НЬЮ-ЙОРК - Детская игра в мраморные шарики, некогда популярная во Франции, стала символом разрушенного детства в психологической военной драме канадского режиссера Кристиана Дюге (Christian Duguay). Его новая картина «Мешок с камешками» (A Bag of Marbles) в пятницу 23 марта выходит на экраны США.
Известный французский актер Патрик Брюэль (Patrick Bruel) играет Романа, парижского парикмахера-еврея, который в самом начале гитлеровской оккупации Франции перед лицом неминуемой смерти спасает от отправки в лагерь смерти своих четырех сыновей. Двое, что постарше, уже находятся в относительной безопасности в неоккупированной зоне. А двух младших, Жозефа и Мориса, он снабжает деньгами, картой и важными советами, как самостоятельно добраться до спасительного юга, где их не достанет гестапо.
Патрик Брюэль
Кристиан Дюге, режиссер таких игровых и телевизионных фильмов, как «Сканнеры», «Гитлер: восхождение к власти» и «Коко Шанель», взял в качестве сценарной основы одноименный популярный бестселлер Жозефа Жоффо (Joseph Joffo), переведенный на два десятка языков. В этой мемуарной книге Жоффо описывает свое драматичное детство во время Второй мировой войны, когда он чудом спасся от гибели.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» встретился с приехавшими на премьеру в Нью-Йорк режиссером Кристианом Дюге и актером Патриком Брюэлем.
Олег Сулькин: Кристиан, какова была ваша первая реакция после прочтения мемуаров Жозефа Жоффо?
Кристиан Дюге: Я прочитал книгу примерно за полгода до начала съемок. Мне позвонили продюсеры проекта, у них что-то не заладилось с другим режиссером, и они предложили эту работу мне. Спросили, читал ли я книгу. Я канадец, и в отличие от Франции, у нас школьникам не вменяют внеклассное чтение этой книги. Я сказал, что знаю, о чем она. И потом ее прочитал, конечно. Решил кое-что изменить. Скажем, убрать внутренний монолог отца, сопровождающий историю. И рассказывать ее с точки зрения младшего сына, Жозефа. Я встретился с самим Жозефом Жоффо. И понял, что очень хочу передать силу и магию отцовства как важного института жизни. Отец спасает своих детей в страшную пору страшной войны и взаимной ненависти. А дети взрослеют стремительно и бесповоротно в этих экстраординарных обстоятельствах. Что может быть драматичней?
Кристиан Дюге
О.С.: Я видел в прессе мнения, что мемуарам Жоффо нельзя во всем доверять. Дескать, его может подводить память, что-то он мог добавить для пущей увлекательности. Вы считаете, что в книге все правда, от А до Я?
Патрик Брюэль: Я прочитал эту книгу, когда мне было 13 лет. У автора своя правда, своя точка отсчета, и он не обязан следовать буквальной канве событий. Книгу критикуют ревизионисты, то есть те, кто хотел бы пересмотреть итоги войны, кто отрицает Холокост и газовые камеры, кто отрицает право Израиля на существование. Как хорошо, что у нас есть Стивен Спилберг, который записал воспоминания уцелевших жертв (речь идет о проекте Спилберга «Фонд Холокоста», созданном в 1994 году, в рамках которого были записаны на видео 52 тысячи свидетельств жертв Холокоста на 32 языках в 56 странах. – О.С.)
Кадр из фильма
О.С.: Входят ли в число этих ревизионистов те французы, которым не по душе тема вины коллаборационистов, затронутая и в мемуарах Жоффо, и в вашем фильме?
П.Б.: Не думаю, что это явление сохранило актуальность, что кто-то продолжает активно оправдывать коллаборационистов. В 1995 году президент Жак Ширак прямо признал ответственность Франции за депортацию тысяч евреев в лагеря смерти во время германской оккупации. И тем самым поставил точку в этом вопросе.
К.Д.: Я убежден, что Жоффо написал правду, и мы следовали этой исторической правде в процессе работы над фильмом. Единственную вольность, которую мы себе позволили, - мы уменьшили число детей главного героя. У Жозефа еще было трое сестер. Но это бы утяжелило драматургию, мы должны были вписать и без того сложный в нарратив еще нескольких героев.
О.С.: Я недавно побывал в интересном новом музее в Берлине, который посвящен теме восхождения Гитлера к власти и Второй мировой войне. Организаторы музея настаивают на том, что надо все время, без устали, напоминать уроки истории, чтобы новые поколения их твердо усвоили. Рассматриваете ли вы ваш фильм в таком, так сказать, образовательном контексте?
П.Б.: Конечно! Надо глубоко и честно изучать историю, и тогда многое происходящее сегодня станет понятней. Если подвергнуть серьезному анализу Великую Депрессию 1929 года, то становится более ясным мировой кризис 2008 года. Если проанализировать приход Гитлера к власти, то становятся более ясными причины нынешнего резкого роста правого экстремизма во многих странах Европы. Да, мы очень рады, что на выборах во Франции победил Макрон, но позиции ультраправой партии Марин Ле Пен по-прежнему очень сильны.
О.С.: Возвращаясь к фильму... В центре этой истории – дети. Насколько, на ваш взгляд, это важно для прокатной судьбы картины?
П.Б.: Весной прошлого года я представлял наш фильм на Фестивале французского кино Colcoa в Лос-Анджелесе. Кристиан не мог приехать по личным причинам. Каждое утро на протяжении недели я оказывался перед аудиторией из полутысячи американских школьников в возрасте с 13 до 18 лет. По характеру задаваемых вопросов я понял, что примерно 70 процентов из них ничего не знают о Второй мировой войне. Самый частый вопрос: а это реальная история?
К.Д.: Да, конечно, часто приходится объяснять молодым зрителям, и не только в Америке, что такое режим Виши, кто такой маршал Петен, почему мальчики, герои фильма, бегут из Парижа на юг Франции и почему они вынуждены скрывать свое еврейское происхождение. У нас была памятная встреча со зрителями на юге Франции, когда после фильма слово взяла одна девушка-мулатка. Она стала говорить, что часто чувствует себя примерно как мальчики-евреи из фильма. Она жаловалась на то, что порой люди осуждающе смотрят на нее, на ее кудрявые волосы и смуглую кожу. Она говорила, и на глазах ее заблестели слезы. И я подумал, что наша миссия – рассказывать людям об опасности деления людей на своих и чужих, напоминать об уроках истории. Но, конечно, помимо политической подоплеки есть и мотив семейных ценностей, главенствующая роль отца в семье. Мы же не читаем лекцию, а пытаемся рассказать человечную историю.
О.С.: И могу сказать, что вы преуспели в этом. Действие захватывает, следишь за опасным путешествием братьев с неослабевающим интересом. Есть невероятные по эмоциональному накалу эпизоды. Скажем, в самом начале, когда приятель выменивает у Жозефа желтую еврейскую звезду на мешочек с мраморными шариками. Поразительно, что мальчик ни имеет ни малейшего представления, с чем связано ношение этого «опознавательного знака».
К.Д.: Да, этот эпизод мы взяли из книги Жоффо.
О.С.: Патрик, чем для вас интересна роль Романа?
П.Б.: Меня увлек образ отца. Может быть, в реальности Роман не был таким безупречным человеком, я этого не знаю. Но я знаю, что он, образно говоря, вручил своим сыновьям ключи к спасению, отправив их в трудное путешествие на юг страны. Я почувствовал что-то похожее, когда произошли теракты в Париже, и я должен был объяснять своим детям, - а они по возрасту близки Жозефу и Морису, - все это происходящее на наших глазах безумие. Я сказал, что когда вы придете в школу и кто-то будет вас спрашивать, скрывайте свое имя, скрывайте, что вы евреи и постарайтесь спрятаться. Это было 14 ноября 2015 года, на следующий день после терактов. А через два дня я летел в Прагу и оказался на съемочной площадке. Снимался эпизод, когда Роман скрепя сердце тренирует сыновей, чтобы они молчали о своем еврействе даже под градом ударов по лицу. Там реальная жизнь, а здесь – съемки кино. Поразительно!
К.Д.: Я должен сказать, что Патрик сыграл очень убедительно.
О.С.: А где вы нашли таких чудесных ребят на роли Жозефа и Мориса?
К.Д.: Мы пересмотрели примерно 1200 мальчиков. Нам важно было, чтобы они оказались органичны как братья. Я им все рассказал – о войне, об оккупации, о преследовании евреев, о геноциде, о лагерях смерти. А когда они все это усвоили, я им сказал: выкиньте все из головы и действуйте, как вы считаете правильным.
О.С.: Как восприняли ваш фильм во Франции?
К.Д.: Его посмотрели полтора миллиона зрителей. Для серьезного фильма о Холокосте это очень немало.