МОСКВА – 26 лет назад, 18 августа 1991 года, некоторые члены высшего советского руководства объявили об образовании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), который принял на себя руководство страной. Глава государства – президент Михаил Горбачев – был изолирован в Форосе.
ГКЧП ввел в стране чрезвычайное положение, приостановил деятельность политических партий, запретил массовые акции и ввел войска в ряд городов, включая Москву. Путч был подавлен через три дня.
Руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги Андрей Колесников уверен, что победить тогда путчисты не могли.
«Обстоятельства складывались так, что они не могли взять власть, – констатировал он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Твердой поддержки, как и большого числа сторонников, у них не было».
Даже, если бы заговорщики сохранили власть, это, скорее всего, лишь ускорило бы развал Советского Союза, предположил Андрей Колесников:
«Возможно, империя распалась бы раньше. ГКЧПисты ни при каких обстоятельствах не смогли бы вытащить страну из объективно сформировавшейся катастрофы, поскольку управлять теми методами, которыми они собирались это сделать, было невозможно».
Your browser doesn’t support HTML5
День государственного флага в России
Несостоятельно мнение, что в случае успеха путчисты могли остановить распад СССР.
«У них и программы-то не было. В заявлении ГКЧП, которое тогда было обнародовано, лишь констатировались некоторые серьезные недостатки развития страны. Развал СССР был объективным процессом. И вообще, заговорщики боролись за сохранение собственной власти, а не за благо народа. Потому и провалились», – резюмирует Андрей Колесников.
По его оценке, это один из самых неудачных заговоров в мировой истории.
В свою очередь, исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев, выходивший в августе 1991-го защищать Белый дом, убежден, что события, связанные с ГКЧП, стали кульминацией демократической революции в России.
«Для меня она началась со звонка Михаила Горбачева Андрею Сахарову, и освобождения политзаключенных, – сказал он Русской службе «Голоса Америки». – Есть точка зрения, что Горбачев дал свободу совершенно неготовым к этому людям, и якобы поэтому все захлебнулось. Это неправда. Скорее, Горбачев был вынужден действовать в парадигме исторического процесса, когда Россия устала от коммунистов, и их лидер на тот момент понял, что дальше нельзя сохранить Союз в том виде, в котором он был».
Все было закономерно, убежден Лев Пономарев:
«ГКЧП был попыткой прервать этот процесс, поэтому победа народных масс на ГКЧПистами – кульминация демократической революции. Впервые в истории России получилось, что мирные граждане, а не какие-то элитные группы, решили судьбу страны, а заодно и предопределили исход политической битвы между Горбачевым и Ельциным».