«Все судебное сообщество понимает прекрасно, что это – заказной процесс…» «Такие политические дела заранее ориентированы на определенный результат…» И главное: «Приговор написан в Мосгорсуде».
Эффект сказанного напрямую зависит от статуса говорящего, и интервью пресс-секретаря Хамовнического суда Натальи Васильевой телеканалу «Дождь» лишний раз подтвердило эту нестареющую истину. Раскрытие секретов? Едва ли, считает эксперт правозащитного движения Елена Санникова: «Кто присутствовал на втором процессе Ходорковского и Лебедева, тот слышал, как судья Данилкин зачитывал приговор: свой текст так не читают. Было видно, что он – человек зависимый. А опровергнув слова Васильевой, он лишь подтвердил это. Возможно, он переживает. Возможно, его мучает совесть: отсюда и сердечные приступы. Но преодолеть себя он не может… жалкий человек».
А сама Наталья Васильева? «Протест судейского чиновника – явление достаточно редкое», – констатирует проживающий в Нью-Йорке адвокат Борис Кузнецов. «На моей памяти, – продолжает он, – лишь несколько случаев. В свое время протестовала судья Кудешкина: председатель Мосгорсуда буквально диктовала ей судебное решение (дело «Трех китов»). Да-да, председатель Мосгорсуда Егорова диктовала судье: какой приговор вынести».
«А вот давление на суд – далеко не редкость, – рассказывает юрист. – Помню, судили судебного пристава – по обвинению в получении взятки. Суд первой инстанции его оправдал. Дело передали во вторую – для нового рассмотрения. И снова – обвиняемого оправдывают. Приговор отменяют вновь. Правда, в конце концов Егорова добилась своего: на этот раз дело рассматривал судья по гражданским делам. И вынес приговор с условным сроком. Моя клиентка устала от борьбы, и мы этот приговор не обжаловали…»
«Было и другое дело – Международного Литфонда, – вспоминает Борис Кузнецов, – вынесли абсолютно справедливый приговор. Но наши оппоненты – точнее, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков – пригласил Егорову – и, в конце концов, решение суда было отменено».
Итак, прецеденты есть. Вот только тонкостей «басманного правосудия» они, по мнению Кузнецова, все-таки не объясняют. «По-моему, на Данилкина и давить-то было не нужно, – считает адвокат. – Он систематически отказывал защите в совершенно разумных ходатайствах, и уже в ходе процесса было совершенно ясно, что он склоняется к вынесению обвинительного приговора. Но все-таки судья Егорова, напрямую работающая с Путиным, наверняка засомневалась. Ведь дело получило большой общественный резонанс, а в качестве свидетелей выступили руководители правительства – бывшие и действующие. Заявившие, что само событие преступления отсутствует. В этой-то ситуации и сочли возможным оказать на Данилкина дополнительное давление».
«Тут важно, – продолжает адвокат, – какими доказательствами эта девушка располагает. Может быть, она записала какие-то разговоры на диктофон? А может быть, ей что-то рассказал сам Данилкин?»
«Заявление Натальи Васильевой – это, безусловно, провокация, – сказала корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» начальник пресс-центра Мосгорсуда Анна Усачева. – Судья Данилкин вел дело Ходорковского и Лебедева в течение двух лет, и написать приговор мог только сам. Никаким другим судьям, в том числе и судьям Мосгорсуда, неизвестны подробности, имеющиеся в деле. Над районным судом есть городской, а над городским – верховный. И любые судебные ошибки будут видны невооруженным взглядом».
«Если в деле есть ошибки, то кассационная инстанция проверит это решение, – подчеркнула Анна Усачева. – Скоро состоится рассмотрение кассационной жалобы, и эта провокация была более чем предсказуемой. Только в данном случае это не простое давление на суд, а четко спланированная пиар-акция. Остается лишь вопрос: какими мотивами Наталья руководствовалась?»
Мнения о мотивах расходятся. «И у этих людей бывают проблески совести», – считает Елена Санникова. «Нашлась смелая девушка, не захотевшая жить по преступным законам», – вторит ей Борис Кузнецов. «Надо смотреть – кому выгодно», – возражает Анна Усачева. И продолжает: «У нас есть информация, что Наталье уже предложили работу, связанную, скажем так, с защитой интересов… определенных лиц…»
Заместителя главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Сергея Бунтмана такая реакция не удивляет. «По первым впечатлениям, – сказал он корреспонденту «Голоса Америки», – это действительно поступок. Наталья говорит о том, что видела. Понятна и реакция Данилкина, и реакция Мосгорсуда. Откуда нервозность? А вы посмотрите, как меняется взгляд Путина, когда ему задают вопрос о Ходорковском. Другой человек!»
…Сотрудник приемной Хамовнического суда Мелинтина Капусткина сказала корреспонденту «Голоса Америки», что в настоящее время Наталья Васильева находится в отпуске. «Ей угрожает сегодня реальная опасность, – считает Борис Кузнецов. – Ее могут посадить. Это очень большой риск – намного превышающий тот, которому подвергался я, выступая по делу Чахмахчяна».
«Никаких репрессий в отношении Натальи не будет, – сказала корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» Анна Усачева. – Проверки по ее действиям проводить не планируется. Другое дело – ее обвинения в адрес судьи. Тут решать будет сам Данилкин: он вправе обратиться в правоохранительные органы. А наказание в подобных случаях – от штрафа до трех лет лишения свободы». «Уверена, – заявила Усачева, – что Наталья Васильева еще откажется от своих показаний. Такие случаи уже бывали…»
Что же дальше? «Исходя из своего жизненного опыта, – сказала в интервью корреспонденту «Голоса Америки» независимый историк и публицист Ирина Павлова, – я не могу представить, чтобы рядовой сотрудник районного суда, живущий в современной России, решился пойти на подобное интервью. Тогда это уникальный мужественный поступок незаурядной женщины – протест против системы, на который в свое время отважились ее предшественники – судьи Сергей Пашин и Ольга Кудешкина».
«Но мне представляется более вероятным, – продолжила Павлова, – что за этим поступком кто-то стоит, т.е. поддерживает. Тогда и интервью Васильевой, и отказ ряда деятелей культуры от своих подписей на письме 2005 года против Ходорковского, и обращение Совета по развитию гражданского общества к президенту Медведеву с просьбой помиловать Ходорковского, и история с фильмом «Ходорковский» (который сегодня показывают на кинофестивале в Берлине) – все эти события складываются в один внешний фон. На котором наверху идет борьба (или тяжба) – освобождать его или нет? А если освобождать, то на каких условиях? События сейчас развиваются очень быстро, и я думаю, что скоро мы узнаем намного больше. В России надо уметь ждать».
