Владимир Путин, стремящийся переизбраться на пост президента России по итогам выборов 18 марта, никогда не называет этого человека по имени.
За него это делают тысячи других людей — учителя школ и преподаватели институтов, отчитывающие своих учеников и студентов за поддержку Алексея Навального, сотрудники полиции и спецслужб, упоминающие основателя Фонда борьбы с коррупцией в своих «разъяснительных беседах» с активистами, даже пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, иногда вынужденный комментировать (и, как правило, отказывающийся от этого) очередное громкое расследование, сделанное Алексеем Навальным и его соратниками.
У наиболее сильно раздражающего Кремль российского оппозиционера пытаются перехватить название партии, за создание которой он борется уже несколько лет. Сеть общественных штабов, которые Алексей Навальный открывал в течение года в нескольких десятках российских городов, подвергается разгрому, а его волонтеры — задержаниям. Брат Алексея Навального, Олег Навальный находится в заключении по делу «Ив Роше», по которому самому борцу с коррупцией дали условный срок, и которое многими юристами было названо политическим.
Алексею Навальному его политическая деятельность стоила многих суток ареста (глава его федерального штаба, Леонид Волков, находится под арестом и сейчас), и чуть не стоила одного глаза, когда ему плеснули в лицо химический раствор представители движения SERB — те же, которые затевали драки с демократическими активистами и срывали памятную табличку с именем Бориса Немцова с дома, где жил убитый российский политик.
Тем не менее, Алексей Навальный продолжает делать то, что он делает уже на протяжении долгого времени: выпускает материалы со свидетельствами коррупции российских чиновников, и через самые различные коммуникации — соцсети, интернет-каналы, наглядную агитацию, тех же волонтеров — распространяет информацию об обогащении членов правительства России и нарушениях прав человека, прежде всего, права на честные выборы.
Об этом праве и своих усилиях по его защите Алексей Навальный рассказал в интервью Русской службе «Голоса Америки».
Your browser doesn’t support HTML5
Навальный: власть борется с нашим наблюдением, чтобы сфальсифицировать явку
Данила Гальперович: Сейчас те, кто отслеживает избирательную кампанию, столкнулись с дефицитом социологической информации: к социологам, близким к Кремлю, доверия немного, а «Левада-Центр» объявлен в России «иностранным агентом», и в случае публикации опросов по политическим темам его будут преследовать. Вы же в своих эфирах часто публикуете социологические опросы, про которые специалисты говорят, что они сделаны качественно. Сейчас, накануне голосования, вы продолжите это делать?
Алексей Навальный: Да, мы сегодня закончим еще один опрос. Формально сейчас запрещено их публиковать, поэтому я не буду делать в своем основном канале – потому что они кричат, что они его заблокируют за это (блог заблокируют, YouTube не заблокируют). Но я и в своем Telegram-канале повешу. Конечно, мы продолжим это дело.
Д.Г.: Как вы будете организовывать наблюдение на президентских выборах? Мы знаем, что ЦИК вам отказал в аккредитации ваших наблюдателей, но все равно вы постоянно призываете осуществлять наблюдение. Как вы это сделаете?
А.Н.: Это главное, что мы сейчас сделали – мы создали самую большую в истории России сеть наблюдателей. Мы бросили такой массовый клич, позвали всех наших волонтеров. Там записалось больше 60 тысяч человек, 18% из них несовершеннолетние, чем мы, кстати, очень гордимся, но предложим им другую работу – за видео (с избирательных участков в открытом доступе — Д.Г.) смотреть. Мы рассчитываем, что с учетом того, что, конечно, не все записавшиеся выйдут реально наблюдать, где-то 25-26 тысяч человек будут работать на участках. И самое главное – мы впервые сделаем не меньше 20% покрытия по этим «зонам региональных аномалий» – Северному Кавказу, Мордовии, Татарстану, Башкортостану (регионы, из которых традиционно поступают данные об очень высокой явке избирателей и столь же высоких результатах кандидатов от действующей власти — Д.Г.). Мы пытаемся это сделать, и мы сделаем, но сейчас уже видно, что предпринимаются совершенно беспрецедентные меры по разрушению нашей сети: арестовывают людей каждый день, изымают направления, закрывают наши штабы. Пошла еще одна волна арестов. И она связана, конечно, с наблюдением.
Д.Г.: Об этой волне арестов — есть ли что-то, что отличает ее от тех волн, которые обычно происходят после инициированных вами массовых акций?
А.Н.: Да, есть. Отличие в том, что все-таки по итогам массовых акций там была незаконная, но хотя бы некая формальная причина, когда людей задерживали на акциях, что-то вменяли им. Сейчас же в Калининграде пришли и просто из нашего штаба всех забрали, а сам штаб захватили какие-то 12 человек, сменили замок и заявили о том, что мы не имеем права им пользоваться. В Питере у нас практически все арестованы. На нас в Поволжье идет сейчас большое давление, обыски в домах координаторов прошли, например, в Башкирии – тоже одна из самых главных «зон электоральных аномалий». У нас задержаны люди в Костроме, задержаны люди в Курске, в Мурманске – оштрафованы. Прямо сейчас, пока мы разговариваем, в Нижнем Новгороде идет обыск в штабе. Это идет постоянно. Сегодня показательная вещь произошла: буквально через час после нашего с вами разговора будет встреча нашей делегации с председателем ЦИК Эллой Памфиловой, и на эту встречу приехала наша координатор из Кемерова. Всем известно, что Кемеровская область – это один из тех регионов, где фальсифицируют результаты больше всего. Она в Москве вышла из самолета, и ее задержали! Правда, выпустили через некоторое время после того, как мы устроили скандал. Но это просто показывает уровень давления, которое есть.
Д.Г.: А встреча с Эллой Памфиловой вам зачем, она же вас не зарегистрировала?
А.Н.: Мы сейчас это делаем в рамках формальной юридической процедуры, даже уже не политической. Мы сказали о том, что мы не признаем эти выборы, сказали, что мы их бойкотируем, сказали о нашем отношении к ним и конкретно к Памфиловой. Но сейчас у нас формальный юридический процесс – мы выставляем наблюдателей и требуем, чтобы этим наблюдателям была обеспечена безопасность и возможность работы. Памфилова как человек, который поставлен для того, чтобы общественность убеждать в том, что выборы легитимны, очень много для этого делает. Она целыми днями выступает на пресс-конференциях, на радиостанциях и рассказывает, как все классно. А мы придем сегодня с фактами, которые доказывают, что все совсем не классно и потребуем, чтобы она их прокомментировала.
Д.Г.: Почему власти так серьезно сопротивляются вашему наблюдению, если, как вы сами сказали, они пытаются добиться того, чтобы выборы выглядели честными и открытыми?
А.Н.: Власть, безусловно, знает, что их кандидат «победит», и он «победит», но их интересует уже не победа кандидата. Их интересует признание выборов и факт того, что больше половины, значительная часть, как минимум не меньше людей, чем в 2012 году, пришли на выборы. Их интересует явка. Они сталкиваются с фактом, что люди не хотят добровольно идти на эти выборы под влиянием нашей забастовки, или под влиянием очевидного факта, что никакой конкуренции нет, и результат выборов предрешен. Поэтому для них единственная возможность эту явку увеличить – это только ее фальсифицировать. Сами понимаете: вот Кемеровская область, в прошлый раз они показывали 87% явки, но если мы поставим туда наблюдателей, то явка сразу упадет на 30-40%, потому что мы все понимаем, что эти 87% – фальшивка. И даже без всякой забастовки, просто через наблюдение будет видно, что явка упала, а они не могут себе это позволить – ни Путин, ни региональные администрации. Поэтому с нами так борются.
Д.Г.: Ваши критики говорят, что бойкот и наблюдение не сочетаются. Про наблюдение вы уже объяснили, объясните про бойкот — почему, как вы говорите, он является правильным шагом?
А.Н.: Мы не признаем эти выборы выборами, а считаем их липовой процедурой, потому что важно же не только голосование, важна возможность влиять на политику, возможность влиять на власть, возможность выражать свое мнение. Путин, понимая, что подавляющего результата он может добиться, только если не допустит настоящих конкурентов, предусмотрел все эти расклады и подобрал себе подконтрольных политиков. Мы столкнулись с конструкцией, при которой они, власть, смотрят в глаза общественности и говорят ей: «Вы знаете, мы не позволим выбирать вам самостоятельно народных представителей. Мы предложили вам каких-то людей, вы можете за них проголосовать». Причем, те, кого они подобрали, при разном моем отношении к этим людям, они даже и не делали ничего – не вели никакой кампании, многие из них вообще за два месяца до выборов узнали о том, что на них идут. Поэтому это фальшивка, это подтасовка. И бессмысленно участвовать в той конструкции, которая изначально предполагает результат Путина свыше 70%.
Д.Г.: Известно, что в Россию по приглашению Государственной Думы в качестве наблюдателей приезжают европейские прокремлевские политики, от которых, вероятно, ожидается одобрение этих выборов и подтверждение того, что победа фаворита будет честной. Как при учете их связи с властями России будут относиться в остальном мире к такому подтверждению легитимности победителя?
А.Н: Вот эти так называемые «европейские наблюдатели» – они такие же наблюдатели, как и конкуренты Путина на этих выборах. Конечно, это абсолютная липа. Смешно и неприятно смотреть на то, как Путин коррумпировал и превратил в своих марионеток значительную часть европейского истеблишмента. Пусть речь идет, чаще всего, о маргинальных партиях, но тем не менее это вполне себе европейский политический истеблишмент. Что касается легитимности – она же не измеряется какими-то соглашениями или наличием международных наблюдателей. Это общее ощущение людей. И наша задача в рамках этой кампании заключается в том, чтобы как можно большее количество людей понимало, что это не выборы, не признавало их, и осознанно заявляло: «Мы туда не пойдем». И мы будем за это бороться.