Буча - городок в 30-ти километрах от Киева, до войны в нем жили 50 тысяч человек. Российские войска захватили Бучу почти сразу после начала войны и оккупировали на протяжении месяца. Все это время в Буче оставались почти 4 тысячи жителей, включая мэра - Анатолия Федорука.
Голос Америки: Уже почти неделя, как Бучу освободили от российской оккупации. Какая ситуация в городе сейчас?
Анатолий Федорук: Мы стараемся активно, содержательно работать по нескольким направлениям. Это восстановление критической инфраструктуры. Решение гуманитарных и социальных вопросов наших жителей. Но больше всего меня беспокоит, как физическое лицо, как должностное лицо – это, в конце концов, собрать тела всех погибших, и передать их как процедуре (суд-медэкспертизы – ГА), так и в дальнейшем земле. Исходя из наших христианских традиций.
Г.А.: Сколько человек погибло за время оккупации?
А.Ф.: 320 человек. Обнаружили еще два тела в селе Лубянка, расстрелянных. И шесть тел в селе Здвижевка, Бучанской общины. И каждый день мы находим все новые и новые тела погибших, в разных уголках нашего города – на огородах, в парковых зонах, на территориях детских площадок. Это кроме тех, о которых уже писали СМИ.
Г.А.: Многих удалось идентифицировать?
А.Ф.: На сегодняшний день (06.04 – ГА), мы смогли идентифицировать 163 погибших. Это граждане нашего города, которые были цинично убиты, зверски замучены русскими. Мы знаем их фамилии, имя, отчество, где они проживали, кто они были – или отцом, или сыном, или женой, в той или иной семье.
Г.А.: Во время оккупации вы оставались в городе, могли ли представить, какого масштаба трагедию увидите после ухода российских войск?
А.Ф.: Я историк по специальности. И почему-то даже в этой полномасштабной войне надеялся, что правила, традиции военных действий будут как-то соблюдены. Что военные не должны воевать и совершать бесчинства по отношению к мирному населению. Конечно, на войне есть прилеты снарядов, осколки и прочее, рулетка фактически: выживешь – не выживешь. Но то, что мне пришлось увидеть...
Мы начали объезжать город с первого апреля. Сначала мы прошлись к железнодорожному переезду, посмотрели на разбитые дома, увидели сожженную технику. Дошли фактически до перекрестка улицы Вокзальная и Яблонская, и увидели двадцать одно тело убитых, замученных, со связанными руками гражданских граждан, которые были расстреляны. И видно, что они уже не одни сутки лежали. Потому что некоторые тела даже собаки уже начали есть. А через день фактически выяснили, что в детском лагере «Променистый» в микрорайоне «Мельники» находился условный штаб россиян – и там в подземелье также были найдены пятеро молодых людей, со связанными руками. На улицах лежало большое количество расстрелянных. И не от осколков, не от минометов – а именно пулевые ранения, то есть людей расстреливали из автоматов.
Г.А: Какую часть территории города вы уже успели осмотреть?
А.Ф.: Примерно процентов 80 той территории, которую можно было, мы осмотрели. Потому что – поймите правильно – идти в лесистую местность или в береговую зону, рядом с населенными пунктами, это опасно. Это территории, где стояли российские войска, из которых обстреливали Киев и другие населенные пункты, поэтому они еще заминированы и туда никто, кроме специалистов, еще ступать не может. У нас уже есть соответствующие бригады саперов, сопровождающие газовщиков, работников облэнерго, работающие на обеспечение восстановления критической инфраструктуры.
Г.А: Боеприпасов российской армии в городе осталось много?
А.Ф.: Конечно! Мы сегодня (06.04 – ГА) наткнулись между населенными пунктами нашей общины на огромный арсенал снарядов, разного рода снарядов. Которые были спрятаны, прикрыты были, а кое-где прямо среди поля брошены. Прямо в ящиках, где стояла артиллерия.
ГА: Поэтому вы пока не советуете жителям возвращаться в город?
А.Ф.: Я обращался и обращаюсь к жителям нашего города: пока рано возвращаться, значительный процент территории еще представляет опасность. Но вместе с тем обращаюсь к гражданам нашего города, работавшим на предприятиях критической инфраструктуры, – вы нам нужны! Потому что, восстановив инфраструктуру, нужен кто-то, кто будет вводить ее в эксплуатацию.
Г.А.: Сколько человек остались в городе и окрестностях на время оккупации?
А.Ф.: Как показали первые дни после освобождения, в городе Буча во время оккупации оставалось 3 700 жителей. В населенных пунктах, входящих в нашу общину, практически 80% жителей остались, потому что не имели возможности уехать. Люди больше месяца находились в подвалах, жили фактически под обстрелами, они нуждаются в медицинской и психологической помощи. И специалисты на сегодняшний день работают над тем, чтобы ее обеспечить.
Your browser doesn’t support HTML5
«Уже 320 погибших. Половину идентифицировали», – мэр Бучи Анатолий Федорук о первой неделе деоккупации города
Г.А: Насколько разрушена инфраструктура в городе?
А.Ф.: Вы понимаете, нельзя говорить, что снаряды случайно попадали именно в объекты критической инфраструктуры. Первой была выведена из строя тяговая подстанция, которая, фактически, питала и железную дорогу, и город – она находилась в самом сердце нашего города, так исторически сложилось. И она полностью разбита, разрушена. Резервуары чистой воды, которые в лесистой местности, также сразу получили повреждения. Мы даже во время оккупации пытались их ремонтировать, давать хотя бы минимальное давление воды, чтобы наши граждане могли потреблять воду, насколько это можно было делать в тех условиях. Все, практически, станции, которые обеспечивали связь, были сразу уничтожены – то есть, враг сознательно производил эти обстрелы. Практически мы оставались без связи, без света, без воды в этих условиях. Я сходил в парк, посмотрел на него и никак не могу понять: вот кого российская армия там искала? – Зачем было разрушать детские площадки, аттракционы, инфраструктуру парка? Изуродовали практически все!
Г.А.: Много домов пострадало?
А.Ф.: В многоквартирном жилом комплексе порядка 20-ти процентов полностью подлежит демонтажу. В частном секторе это где-то 150-160 жилых домов, которые сгорели. Я сейчас не считаю повреждений от мин, осколков, выбитые окна, двери...
Г.А.: Представляете, когда сможете обратиться к уехавшим жителям и сказать: «Все, можно домой»?
А.Ф.: Учитывая уже то количество задействованных служб, подразделений и для разминирования, и для того, чтобы обеспечить жизнедеятельность и функционирование города, думаю, недели полторы нам будет достаточно, чтобы восстановить жизнедеятельность города. Хотя объем колоссальный. Пока мы только подсчитываем объемы потерь, которые получила Буча. О какой-то финальной цифре речь пока не идет. Это колоссальные средства. Но мы обязательно все отстроим.