Одна из самых знаменитых режиссеров рассказала «Голосу Америки» о своих планах, работе с российской труппой и деле Pussy Riot.
Новый сезон на сцене Большого театра открывается очередной – одиннадцатой – постановкой знаменитой оперы Верди «Травиата» в постановке Франчески Замбелло – одной из самых известных режиссеров современности.
Замбелло поставила несколько десятков опер и мюзиклов. Она – лауреат многих престижных премий. Вашингтонская национальная опера недавно сообщила о назначении режиссера своим художественным руководителем, причем этот пост Франческа Замбелло наследует у Пласидо Доминго.
Малоизвестно, что в 1976 году Замбелло училась в Московском государственном университете и говорит на русском, а также английском, французском, немецком и итальянском.
Евгения Кузнецова: Есть ли какая-то специфика в работе с российскими актерами, танцовщиками, певцами?
Франческа Замбелло: Безусловно! Работать в Большом театре было для меня наслаждением. Они настоящие профессионалы, и для меня было честью то, что они согласились работать со мной. Все артисты – очень творческие люди, а кроме того, во всех русских вообще есть драматизм: они побуждают к тому, что творить, размышлять и работать.
Е. К.: А как вам понравился Большой театр после ремонта?
Ф. З.: Он мне очень понравился, он просто прекрасен! Театр буквально создали заново, и я думаю, что это была очень масштабная работа. После ремонта Большой театр предстал перед зрителем во всем блеске – так мне показалось, когда я увидела его снова после стольких лет.
Е. К.: При постановке «Травиаты» вы использовали новые технические возможности сцены Большого?
Ф. З.: Да, некоторые использовали. «Травиата» – чрезвычайно интимная и личная опера с одной стороны, а с другой – очень яркая и масштабная. Нам нужно было быстро и плавно сменять планы, и технические оборудование пригодилось как нельзя лучше.
Е. К.: Есть ли в России актеры и режиссеры, с которыми вам бы хотелось поработать?
Ф. З.: Разумеется, в России огромное количество известных и безумно талантливых, актеров, режиссеров и дирижеров, работать с которыми было бы честью для меня. К примеру, это труппа МХАТа. Во время своего пребывания в Москве я видела несколько их постановок, и все они были просто отличными.
Кроме того, я уже воплотила одну свою мечту, поработав в Большом – для меня честь даже просто стоять на сцене с его режиссерами – к примеру, с Юрием Любимовым. Что касается актеров и певцов, то я с удовольствием поработала бы с молодым поколением – в России есть потрясающие юные таланты.
Для меня странно было слышать, что некоторые артисты говорят о конце русского театра и оперы: я считаю, что них блестящее будущее и потрясающее, полное традиций, прошлое. Для Большого, в частности, очень важно постараться сохранить собственный стиль и индивидуальность, то есть труппу.
Е. К.: А что вы думаете о деле Pussy Riot? Их панк-молебен считается творческим актом.
Ф. З.: Мне сказали, что всех девушек выпустили, и я очень обрадовалась, однако сейчас выясняется, что на свободе оказалась только одна из них. Думаю, что российские власти должны отпустить их всех на свободу: их молебен был выражением личного мнения, все люди имеют на это право.
Е. К.:Как вы считаете, это был политический акт или художественная акция?
Ф. З.: По моему мнению, их акция одновременно имеет отношение и к политике, и к искусству – ведь одно другому не мешает. Символично, что в Москве Кремль, здание Госдумы и Большой театр расположены так близко друг к другу – они как будто символизируют самые важные стороны общественной жизни. А по поводу Pussy Riot - думаю, что российские власти скоро поймут необходимость свободы выражения мнения и перестанут наказывать людей за подобные жесты.
Е. К.: Традиционный вопрос – каковы ваши творческие планы?
Ф. З.: Мы гастролируем в Омане с компанией Glimmerglass Festival, которой я руковожу, с постановкой The Music Man. Каждое лето мы также гастролируем по США с оперными постановками. В дальнейшем я планирую заняться спектаклем «Сказки Гофмана» и оперой Берлиоза «Троянцы».
Что касается мюзиклов, то сейчас я ставлю знаменитый «Плавучий театр» – необычайно глубокий музыкальный спектакль, посвященный несчастной любви, а также проблеме неравных браков и расизма.
Что касается Вашингтонской национальной оперы, то планы на будущий сезон я разглашать не вправе, поэтому могу сказать одно: мы будем ставить старые американские оперы, но в новых, необычных постановках. Кстати, я думаю, что мы, возможно, будем сотрудничать с труппой Большого театра.
Замбелло поставила несколько десятков опер и мюзиклов. Она – лауреат многих престижных премий. Вашингтонская национальная опера недавно сообщила о назначении режиссера своим художественным руководителем, причем этот пост Франческа Замбелло наследует у Пласидо Доминго.
Малоизвестно, что в 1976 году Замбелло училась в Московском государственном университете и говорит на русском, а также английском, французском, немецком и итальянском.
Евгения Кузнецова: Есть ли какая-то специфика в работе с российскими актерами, танцовщиками, певцами?
Франческа Замбелло: Безусловно! Работать в Большом театре было для меня наслаждением. Они настоящие профессионалы, и для меня было честью то, что они согласились работать со мной. Все артисты – очень творческие люди, а кроме того, во всех русских вообще есть драматизм: они побуждают к тому, что творить, размышлять и работать.
Е. К.: А как вам понравился Большой театр после ремонта?
Ф. З.: Он мне очень понравился, он просто прекрасен! Театр буквально создали заново, и я думаю, что это была очень масштабная работа. После ремонта Большой театр предстал перед зрителем во всем блеске – так мне показалось, когда я увидела его снова после стольких лет.
Е. К.: При постановке «Травиаты» вы использовали новые технические возможности сцены Большого?
Ф. З.: Да, некоторые использовали. «Травиата» – чрезвычайно интимная и личная опера с одной стороны, а с другой – очень яркая и масштабная. Нам нужно было быстро и плавно сменять планы, и технические оборудование пригодилось как нельзя лучше.
Е. К.: Есть ли в России актеры и режиссеры, с которыми вам бы хотелось поработать?
Ф. З.: Разумеется, в России огромное количество известных и безумно талантливых, актеров, режиссеров и дирижеров, работать с которыми было бы честью для меня. К примеру, это труппа МХАТа. Во время своего пребывания в Москве я видела несколько их постановок, и все они были просто отличными.
Кроме того, я уже воплотила одну свою мечту, поработав в Большом – для меня честь даже просто стоять на сцене с его режиссерами – к примеру, с Юрием Любимовым. Что касается актеров и певцов, то я с удовольствием поработала бы с молодым поколением – в России есть потрясающие юные таланты.
Для меня странно было слышать, что некоторые артисты говорят о конце русского театра и оперы: я считаю, что них блестящее будущее и потрясающее, полное традиций, прошлое. Для Большого, в частности, очень важно постараться сохранить собственный стиль и индивидуальность, то есть труппу.
Е. К.: А что вы думаете о деле Pussy Riot? Их панк-молебен считается творческим актом.
Ф. З.: Мне сказали, что всех девушек выпустили, и я очень обрадовалась, однако сейчас выясняется, что на свободе оказалась только одна из них. Думаю, что российские власти должны отпустить их всех на свободу: их молебен был выражением личного мнения, все люди имеют на это право.
Е. К.:Как вы считаете, это был политический акт или художественная акция?
Ф. З.: По моему мнению, их акция одновременно имеет отношение и к политике, и к искусству – ведь одно другому не мешает. Символично, что в Москве Кремль, здание Госдумы и Большой театр расположены так близко друг к другу – они как будто символизируют самые важные стороны общественной жизни. А по поводу Pussy Riot - думаю, что российские власти скоро поймут необходимость свободы выражения мнения и перестанут наказывать людей за подобные жесты.
Е. К.: Традиционный вопрос – каковы ваши творческие планы?
Ф. З.: Мы гастролируем в Омане с компанией Glimmerglass Festival, которой я руковожу, с постановкой The Music Man. Каждое лето мы также гастролируем по США с оперными постановками. В дальнейшем я планирую заняться спектаклем «Сказки Гофмана» и оперой Берлиоза «Троянцы».
Что касается мюзиклов, то сейчас я ставлю знаменитый «Плавучий театр» – необычайно глубокий музыкальный спектакль, посвященный несчастной любви, а также проблеме неравных браков и расизма.
Что касается Вашингтонской национальной оперы, то планы на будущий сезон я разглашать не вправе, поэтому могу сказать одно: мы будем ставить старые американские оперы, но в новых, необычных постановках. Кстати, я думаю, что мы, возможно, будем сотрудничать с труппой Большого театра.