Вступившая в начале этой недели в должность председателя ПАСЕ Анн Брассер дала интервью Русской службе «Голоса Америки».
Зимняя сессия Парламентской ассамблеи Совета Европы в Страсбурге началась с избрания нового председателя ПАСЕ. Им стала парламентарий из Люксембурга, лидер фракции «Альянс либералов и демократов Европы» в Ассамблее Анн Брассер. После вступления в должность Анн Брассер дала интервью Русской службе «Голоса Америки».
Данила Гальперович: На текущей сессии ПАСЕ обсуждаются как минимум два «горячих» вопроса — это резолюция по докладу о гибели Сергея Магнитского и срочные дебаты по ситуации на Украине. Начнем с «резолюции Магнитского» – какое у вас отношение к тому, что было принято Ассамблеей?
Анн Брассер: Я сожалею, что принятие этой резолюции и рекомендаций разделило ПАСЕ. Мы сейчас говорим о произошедшем с господином Магнитским, но это, конечно, речь о гораздо более широкой проблеме, и все это признают. Это и о безнаказанности, которая сейчас существует в России, но может существовать и в других странах, и мы просто не можем с этим мириться. Наша роль, как Ассамблеи, внимательно следить за тем, что происходит в судебной системе, которая должна быть независимой, в других институтах власти, как они обращаются с заключенными.
Я не буду возвращаться к самому докладу, но ясно, что в России никакого расследования проведено не было, и что-то явно пошло не так. Я думаю, что это выходит за пределы «случая Магнитского», и должно дать пищу для размышлений всем государствам: как следует действовать в таких ситуациях.
Каждый человек имеет право на справедливое судебное разбирательство и на нормальное обращение с ним, пока он находится в заключении. Этого в данном случае не произошло. Я думаю, было очень важным, что этот доклад был подготовлен, и я обращаюсь к российской стороне с тем, чтобы она выполнила то, что записано в резолюции и рекомендациях. Я думаю, что они это сделают, как это делают и другие страны, выполняя решения, принятые ПАСЕ.
Д.Г.: То есть, вы думаете, что до санкций дело не дойдет?
А.Б.: Думаю, что России следует просто сделать, что называется, домашнюю работу, потому что это, прежде всего, в интересах самой России – это вопрос доверия к ее институтам. Это сделать необходимо не столько по внешним, сколько по внутренним причинам. В интересах любого государства, чтобы граждане доверяли его структурам, а в данном случае мы видим явное недоверие, потому что были допущены серьезные нарушения. Исправить их было бы не только в интересах семьи Сергея Магнитского, но и в интересах граждан России.
Д.Г.: Теперь об Украине. 30 января предстоят срочные дебаты в Ассамблее по ситуации в этой стране. Что может Совет Европы сделать для урегулирования украинского кризиса, учитывая то, что Украина – член вашей организации?
А.Б.: В Украине изменения, похоже, происходят каждую минуту, поэтому очень сложно сказать, как пойдет обсуждение в четверг. Но мы ясно должны заявить одно: насилие не решает проблему, причем с обеих сторон. Нельзя использовать силу, чтобы подавить протесты, но и протестующие не должны ее использовать. Большинство протестующих не прибегают к насилию, но они дискредитируются теми, кто совершает такие действия – это могут быть и хулиганы, и те, кто преследует совершенно другие цели, нежели протестующие. Все, кто совершает насильственные действия, должны понимать, что они разрушают инфраструктуру государства, и если будет достигнут компромисс, то новые люди во власти столкнутся с разрушенной страной. Это явно не в интересах граждан Украины.
Генеральный секретарь Совета Европы Турбьорн Ягланд попытался создать дискуссионную площадку, в ходе работы которой было бы выяснено, кто совершал насилие. Мы не можем, как я уже говорила, допустить, чтобы насилие оставалось безнаказанным. В работе этой площадки примет участие представитель генсека, представители действующей украинской власти и оппозиции. Мы должны помочь украинцам выйти из этого кризиса, причем не вдаваясь в детали их внутренней политики и того пути, по которому они захотят пойти. Мы не можем нарушать суверенитет Украины.
Но Украина – член европейской семьи, а когда член семьи в беде, ему нужно помогать. В этом смысл нашей организации. Диалог – единственный способ продвинуться вперед. Если Ассамблея может помочь в начале этого диалога, мы будем рады свести в разговоре представителей власти и оппозиции. Сейчас наши коллеги в украинском парламенте многое меняют в тех законах, которые они принимали, не знаю, достаточно ли этого будет для диалога, но этот разговор должен состояться обязательно, и на него должны пойти обе стороны, потому что для разговора нужны двое.
Д.Г.: После скандалов, связанных с информацией, распространенной Эдвардом Сноуденом, сохраняется ли доверие между Европой и США?
А.Б.: Я бы хотела отделить все, касающееся Сноудена или «Викиликс», от отношений с Соединенными Штатами. Это нельзя смешивать. Америка была и остается очень сильным партнером Европы. Для того, чтобы быть сильным партнером, необходимо чувство надежности. У нас есть общие точки зрения по многим вопросом, но бывают и разногласия, ведь у нас – разная история. США останутся нашими партнерами, однако они должны понять, что не могут контролировать мир. Никто этого не может: ни США с их спецслужбами, ни какая-то другая сила.
Теперь мы подходим к теме Интернета, и я бы сказала, что эта тема очень сложна, я готовила по ней доклад для Ассамблеи. Интернет принадлежит всем и никому, и это означает, что никто не несет какой-либо ответственности за то, что в нем происходит. Там сталкивается многое: с одной стороны, свобода слова, с другой – право на неприкосновенность частной жизни. Это право, охраняющее частную жизнь, для нас стоит очень высоко, оно является одним из основных приоритетов Совета Европы. Поэтому мы должны сказать американцам, что Интернет не может быть зоной, в которой у людей нет прав. Мы должны обсуждать это, как в Совете Европы, так и за его пределами.
Д.Г.: Какие черты вы бы хотели придать вашему председательству в ПАСЕ, что его будет отличать от остальных?
А.Б.: У меня есть мандат на один год, после чего, если Ассамблея проголосует за это, я могу остаться еще на год. Думаю, что не дело председателя задавать направление, в котором должна идти Ассамблея. Председатель представляет всю Ассамблею, и, как я сказала в своей речи по поводу вступления в должность, направление мы должны задать все вместе. Даже если у нас есть разные мнения, мы должны выслушивать друг друга и пытаться прийти к общему решению, или как минимум понять иную точку зрения, а когда решение принимается – его уважать. Мы должны создавать такую атмосферу, в которой все это становится возможным. В этом состоит и задача председателя. Он в отдельных ситуациях может выступать модератором и помощником в достижении общего решения, но не должен принимать чью-либо сторону.
Данила Гальперович: На текущей сессии ПАСЕ обсуждаются как минимум два «горячих» вопроса — это резолюция по докладу о гибели Сергея Магнитского и срочные дебаты по ситуации на Украине. Начнем с «резолюции Магнитского» – какое у вас отношение к тому, что было принято Ассамблеей?
Анн Брассер: Я сожалею, что принятие этой резолюции и рекомендаций разделило ПАСЕ. Мы сейчас говорим о произошедшем с господином Магнитским, но это, конечно, речь о гораздо более широкой проблеме, и все это признают. Это и о безнаказанности, которая сейчас существует в России, но может существовать и в других странах, и мы просто не можем с этим мириться. Наша роль, как Ассамблеи, внимательно следить за тем, что происходит в судебной системе, которая должна быть независимой, в других институтах власти, как они обращаются с заключенными.
Я не буду возвращаться к самому докладу, но ясно, что в России никакого расследования проведено не было, и что-то явно пошло не так. Я думаю, что это выходит за пределы «случая Магнитского», и должно дать пищу для размышлений всем государствам: как следует действовать в таких ситуациях.
Каждый человек имеет право на справедливое судебное разбирательство и на нормальное обращение с ним, пока он находится в заключении. Этого в данном случае не произошло. Я думаю, было очень важным, что этот доклад был подготовлен, и я обращаюсь к российской стороне с тем, чтобы она выполнила то, что записано в резолюции и рекомендациях. Я думаю, что они это сделают, как это делают и другие страны, выполняя решения, принятые ПАСЕ.
Д.Г.: То есть, вы думаете, что до санкций дело не дойдет?
А.Б.: Думаю, что России следует просто сделать, что называется, домашнюю работу, потому что это, прежде всего, в интересах самой России – это вопрос доверия к ее институтам. Это сделать необходимо не столько по внешним, сколько по внутренним причинам. В интересах любого государства, чтобы граждане доверяли его структурам, а в данном случае мы видим явное недоверие, потому что были допущены серьезные нарушения. Исправить их было бы не только в интересах семьи Сергея Магнитского, но и в интересах граждан России.
Д.Г.: Теперь об Украине. 30 января предстоят срочные дебаты в Ассамблее по ситуации в этой стране. Что может Совет Европы сделать для урегулирования украинского кризиса, учитывая то, что Украина – член вашей организации?
А.Б.: В Украине изменения, похоже, происходят каждую минуту, поэтому очень сложно сказать, как пойдет обсуждение в четверг. Но мы ясно должны заявить одно: насилие не решает проблему, причем с обеих сторон. Нельзя использовать силу, чтобы подавить протесты, но и протестующие не должны ее использовать. Большинство протестующих не прибегают к насилию, но они дискредитируются теми, кто совершает такие действия – это могут быть и хулиганы, и те, кто преследует совершенно другие цели, нежели протестующие. Все, кто совершает насильственные действия, должны понимать, что они разрушают инфраструктуру государства, и если будет достигнут компромисс, то новые люди во власти столкнутся с разрушенной страной. Это явно не в интересах граждан Украины.
Генеральный секретарь Совета Европы Турбьорн Ягланд попытался создать дискуссионную площадку, в ходе работы которой было бы выяснено, кто совершал насилие. Мы не можем, как я уже говорила, допустить, чтобы насилие оставалось безнаказанным. В работе этой площадки примет участие представитель генсека, представители действующей украинской власти и оппозиции. Мы должны помочь украинцам выйти из этого кризиса, причем не вдаваясь в детали их внутренней политики и того пути, по которому они захотят пойти. Мы не можем нарушать суверенитет Украины.
Но Украина – член европейской семьи, а когда член семьи в беде, ему нужно помогать. В этом смысл нашей организации. Диалог – единственный способ продвинуться вперед. Если Ассамблея может помочь в начале этого диалога, мы будем рады свести в разговоре представителей власти и оппозиции. Сейчас наши коллеги в украинском парламенте многое меняют в тех законах, которые они принимали, не знаю, достаточно ли этого будет для диалога, но этот разговор должен состояться обязательно, и на него должны пойти обе стороны, потому что для разговора нужны двое.
Д.Г.: После скандалов, связанных с информацией, распространенной Эдвардом Сноуденом, сохраняется ли доверие между Европой и США?
А.Б.: Я бы хотела отделить все, касающееся Сноудена или «Викиликс», от отношений с Соединенными Штатами. Это нельзя смешивать. Америка была и остается очень сильным партнером Европы. Для того, чтобы быть сильным партнером, необходимо чувство надежности. У нас есть общие точки зрения по многим вопросом, но бывают и разногласия, ведь у нас – разная история. США останутся нашими партнерами, однако они должны понять, что не могут контролировать мир. Никто этого не может: ни США с их спецслужбами, ни какая-то другая сила.
Теперь мы подходим к теме Интернета, и я бы сказала, что эта тема очень сложна, я готовила по ней доклад для Ассамблеи. Интернет принадлежит всем и никому, и это означает, что никто не несет какой-либо ответственности за то, что в нем происходит. Там сталкивается многое: с одной стороны, свобода слова, с другой – право на неприкосновенность частной жизни. Это право, охраняющее частную жизнь, для нас стоит очень высоко, оно является одним из основных приоритетов Совета Европы. Поэтому мы должны сказать американцам, что Интернет не может быть зоной, в которой у людей нет прав. Мы должны обсуждать это, как в Совете Европы, так и за его пределами.
Д.Г.: Какие черты вы бы хотели придать вашему председательству в ПАСЕ, что его будет отличать от остальных?
А.Б.: У меня есть мандат на один год, после чего, если Ассамблея проголосует за это, я могу остаться еще на год. Думаю, что не дело председателя задавать направление, в котором должна идти Ассамблея. Председатель представляет всю Ассамблею, и, как я сказала в своей речи по поводу вступления в должность, направление мы должны задать все вместе. Даже если у нас есть разные мнения, мы должны выслушивать друг друга и пытаться прийти к общему решению, или как минимум понять иную точку зрения, а когда решение принимается – его уважать. Мы должны создавать такую атмосферу, в которой все это становится возможным. В этом состоит и задача председателя. Он в отдельных ситуациях может выступать модератором и помощником в достижении общего решения, но не должен принимать чью-либо сторону.