все это игнорировать, и если наша политическая оценка ситуации верна, то ничего с этим видео происходить не будет.
Д.Г.: Переспрошу на всякий случай – правильно ли я понимаю, что вы не намерены удалять из YouTube видео этого расследования?
Л.В.: Ни в коем случае не собираемся.
Д.Г.: Как в таком случае, по-вашему, будет развиваться ситуация с вашим иском к Роскомнадзору?
Л.В.: Мы действительно подали иск, потому что требования Роскомнадзора незаконные, но думаю, что в этом иске нам откажут.
Д.Г.: Было ли у авторов расследования какое-либо общение с теми, о ком это расследование сделано, не пытались ли с вами представители Дерипаски или Приходько как-то неофициально договориться?
Л.В.: Конечно, нет, не пытались, потому что сейчас 2018 год, и та репутация, над которой мы работали много лет, и которую заработали, я думаю, полностью исключает звонки подобного рода. Лет 10 назад условный Дерипаска мог бы позвонить и попытаться договориться, но сейчас он прекрасно понимает, что такая попытка будет задокументирована и опубликована.
Д.Г.: А не договориться, а надавить кто-то пробовал? Помнится, некоторое время назад что-то подобное предпринял Алишер Усманов.
Л.В.: Ну, и чего Усманов добился тем своим видео? Я, кстати, думаю, что тот случай тоже многих образумил.
Д.Г.: Есть предположение, что действительно серьезной целью «Рыбкагейта» был не Олег Дерипаска, а именно Сергей Приходько, что по его аппаратной позиции кому-то понадобилось нанести удар, как вы к этому относитесь?
Л.В.: Ну, сколько можно пересказывать домыслы каких-то прокремлевских Telegram-каналов! Мы находим факты коррупции, доказываем их по самым высоким стандартам доказательства и публикуем их. В этом никогда нет двойного дна, участия в игре каких-то «башен», в аппаратной интриге одних против других и так далее. Мы просто документируем жизнь российской элиты во всей ее красе. Этот случай ничем не отличается от случая сына Дмитрия Пескова, или случая с Шуваловым и его корги. Он, во-первых, про коррупцию и злоупотребление полномочиями, а во-вторых – даже не про моральный, а про интеллектуальный облик этих людей. Они же предстают в этой истории крайне недалекими, недальновидными людьми. Речь в нашем расследовании не о том, что они развлекаются с проститутками на яхтах – это не очень хорошо, конечно, но законом не наказуемо - а о том, что эти люди, окруженные какими-то невероятными службами безопасности, даже не задумываются о том, что девушка умеет снимать видео на телефон и выкладывать его в Instagram. А эти люди решают судьбы страны, строят какие-то стратегические планы!
Д.Г.: О чем вам говорит реакция или, скорее, ее отсутствие, со стороны российской власти на ваше расследование?
Л.В.: Это говорит о том, что мы попали в какую-то очень болезненную точку, сами того не понимая. Видимо, эта история воспринята больнее, чем история про Чайку, Медведева или Шувалова. Почему – мы, опять же, до конца не понимаем, но одна возможная разгадка или версия – это то, что коммуникация с Манафортом действительно шла через Приходько, а может быть и что-то еще, о чем мы не знаем, и у нас есть естественное желание еще покопаться. А может быть, это просто крайне уязвленное самолюбие этих людей. Я просто боюсь представить себе, что сейчас происходит со службой безопасности Дерипаски, потому что они позволили там снимать абсолютно конфиденциальные вещи и выкладывать их в соцсети, да еще и вполне документальную книжку писать. То есть, наверняка он сейчас сидит и думает: «Я на этих из службы безопасности трачу миллионы долларов, а они не могут профили в соцсетях отследить». Эта история – многогранная, но на всех ее гранях написано слово «глупость».