НЬЮ-ЙОРК – На прошедшей в начале февраля встрече в Пекине министры иностранных дел Китая, России и Индии выступили за усиление роли развивающихся стран в системе управления мировой экономикой и скорейшее проведение реформ в Международном Валютном Фонде (МВФ). В частности, они надеются увеличить свои квоты в МВФ.
Ранее было объявлено о создании таких финансовых институтов, как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Банк БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка), проект закона о создании которого был внесен на ратификацию в Госдуму РФ 4 февраля. В странах БРИКС развернулась дискуссия о том, следует ли им налаживать экономическое сотрудничество между собой через подобные региональные институты, или пытаться занять более высокое положение на международной арене путем реформирования таких организаций, как ООН и МВФ.
Какая бы из этих точек зрения не возобладала в Пекине, Москве или Дели, очевидно, что эти страны, составляющие ядро БРИКС, ставят перед собой и политические задачи. Как заявил по окончании встречи в Пекине глава МИД КНР Ван И, страны РИК (Россия, Индия и Китай) выступают за создание «нового типа международных отношений на основе принципов Устава ООН» и формирование «полицентричного мира». Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров отметил, что позиции России, Индии и Китая по ситуации в мире и дальнейшему сотрудничеству близки или совпадают.
В странах БРИКС часто говорят о том, что создаваемые членами этой группы стран структуры призваны не заместить существующие международные финансовые и политические институты, а дополнить их. Между тем, по крайне мере, в околовластных коридорах в Москве в условиях усиливающейся конфронтации вокруг Украины БРИКС все чаще рассматривается в качестве силового центра, альтернативного Западу.
«Политическая конвергенция» на основе «пекинской модели»
Собственно, такой и была изначальная идея, с которой Евгений Примаков прибыл в Дели в декабре 1999 года, вскоре после того, как тогдашний премьер-министр РФ, направлявшийся с визитом в США, развернул свой самолет над Атлантическим океаном в знак протеста против бомбардировок НАТО Югославии. По словам директора Фонда евразийских исследований, профессора Школы международных отношений Университета имени Джавахарлала Неру в Дели Аруна Моханти, тогда идея Примакова о создании РИК не получила развития из-за сложных отношений между Индией и Китаем. Однако, по словам индийского эксперта, Россия проявила настойчивость, к РИК присоединились Бразилия и ЮАР, и сегодня «БРИКС – экономическая реальность 21-го века».
Выступая на организованном в Нью-Йорке российским Институтом демократии и сотрудничества семинаре «Общность подходов государств БРИКС к международному сотрудничеству», профессор Моханти выразил уверенность, что экономическая мощь БРИКС будет расти, и что это объединение будет играть большую роль в мире. Однако в ходе семинара, в котором приняли участие ведущие специалисты из России, США, Китая, Индии и Великобритании, преимущественно симпатизирующие идее многополярного мироустройства, прозвучали и менее оптимистичные оценки. Сомнения экспертов вызывают как внутренние противоречия в БРИКС, так и то обстоятельство, что после периода бурного роста, в экономиках России и других развивающихся стран наметился спад.
В то же время, профессор политологии Веслейского университета в штате Коннектикут Питер Рутланд обратил внимание на происходящую «политическую конвергенцию» России и Китая.
«После развала Советского Союза Россия пошла путем демократии, в то время, как в Китае у власти все это время находится Коммунистическая партия, – отметил эксперт в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки». – Казалось, что эти страны движутся в разных направлениях. Однако по прошествии 20-ти лет мы видим существенные сходства: в обеих странах у власти оказались сильные авторитарные лидеры, использующие националистическую идеологию. Оба они верят в необходимость значительного государственного контроля над экономикой. В этом смысле мы можем говорить о конвергенции политических моделей. Хотя в России сохраняется фасад демократии, выборы и демократические процедуры более не оказывают существенного воздействия на принятие решений, и Москва все более тяготеет к так называемой “пекинской модели”».
При этом профессор Рутланд признает, что с экономической точки зрения «пекинская модель» представляется наиболее успешной.
«Как и другие страны, Китай сталкивается с определенными вызовами, – констатировал он. – Однако, на мой взгляд, там сохраняется уверенность в способности руководства успешно отвечать на эти вызовы. В то же время, в России усиливаются пессимистические настроения в отношении способности государства решать стоящие перед ним проблемы».
Профессор Рутланд считает, что изначально Владимир Путин пытался найти так называемый «третий путь» развития России – государственный капитализм или нечто среднее между свободным, нерегулируемым экономическим развитием и жесткой плановой экономикой. Однако сначала глобальный экономический кризис 2008 года, а затем события, развернувшиеся в прошлом году в Украине и последовавшие западные санкции, подталкивают Путина к автаркии. При этом, считает эксперт, реакция Путина – введенные Кремлем запреты на импорт продовольственных товаров – наносят российской экономике больше вреда, чем западные санкции.
Эксперт не уверен, что «пекинская модель» поможет России решить свои экономические проблемы.
«В основе бурного экономического роста в Китае была дешевая рабочая сила и импорт капитала, – пояснил он. – Экономический рост в России основывался на добыче и экспорте природных ресурсов. Возможно, сильное централизованное управление было более подходящей моделью для тех вызовов, с которыми столкнулся Китай. В России же, с ее «нефтяным проклятием», сильное централизованное управление лишь делает более вероятным «нецелевое использование» вырученных от экспорта сырья денег. Я боюсь, что централизация власти, хотя она и может привести к политической стабилизации в краткосрочной перспективе, не приведет к экономическому рывку, который необходим России. И российское руководство это признает. В своих речах они говорят о необходимости новой экономической модели, основывающейся на инновациях. Но своими действиями, концентрируя все больше власти и контроля в руках госкорпораций, они лишь сужают возможности для инноваций».
Индия, Россия и США
По словам профессора Моханти, для Индии и Россия, и США являются стратегическими партнерами. Однако, как пишет редактор агентства REGNUM Игорь Панкратов, «Россия, в отличие от СССР, уже не так интересна Индии в качестве стратегического партнера, в том числе и по военно-техническому сотрудничеству, на котором во многом и держались «особые отношения» Москвы и Нью-Дели».
Согласно официальным индийским данным, с 2011 года главным поставщиком вооружения и военной техники для Индии стали США, оттеснив Россию на второе место. Курс на усиление стратегического партнерства с США был подтвержден и во время недавнего визита в Индию президента Барака Обамы. Среди результатов визита – согласование условий для реализации заключенного в 2008 году соглашения о сотрудничестве в сфере мирного атома, которое должно позволить США строить в Индии атомные электростанции, соглашение о совместной разработке и производстве беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) нового поколения, а также контракт на приобретение 22 американских ударных вертолетов Apache и 15 вертолетов большой грузоподъемности Chinook на общую сумму 2,5 миллиарда долларов.
Профессор Моханти, выступая в Нью-Йорке, напомнил, что незадолго до Обамы в Индии побывал президент России Владимир Путин. Накануне визита Путина, Госдепартамент США предупредил Дели, что «сейчас не время вести дела с Россией как обычно». Однако, подчеркнул индийский эксперт, его страна «не поддалась давлению» и заключила около 20 торгово-экономических соглашений с Россией.
Между тем, за прошедший финансовый год Россия не вошла даже в десятку основных торговых партнеров Индии, в то время как США с показателем товарооборота в 61,5 миллиарда долларов заняли второе место среди основных торговых партнеров этой страны. Многовекторный подход Индии к международным отношениям обусловлен тем, что в Нью-Дели главной стратегической угрозой традиционно считается Китай. Формирование БРИКС пока не изменило эту установку. Так, например, во время недавнего визита в Нью-Дели министра иностранных дел Японии Фумио Кисиды было официально подтверждено стремление двух стран к укреплению сотрудничества в трехстороннем формате (с участием США) «перед лицом растущей напористости политики Китая в Азии».
Москва – Пекин
Тем временем, на фоне ухудшения отношений между Россией и Западом активизировалось сотрудничество между Москвой и Пекином. При этом российско-китайский союз все чаще воспринимается, как антиамериканский.
Выступая в Нью-Йорке, профессор Шанхайского Института изучения мировой экономики Ли Ксин сказал, что БРИКС путем создания собственного Банка развития пытается не подорвать международную финансовую систему, а лишь дополнить ее, «снизив влияние кризисов финансовой системы на развивающиеся страны и компенсируя недостаточный уровень инвестиций в инфраструктурные проекты». В то же время, Ли Ксин обвинил США и Европу в попытках «пересмотреть правила международной торговли» и заявил, что предложенный президентом Обамой проект создания гигантской зоны свободной торговли – Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП) – «направлен против Китая и Индии».
В ноябре прошлого года накануне своего визита в Китай на саммит АТЭС, в работе которого участвовал и Барак Обама, президент РФ Владимир Путин в интервью китайским СМИ также подверг критике ТТП. «Очевидно, что Транс–Тихоокеанское партнерство – очередная попытка США построить выгодную для себя архитектуру регионального экономического сотрудничества», – в частности, заявил он.
Россия и Китай поддерживают альтернативный ТТП проект формирования Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли.
Во время визита Путина в Китай в мае прошлого года был подписан 30-летний контракт между российским «Газпромом» и китайской государственной компанией CNPC на поставку 38 миллиардов кубометров газа. Официально установленная на российский газ цена не разглашается, но по мнению многих экспертов, для «Газпрома» она находится на грани рентабельности. Очевидно, в то время, как Европа стремится избавиться от зависимости от поставок российского сырья, Путин хотел продемонстрировать, что Россия не обречена на поставки газа исключительно в Евросоюз и способна диверсифицировать своих клиентов.
На фоне общего сокращения торговли России со странами Запада в прошлом году товарооборот Китая и России достиг рекордного уровня, превысив 95,28 миллиарда долларов. Как сообщает агентство «Синьхуа», Китай и Россия надеются довести объем взаимной торговли к концу 2015 года до 100 миллиардов долларов.
В то же время, в политической сфере Китай продолжает вести себя весьма осторожно. Представитель КНР, обычно рьяно отстаивающей принципы суверенитета и территориальной целостности, воздержался при голосовании за резолюции ООН на тему аннексии Крыма и территориальной целостности Украины.
«Тектонические сдвиги в мировом устройстве редко происходят мирно»
Еще один участник семинара в Нью-Йорке, профессор кафедры европейских исследований Санкт-Петербургского государственного университета Станислав Ткаченко, признал, что сегодня «очевидным лидером» БРИКС является Китай. В то же время российский эксперт предсказал, что Путин будет использовать БРИКС в качестве платформы для того, что бы бросить вызов доминирующей роли США на международной арене и МВФ/Всемирного банка в финансовой сфере. По его мнению, страны БРИКС уже добились определенных успехов в попытке повысить для США стоимость «американской гегемонии» в мире. Ткаченко считает, что в мире растут антиамериканские настроения и что «российская дипломатия будет их активно использовать».
Ткаченко отметил, что в России введенные Западом экономические санкции, призванные заставить Путина отказаться от агрессивной политики в отношении Украины, считают «объявлением войны». В ответ, по сведениям эксперта, в Кремле решили дать мощный отпор под лозунгом «русские не сдаются».
«Было бы слишком оптимистично полагать, что процесс формирования действительно многополярной международной системы будет проходить исключительно мирным путем», – предупредил профессор Ткаченко.
На замечание Пола Сондерса, исполнительного директора вашингтонского Центра национальных интересов и одного из издателей журнала The National Interest, о том, что пока ни одна из стран БРИКС за исключением России не проявила готовности к открытой конфронтации с США, Ткаченко ответил, что США «пока не бросили ни одной другой стране столь масштабного вызова, как России».
Озвучивая доминирующие в Кремле настроения, Ткаченко заявил, что «украинская конфронтация высосана из пальца», таким образом ставя под сомнение легитимность западных санкций. По его словам, «Россия была поставлена в такую ситуацию». Он также предположил, что «если в такую же ситуацию будет поставлен Китай, то Пекин, наверное отреагирует также», как и Россия. Ткаченко призвал быть готовыми к самым разным сценариям, добавив, что «тектонические сдвиги в мировом устройстве редко происходят мирно».
«От БРИКС может остаться только ИК»
Несмотря на подобную воинственную риторику, участвовавшие в семинаре в Нью-Йорке эксперты признали опасность того, что разный уровень развития и далеко не во всем совпадающие интересы стран БРИКС могут привести к тому, что участники этого объединения будут действовать, как «лебедь, рак и щука».
Общей бедой стран БРИКС профессор Питер Рутланд называет коррупцию. «Хотя в краткосрочной перспективе коррупция способна обеспечить определенный уровень политической стабильности, в долгосрочном плане она становится червем, разъедающим общество изнутри, – сказал он. – К сожалению, в мире очень мало стран, которым удалось победить коррупцию. В 19-м веке в рамках происходивших тогда общественных трансформаций в борьбе с коррупцией были достигнуты впечатляющие результаты, особенно в таких странах, как США или Швеция. Но в новейшей истории, несмотря на усилия таких организаций, как Transparency International, прогресс в этой области дается очень большим трудом, даже в демократических странах. Так, например, в Индии или Бразилии коррупция остается очень серьезной проблемой».
По словам эксперта, коррупция тормозит экономическое развитие: в развивающихся странах, включая Россию, в среднем около трети затрат на инфраструктуру оседают в карманах чиновников. «Никто не может позволить себе бросать треть расходов на ветер или допускать, что бы элита покупала себе на эти средства квартиры в Лондоне или яхты на французской Ривьере, – резюмирует Питер Рутланд. – Это хорошо для Англии и Франции, но плохо для России и других стран, где элита привыкла жить на широкую ногу за чужой счет».
Объединение БРИКС пытается продемонстрировать миру, что США, Евросоюзу и «Большой семерке» есть альтернатива, как в сфере финансов, так и в сфере развития международных институтов. Однако если до 2008 года экономика всех стран БРИКС стремительно развивалась, то сегодня страны БРИКС озабочены спадом. Рост сохраняется лишь в Китае и Индии, хотя и в этих странах темпы роста снижаются. В России в текущем году из-за падения цен на нефть, санкций и ухудшения инвестиционного климата ожидается рецессия.
По мнению экономиста Джима О'Нила, экс-главы «Голдман Сакс», первым придумавшим аббревиатуру БРИКС, если ближайшие три года для Бразилии и России будут такими же, как 2014-й, то через три года «от БРИКС может остаться только ИК». Профессор Питер Рутланд смотрит на перспективы БРИКС более оптимистично. В беседе с корреспондентом «Голоса Америки» эксперт отметил, что негативная экономическая динамика «с одной стороны затрудняет разработку странами БРИКС совместной экономической повестки, но с другой стороны толкает их к более тесному сотрудничеству, которое может минимизировать последствия ухудшения экономической ситуации».