Бывший высокопоставленный сотрудник Госдепартамента о международных последствиях «крымского кризиса»
Кристофер Хилл – бывший помощник госсекретаря США и посол Соединенных Штатов в Ираке, Республике Корея, Польше и Македонии, а в настоящее время – декан Факультета международных отношений Университете Денвера, – дал эксклюзивное интервью руководителю Македонской службы «Голоса Америки» Ведрану Андоновски, посвященное изменениям в мире, произошедшими после российского вторжения в Крым.
Ведран Андоновски: В ходе продолжающихся споров о ситуации в Крыму в СМИ проводятся параллели. Высказывается мнение о том, что, подобно Косово, отделившемуся от Сербии, Крым также имеет право на самоопределение. Что вы думаете по этому поводу – как человек, имевший непосредственное отношение к ситуации в Косово?
Кристофер Хилл: Прежде всего, я бы осторожно относился к историческим параллелям. Все-таки к тому времени в Косово уже были задействованы силы НАТО, и на территории страны в течение нескольких лет находились иностранные войска; там и выборы проводились под международным наблюдением. Откровенно говоря, я думаю, что поскольку Россия, которая выступала против всего, что было связано с Косово, сейчас заявляет, что в Крыму ситуация должна развиваться по косовскому сценарию, напрашивается вопрос: почему тогда они не признали Косово или все, что связано с Косово? Честно говоря, я думаю, что это просто отговорка. Они приняли решение, но это решение не было основано на том, что произошло в Косово.
В.А.: Другим аспектом этих дебатов является то, что этот референдум в Крыму создает весьма опасный прецедент, и что это только начало процесса, в котором другие регионы или страны могут присоединиться к России. Об этой обеспокоенности свидетельствует визит вице-президента Байдена в Европу, в ходе которого он старается заверить союзников в Восточной Европе в поддержке со стороны США. Можно ли считать эту ситуацию предвестником новой «холодной войны»?
К.Х.: Независимо от того, является это предвестием «холодной войны» или нет, факт остается фактом: мы имеем дело с ситуацией, в которой одна страна захватывает часть соседней страны, и такая ситуация, безусловно, не предвещает ничего хорошего, и здесь международному сообществу необходимо проявить особую бдительность. Помните, что произошло с Польшей в 1939 году, когда в Польшу одновременно вторглись Германия и Россия? Тогда у Польши было соглашение с Британией и Францией, в соответствии с которым в случае вторжения Германии Британия и Франция немедленно объявляют Германии войну. Они это сделали, но войска туда так и не направили, не стали атаковать Германию, вообще не сделали ничего, что изменило бы сложившуюся ситуацию. Поэтому я думаю, вице-президенту Байдену очень важно заверить эти страны в том, что НАТО будет значить для них гораздо больше, чем то, что могло бы произойти в 1939 году. История многому учит нас.
В.А.: Как бы вы прокомментировали позицию, согласно которой политика России в отношении Крыма опасна для Москвы, поскольку беспокойные регионы – такие, как Чечня, могут попытаться отделиться от России?
К.Х.: Я думаю, в этом есть доля правды. Кроме того, в самой Украине эта политика восстанавливает против России много пророссийски настроенных украинских избирателей, поэтому то, чего Россия больше всего боялась, – что Украина пойдет по пути сближения с Западом, – теперь, после этого вторжения, произойдет с большей вероятностью. Но вы абсолютно правы. Есть целый ряд мест, – и в этом смысле Чечня – хороший пример, – где, я думаю, России будет очень трудно заявить о том, что там нельзя проводить аналогичные референдумы. Поэтому, я думаю, Россия поставила себя в довольно интересную ситуацию. Не говоря уже о том, что в наши дни российская экономика чрезвычайно слаба, но, тем не менее, российское руководство пытается раздувать этот национализм, который налицо в сегодняшней России.
В.А.: Говорят, что вице-президент Байден обсуждает с восточноевропейскими союзниками то, как уменьшить зависимость от российских энергоресурсов. Насколько важен этот аспект ситуации?
К.Х.: Я думаю, российские энергоресурсы были и остаются одним из важных аспектов еще с конца 70-х годов, когда они начали строить эти трубопроводы, и когда европейские страны, причем не только страны восточного блока, но и западные страны становились все более зависимыми от российских углеводородов. Я думаю, что такая ситуация ограничивает возможности этих стран с политической точки зрения. Трудно сказать, что в этой связи сможет сделать наш вице-президент. Подобные проекты обычно являются мега-проектами. Я знаю, что Польша пытается определить, что можно сделать в этой связи в Балтийском море, диверсифицирует каналы поставок, однако тут действительно речь идет о серьезных экономических выгодах для стран, о которых идет речь. Я думаю, что Россия воспользовалась этим как инструментом оказания политического давления на эти страны, и поэтому, я думаю, многие из этих стран будут пытаться найти новые варианты диверсификации, чего бы это им ни стоило.
В.А.: Политические оппоненты президента Обамы критикуют его за запоздалую и нечеткую реакцию на случившееся. Что, по вашему мнению, можно было сделать лучше?
К.Х.: Я не уверен, что здесь можно было сделать много, чтобы предотвратить эту ситуацию, и, честно говоря, само утверждение о том, что Обама проявил слабость в отношении Сирии, и Путин воспользовался этим, захватив Крым, я думаю, притянуто за уши. Я думаю, в таких случаях важным фактором становится внутренняя политика, и всегда возникает вопрос о том, кто проявил твердость, а кто нет. Я думаю, в этой ситуации и во многих других президента Обаму критикуют за то, что он оказался недостаточно решительным. Но я не вижу здесь явной альтернативы. Я думаю, президент Обама поступил правильно, не пытаясь сразу же прибегнуть к таким мерам, как санкции, поскольку, честно говоря, санкции в отношении России – это не то, что может как-то повлиять на позицию России и ее действия. Откровенно говоря, эти санкции просто заставят Россию ответить нам тем же.
В.А.: Делает ли это еще более необходимыми усилия, прилагаемые НАТО для расширения блока? В феврале, ссылаясь на ситуацию в Украине, 40 конгрессменов направили письмо госсекретарю Керри, призывая его поддержать вступление Македонии и Черногории на очередном саммите НАТО в этом году…
К.Х.: Никто не сомневается в том, что эта ситуация в Крыму усилила напряженность в отношениях между Востоком и Западом. Я думаю, гораздо больше внимания следует уделять восточному флангу НАТО… Однако, честно говоря, я пошел бы гораздо дальше. Речь идет об отношениях с этими странами в более широком контексте. Например, я думаю, что то, что вы делаете в «Голосе Америки», также очень важно. Важно постоянно поддерживать связь с этими странами, знакомить их с нашей точкой зрения, с тем, что Соединенные Штаты и другие страны, например, члены Евросоюза, думают и говорят о России. Очевидно, что Россия будет пытаться делать то же самое в отношениях со странами, которые пока еще не приняты в НАТО.
Ведран Андоновски: В ходе продолжающихся споров о ситуации в Крыму в СМИ проводятся параллели. Высказывается мнение о том, что, подобно Косово, отделившемуся от Сербии, Крым также имеет право на самоопределение. Что вы думаете по этому поводу – как человек, имевший непосредственное отношение к ситуации в Косово?
Кристофер Хилл: Прежде всего, я бы осторожно относился к историческим параллелям. Все-таки к тому времени в Косово уже были задействованы силы НАТО, и на территории страны в течение нескольких лет находились иностранные войска; там и выборы проводились под международным наблюдением. Откровенно говоря, я думаю, что поскольку Россия, которая выступала против всего, что было связано с Косово, сейчас заявляет, что в Крыму ситуация должна развиваться по косовскому сценарию, напрашивается вопрос: почему тогда они не признали Косово или все, что связано с Косово? Честно говоря, я думаю, что это просто отговорка. Они приняли решение, но это решение не было основано на том, что произошло в Косово.
В.А.: Другим аспектом этих дебатов является то, что этот референдум в Крыму создает весьма опасный прецедент, и что это только начало процесса, в котором другие регионы или страны могут присоединиться к России. Об этой обеспокоенности свидетельствует визит вице-президента Байдена в Европу, в ходе которого он старается заверить союзников в Восточной Европе в поддержке со стороны США. Можно ли считать эту ситуацию предвестником новой «холодной войны»?
К.Х.: Независимо от того, является это предвестием «холодной войны» или нет, факт остается фактом: мы имеем дело с ситуацией, в которой одна страна захватывает часть соседней страны, и такая ситуация, безусловно, не предвещает ничего хорошего, и здесь международному сообществу необходимо проявить особую бдительность. Помните, что произошло с Польшей в 1939 году, когда в Польшу одновременно вторглись Германия и Россия? Тогда у Польши было соглашение с Британией и Францией, в соответствии с которым в случае вторжения Германии Британия и Франция немедленно объявляют Германии войну. Они это сделали, но войска туда так и не направили, не стали атаковать Германию, вообще не сделали ничего, что изменило бы сложившуюся ситуацию. Поэтому я думаю, вице-президенту Байдену очень важно заверить эти страны в том, что НАТО будет значить для них гораздо больше, чем то, что могло бы произойти в 1939 году. История многому учит нас.
В.А.: Как бы вы прокомментировали позицию, согласно которой политика России в отношении Крыма опасна для Москвы, поскольку беспокойные регионы – такие, как Чечня, могут попытаться отделиться от России?
К.Х.: Я думаю, в этом есть доля правды. Кроме того, в самой Украине эта политика восстанавливает против России много пророссийски настроенных украинских избирателей, поэтому то, чего Россия больше всего боялась, – что Украина пойдет по пути сближения с Западом, – теперь, после этого вторжения, произойдет с большей вероятностью. Но вы абсолютно правы. Есть целый ряд мест, – и в этом смысле Чечня – хороший пример, – где, я думаю, России будет очень трудно заявить о том, что там нельзя проводить аналогичные референдумы. Поэтому, я думаю, Россия поставила себя в довольно интересную ситуацию. Не говоря уже о том, что в наши дни российская экономика чрезвычайно слаба, но, тем не менее, российское руководство пытается раздувать этот национализм, который налицо в сегодняшней России.
В.А.: Говорят, что вице-президент Байден обсуждает с восточноевропейскими союзниками то, как уменьшить зависимость от российских энергоресурсов. Насколько важен этот аспект ситуации?
К.Х.: Я думаю, российские энергоресурсы были и остаются одним из важных аспектов еще с конца 70-х годов, когда они начали строить эти трубопроводы, и когда европейские страны, причем не только страны восточного блока, но и западные страны становились все более зависимыми от российских углеводородов. Я думаю, что такая ситуация ограничивает возможности этих стран с политической точки зрения. Трудно сказать, что в этой связи сможет сделать наш вице-президент. Подобные проекты обычно являются мега-проектами. Я знаю, что Польша пытается определить, что можно сделать в этой связи в Балтийском море, диверсифицирует каналы поставок, однако тут действительно речь идет о серьезных экономических выгодах для стран, о которых идет речь. Я думаю, что Россия воспользовалась этим как инструментом оказания политического давления на эти страны, и поэтому, я думаю, многие из этих стран будут пытаться найти новые варианты диверсификации, чего бы это им ни стоило.
В.А.: Политические оппоненты президента Обамы критикуют его за запоздалую и нечеткую реакцию на случившееся. Что, по вашему мнению, можно было сделать лучше?
К.Х.: Я не уверен, что здесь можно было сделать много, чтобы предотвратить эту ситуацию, и, честно говоря, само утверждение о том, что Обама проявил слабость в отношении Сирии, и Путин воспользовался этим, захватив Крым, я думаю, притянуто за уши. Я думаю, в таких случаях важным фактором становится внутренняя политика, и всегда возникает вопрос о том, кто проявил твердость, а кто нет. Я думаю, в этой ситуации и во многих других президента Обаму критикуют за то, что он оказался недостаточно решительным. Но я не вижу здесь явной альтернативы. Я думаю, президент Обама поступил правильно, не пытаясь сразу же прибегнуть к таким мерам, как санкции, поскольку, честно говоря, санкции в отношении России – это не то, что может как-то повлиять на позицию России и ее действия. Откровенно говоря, эти санкции просто заставят Россию ответить нам тем же.
В.А.: Делает ли это еще более необходимыми усилия, прилагаемые НАТО для расширения блока? В феврале, ссылаясь на ситуацию в Украине, 40 конгрессменов направили письмо госсекретарю Керри, призывая его поддержать вступление Македонии и Черногории на очередном саммите НАТО в этом году…
К.Х.: Никто не сомневается в том, что эта ситуация в Крыму усилила напряженность в отношениях между Востоком и Западом. Я думаю, гораздо больше внимания следует уделять восточному флангу НАТО… Однако, честно говоря, я пошел бы гораздо дальше. Речь идет об отношениях с этими странами в более широком контексте. Например, я думаю, что то, что вы делаете в «Голосе Америки», также очень важно. Важно постоянно поддерживать связь с этими странами, знакомить их с нашей точкой зрения, с тем, что Соединенные Штаты и другие страны, например, члены Евросоюза, думают и говорят о России. Очевидно, что Россия будет пытаться делать то же самое в отношениях со странами, которые пока еще не приняты в НАТО.