Друзья и коллеги вспоминают правозащитницу и задают вопросы властям
Наталья Эстемирова, чеченская журналистка и правозащитница, сотрудничавшая с «Мемориалом» и «Новой газетой», была похищена в Чечне и найдена убитой на территории Ингушетии 15 июня 2009 года. Тогдашний президент России Дмитрий Медведев сразу же после убийства выразил свое возмущение – а также уверенность в том, что преступление будет раскрыто, а виновные – наказаны. Негодование по поводу убийства Натальи Эстемировой выразили администрация США, главы европейских государств, генеральный секретарь ООН. Тем не менее, по последним сообщениям, следствие по делу об убийстве Натальи Эстемировой приостановлено. В годовщину смерти Натальи Эстемировой корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с друзьями и коллегами погибшей правозащитницы.
Председатель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов о следствии и версиях
Данила Гальперович: Как отнеслась российская власть к случившемуся – тогда, в 2009-м?
Александр Черкасов: Такое ощущение, что в первые дни верховная власть была весьма озабочена этим преступлением. Но только в первые дни. Было запущено следствие, и руководителем следственной группы стал полковник Игорь Соболь. И в течение нескольких месяцев он действительно вел расследование, пока в январе 2010 года ему не была спущена сверху, как единственно правильная, версия о том, что Наташу убили боевики. До этого версий было несколько, в том числе — о возможной причастности к этому убийству чеченских силовиков. Она была спущена из управлений МВД и ФСБ по Чеченской Республике.
Д.Г.: На чем основывалась эта спущенная сверху версия?
А.Ч.: На месте убийства Наташи был найден фрагмент материала от пистолетного глушителя. Потом пистолет, из которого убили Наташу, был найден в доме одного боевика, уже, естественно к тому времени погибшего. Там же было милицейское удостоверение с вклеенной фотографией этого боевика. Когда об этом услышал один знакомый следователь, он спросил в шутку, не было ли там заодно и написанного собственноручно признания. Потом в Грозном в одном гараже был найден автомобиль, в котором нашли тот самый глушитель, и она, естественно, принадлежала тому самому боевику — он купил ее незадолго до преступления. А мотивом убийства было объявлено следующее: за пару месяцев до произошедшего Наташа писала о том, что этот боевик содействовал уходу в лес еще нескольких молодых людей из этого села.
Д.Г.: Все звучит складно; что вас насторожило?
А.Ч.: Да была одна загвоздка: эту информацию о том, что боевик способствовал уходу молодых людей в лес, мы распространяли везде без упоминания ее авторства, имени Наташи нигде не было. Единственный, кто мог это установить, — это тот, кто работал с компьютером Наташи. А компьютеры вскоре после убийства были изъяты следствием и попали в ФСБ. Кроме того, фотография этого боевика на милицейском удостоверении была не абы какая, а та, которая хранилась в картотеке милиции, той, где остаются фотографии при выдаче паспортов. Так что все указывало на сконструированность всех этих улик. Ну, и боевик был убит осенью 2009 года, а на мертвого можно повесить все что угодно.
В конце концов нам удалось полностью дезавуировать эту версию. У Наташи были под ногтями частицы кожи — она сопротивлялась. Эти образцы были проанализированы, и результаты были в деле. Но нам удалось встретиться с братом боевика, которого обвинили в смерти Наташи, — он уехал в Европу, и нам удалось взять и его образцы ДНК. Мы провели исследования при помощи наших друзей из «Новой газеты». Совпадения с тем, что было в деле, не было никакого. После этого следствие проверяло какие-то версии, в частности, и о том, что к смерти Наташи причастны конкретные чеченские силовики. Эти версии, как было сказано, не подтвердились. Но для меня ясно одно: версию о том, что Наташу убили боевики, пытались нам навязать сотрудники силовых структур, придумывая разные сложные схемы. Возникает вопрос: зачем они это делали? По последним данным, следствие по уголовному делу об убийстве Наташи приостановлено, что тоже вызывает вопросы.
Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов о сотрудничестве Натальи Эстемировой и «Новой Газеты»
Данила Гальперович: «Новая газета» и «Мемориал» проводили свое расследование убийства Натальи Эстемировой – об этом нам рассказал Александр Черкасов. Вы знакомили представителей власти с результатами этого расследования?
Дмитрий Муратов: Корреспондент нашей газеты Елена Милашина провела свое собственное расследование, которое не оставило камня на камне от расследования официального. Мы, конечно, чувствуем нашу ответственность и вину, но мы все же не спецслужба, не правоохранительный орган, у нас даже морга своего нет. Поэтому мы отправили все результаты нашего расследования во все заинтересованные инстанции. Я знаю, что Елена Милашина сотрудничает сейчас со Следственным комитетом, и мы отправили туда несколько дней назад соответствующие запросы на встречу с людьми, причастными к этому расследованию. Я полагаю, что через какое-то очень обозримое время мы напишем материал.
Д.Г.: Олег Орлов, в 2009-м — председатель правления правозащитного центра «Мемориал», возложил ответственность за гибель Наташи Эстемировой на Рамзана Кадырова. А у вас есть вопросы к президенту Чечни?
Д.М.: Абсолютно очевидно, что Рамзан Кадыров абсолютно контролирует все, что происходит на территории Чеченской Республики. Я думаю, что и власти, и многие люди ему благодарны за то, что он настолько хорошо контролирует обстановку, что Москва уже несколько лет живет без всяких террористических актов. Но у этого есть и обратная сторона, которая заключается в том, что, если он все так хорошо знает, то почему прямо под боком грозненского правительства долгое время скрывались убийцы Ани Политковской? Почему та самая машина, те «Жигули», в которых везли Наташу Эстемирову из Грозного, прошла через блок-посты, через которые «мышь не проскочит, птица не пролетит»? Раз такой тотальный контроль — это ведь означает, что про что-то из того, что произошло реально, власть в Чечне знает? Это вопрос, и ответа у меня на него нет. И у меня еще вызывает иронию ситуация, когда враги Кадырова очень часто кончают жизнь самоубийством, погибают от рук наемных убийц, исчезают и пропадают, только бы насолить Кадырову.
Д.Г.: Насколько тесно «Новая газета» сотрудничала с Натальей Эстемировой?
Д.М.: Всю первую войну в Чечне и время после нее Аня Политковская и Наташа Эстемирова были людьми, которые работали в одной упряжке. Мы крайне редко, почти никогда не упоминали Эстемирову для того, чтобы не подвергать ее, все время остающуюся в Чечне, дополнительной опасности. И если Аня Политковская сделала из Чечни около 500 репортажей, то добрая половина из них была сделана при помощи, при сопровождении, по адресам, данным Наташей. Я предупреждал разных людей, Наташиных друзей о том, что ее пора оттуда увозить. Не успели.
Заместитель директора Московского бюро Human Rights Watch Татьяна Локшина о последних днях жизни Натальи Эстемировой
«Так получилось, что всю последнюю неделю жизни Наташи я провела у нее в Грозном. Мы вместе много ездили по Чечне. Мы довольно много работали тогда: та неделя была очень событийной, и дела, которыми мы занимались, в основном были связаны с похищениями и пытками людей так называемыми «кадыровцами». Они были… жутчайшими – в смысле жестокости, включая и дело о публичном расстреле в Курчалоевском районе человека, который то ли отдал, то ли не отдал овцу боевикам. Так или иначе, силовым структурам стало известно про эту овцу, и они похитили этого человека, избили, а потом привезли его в родное село, где на площади расстреляли на глазах у молодых людей, там находившихся.
Мы задокументировали эти события, и я хотела побыстрее отписаться по ним, но мое начальство сказало, что опубликует материал только тогда, когда я уеду из Чечни. А Наташа дала почти сразу обширное интервью интернет-изданию «Кавказский узел» на эту тему. Она дала это интервью буквально в тот же день, когда я уезжала из Грозного, я села в самолет, мы с ней попрощались, я долетела до Москвы и выпустила свой материал.
А на следующий день мне позвонили друзья из «Мемориала» и сообщили, что Наташа пропала — она не пришла на назначенную встречу с иностранным журналистом. Они спросили у меня, не знаю ли я что-нибудь о каких-то ее планах, а я кое-что знала — ну, в частности, что она хотела пристроить куда-нибудь дочь, потому что ей нужно было ехать за пределы Чечни на встречу, связанную с вопросами содержания заключенных. Тут стало понятно, что что-то происходит не то. Ее знакомые начали расспрашивать людей там, где она жила, и нашли женщину, которая видела, как Наташу буквально в ста метрах от дома схватили и затолкали в машину. Но надежда у нас еще была — на то, что, может и похитили, но она все же еще жива. Мы пытались задействовать всех, кого можно, я звонила Элле Панфиловой, чтобы она связалась с Владиславом Сурковым, который тогда – конечно, неформально – но был, очевидно, главным по Чечне. Когда нам удалось с ней поговорить, уже стало известно, что Наташино тело нашли, и на следующий день я летела обратно в Чечню — уже на похороны».
Руководитель организации «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина о человеческих и профессиональных качествах Натальи Эстемировой
«Самое важное, что Наташа всегда была на месте событий, и была, что называется, свидетелем из первых рук. То, о чем она писала, либо произошло при ней, либо она общалась с людьми, которые сами были вовлечены в происходящее. Была очень важна ее личность: Наташа сочетала в себе невероятную доброжелательность к людям, готовность понять других людей, и при этом — абсолютное бесстрашие, даже какое-то бесшабашное отношение к себе. Она, конечно, понимала обстановку как опасную для себя, но в каждое дело, которым она занималась, она бросалась, очертя голову. Наташа не могла пройти мимо, если что-то ее задевало, все время говорила «ну, вот еще один случай, еще одно дело, я все успею». И при этом Наташа была очень женщиной — у нее был вкус, она хорошо одевалась, ей было не чуждо ничто человеческое».
Председатель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов о следствии и версиях
Данила Гальперович: Как отнеслась российская власть к случившемуся – тогда, в 2009-м?
Александр Черкасов: Такое ощущение, что в первые дни верховная власть была весьма озабочена этим преступлением. Но только в первые дни. Было запущено следствие, и руководителем следственной группы стал полковник Игорь Соболь. И в течение нескольких месяцев он действительно вел расследование, пока в январе 2010 года ему не была спущена сверху, как единственно правильная, версия о том, что Наташу убили боевики. До этого версий было несколько, в том числе — о возможной причастности к этому убийству чеченских силовиков. Она была спущена из управлений МВД и ФСБ по Чеченской Республике.
Д.Г.: На чем основывалась эта спущенная сверху версия?
А.Ч.: На месте убийства Наташи был найден фрагмент материала от пистолетного глушителя. Потом пистолет, из которого убили Наташу, был найден в доме одного боевика, уже, естественно к тому времени погибшего. Там же было милицейское удостоверение с вклеенной фотографией этого боевика. Когда об этом услышал один знакомый следователь, он спросил в шутку, не было ли там заодно и написанного собственноручно признания. Потом в Грозном в одном гараже был найден автомобиль, в котором нашли тот самый глушитель, и она, естественно, принадлежала тому самому боевику — он купил ее незадолго до преступления. А мотивом убийства было объявлено следующее: за пару месяцев до произошедшего Наташа писала о том, что этот боевик содействовал уходу в лес еще нескольких молодых людей из этого села.
Д.Г.: Все звучит складно; что вас насторожило?
А.Ч.: Да была одна загвоздка: эту информацию о том, что боевик способствовал уходу молодых людей в лес, мы распространяли везде без упоминания ее авторства, имени Наташи нигде не было. Единственный, кто мог это установить, — это тот, кто работал с компьютером Наташи. А компьютеры вскоре после убийства были изъяты следствием и попали в ФСБ. Кроме того, фотография этого боевика на милицейском удостоверении была не абы какая, а та, которая хранилась в картотеке милиции, той, где остаются фотографии при выдаче паспортов. Так что все указывало на сконструированность всех этих улик. Ну, и боевик был убит осенью 2009 года, а на мертвого можно повесить все что угодно.
В конце концов нам удалось полностью дезавуировать эту версию. У Наташи были под ногтями частицы кожи — она сопротивлялась. Эти образцы были проанализированы, и результаты были в деле. Но нам удалось встретиться с братом боевика, которого обвинили в смерти Наташи, — он уехал в Европу, и нам удалось взять и его образцы ДНК. Мы провели исследования при помощи наших друзей из «Новой газеты». Совпадения с тем, что было в деле, не было никакого. После этого следствие проверяло какие-то версии, в частности, и о том, что к смерти Наташи причастны конкретные чеченские силовики. Эти версии, как было сказано, не подтвердились. Но для меня ясно одно: версию о том, что Наташу убили боевики, пытались нам навязать сотрудники силовых структур, придумывая разные сложные схемы. Возникает вопрос: зачем они это делали? По последним данным, следствие по уголовному делу об убийстве Наташи приостановлено, что тоже вызывает вопросы.
Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов о сотрудничестве Натальи Эстемировой и «Новой Газеты»
Данила Гальперович: «Новая газета» и «Мемориал» проводили свое расследование убийства Натальи Эстемировой – об этом нам рассказал Александр Черкасов. Вы знакомили представителей власти с результатами этого расследования?
Дмитрий Муратов: Корреспондент нашей газеты Елена Милашина провела свое собственное расследование, которое не оставило камня на камне от расследования официального. Мы, конечно, чувствуем нашу ответственность и вину, но мы все же не спецслужба, не правоохранительный орган, у нас даже морга своего нет. Поэтому мы отправили все результаты нашего расследования во все заинтересованные инстанции. Я знаю, что Елена Милашина сотрудничает сейчас со Следственным комитетом, и мы отправили туда несколько дней назад соответствующие запросы на встречу с людьми, причастными к этому расследованию. Я полагаю, что через какое-то очень обозримое время мы напишем материал.
Д.Г.: Олег Орлов, в 2009-м — председатель правления правозащитного центра «Мемориал», возложил ответственность за гибель Наташи Эстемировой на Рамзана Кадырова. А у вас есть вопросы к президенту Чечни?
Д.М.: Абсолютно очевидно, что Рамзан Кадыров абсолютно контролирует все, что происходит на территории Чеченской Республики. Я думаю, что и власти, и многие люди ему благодарны за то, что он настолько хорошо контролирует обстановку, что Москва уже несколько лет живет без всяких террористических актов. Но у этого есть и обратная сторона, которая заключается в том, что, если он все так хорошо знает, то почему прямо под боком грозненского правительства долгое время скрывались убийцы Ани Политковской? Почему та самая машина, те «Жигули», в которых везли Наташу Эстемирову из Грозного, прошла через блок-посты, через которые «мышь не проскочит, птица не пролетит»? Раз такой тотальный контроль — это ведь означает, что про что-то из того, что произошло реально, власть в Чечне знает? Это вопрос, и ответа у меня на него нет. И у меня еще вызывает иронию ситуация, когда враги Кадырова очень часто кончают жизнь самоубийством, погибают от рук наемных убийц, исчезают и пропадают, только бы насолить Кадырову.
Д.Г.: Насколько тесно «Новая газета» сотрудничала с Натальей Эстемировой?
Д.М.: Всю первую войну в Чечне и время после нее Аня Политковская и Наташа Эстемирова были людьми, которые работали в одной упряжке. Мы крайне редко, почти никогда не упоминали Эстемирову для того, чтобы не подвергать ее, все время остающуюся в Чечне, дополнительной опасности. И если Аня Политковская сделала из Чечни около 500 репортажей, то добрая половина из них была сделана при помощи, при сопровождении, по адресам, данным Наташей. Я предупреждал разных людей, Наташиных друзей о том, что ее пора оттуда увозить. Не успели.
Заместитель директора Московского бюро Human Rights Watch Татьяна Локшина о последних днях жизни Натальи Эстемировой
«Так получилось, что всю последнюю неделю жизни Наташи я провела у нее в Грозном. Мы вместе много ездили по Чечне. Мы довольно много работали тогда: та неделя была очень событийной, и дела, которыми мы занимались, в основном были связаны с похищениями и пытками людей так называемыми «кадыровцами». Они были… жутчайшими – в смысле жестокости, включая и дело о публичном расстреле в Курчалоевском районе человека, который то ли отдал, то ли не отдал овцу боевикам. Так или иначе, силовым структурам стало известно про эту овцу, и они похитили этого человека, избили, а потом привезли его в родное село, где на площади расстреляли на глазах у молодых людей, там находившихся.
Мы задокументировали эти события, и я хотела побыстрее отписаться по ним, но мое начальство сказало, что опубликует материал только тогда, когда я уеду из Чечни. А Наташа дала почти сразу обширное интервью интернет-изданию «Кавказский узел» на эту тему. Она дала это интервью буквально в тот же день, когда я уезжала из Грозного, я села в самолет, мы с ней попрощались, я долетела до Москвы и выпустила свой материал.
А на следующий день мне позвонили друзья из «Мемориала» и сообщили, что Наташа пропала — она не пришла на назначенную встречу с иностранным журналистом. Они спросили у меня, не знаю ли я что-нибудь о каких-то ее планах, а я кое-что знала — ну, в частности, что она хотела пристроить куда-нибудь дочь, потому что ей нужно было ехать за пределы Чечни на встречу, связанную с вопросами содержания заключенных. Тут стало понятно, что что-то происходит не то. Ее знакомые начали расспрашивать людей там, где она жила, и нашли женщину, которая видела, как Наташу буквально в ста метрах от дома схватили и затолкали в машину. Но надежда у нас еще была — на то, что, может и похитили, но она все же еще жива. Мы пытались задействовать всех, кого можно, я звонила Элле Панфиловой, чтобы она связалась с Владиславом Сурковым, который тогда – конечно, неформально – но был, очевидно, главным по Чечне. Когда нам удалось с ней поговорить, уже стало известно, что Наташино тело нашли, и на следующий день я летела обратно в Чечню — уже на похороны».
Руководитель организации «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина о человеческих и профессиональных качествах Натальи Эстемировой
«Самое важное, что Наташа всегда была на месте событий, и была, что называется, свидетелем из первых рук. То, о чем она писала, либо произошло при ней, либо она общалась с людьми, которые сами были вовлечены в происходящее. Была очень важна ее личность: Наташа сочетала в себе невероятную доброжелательность к людям, готовность понять других людей, и при этом — абсолютное бесстрашие, даже какое-то бесшабашное отношение к себе. Она, конечно, понимала обстановку как опасную для себя, но в каждое дело, которым она занималась, она бросалась, очертя голову. Наташа не могла пройти мимо, если что-то ее задевало, все время говорила «ну, вот еще один случай, еще одно дело, я все успею». И при этом Наташа была очень женщиной — у нее был вкус, она хорошо одевалась, ей было не чуждо ничто человеческое».