Отставку египетского президента Хосни Мубарака в России и США встретили по-разному. Русская служба «Голоса Америки» обратилась к экспертам за комментариями, а также выслушала мнения американских политиков.
Роб Эндрюс – член Конгресса США:
«Я думаю, американцы очень рады за народ Египта, которому представилась возможность самому определять, каким будет правительство страны в будущем. Я думаю, роль США в этой ситуации в том, что наше правительство делало и будет продолжать делать – помогать процессу самоопределения граждан Египта, не вмешиваясь, однако, в содержание этого самоопределения».
Денис Кусинич – член Конгресса США:
«Уход господина Мубарака – только часть пути, который предстоит пройти египтянам. В Египте сейчас мы становимся свидетелями ухода репрессивного строя. Это станет предпосылкой создания новых экономических возможностей. После революции должна начаться эволюция. Мы сейчас ответственны за то, чтобы эволюция в Египте привела к созданию свободного Египта, в котором у людей есть целый спектр экономических возможностей».
Рииз Эрлих – журналист и автор книги «Разговоры с террористами: ближневосточные лидеры о политике, насилии и империи» (США):
«Рабочие и интеллигенция, атеисты и исламисты – все объединились против Мубарака. Его непреклонность лишь радикализировала людей на улицах, заставила рабочих пойти на забастовки и вызвала раскол между офицерским составом и рядовыми египетской армии. Правительство США, к сожалению, отложило требования демократических реформ и хочет, чтобы власть взял либо глава разведки, либо кто-то из военных. Это следует в русле поддержки Израиля и других арабских диктаторов, оказываемой правительством США. К счастью, ни Соединенные Штаты, ни режим Мубарака не удержат восстание народа. Администрация Обамы должна задать себе вопрос: как должна измениться политика Соединенных Штатов, когда народ Египта по-настоящему будет контролировать свое правительство?».
Георгий Мирский – профессор Высшей школы экономики, арабист (Россия):
«Отставку Мубарака могут оценить как слабость власти. Власть дает слабину – значит, оппозиция может, так сказать, давить дальше и копать глубже. Стало быть, менять систему? Но как? У генералов тоже рыльце в пушку. Они понастроили себе вилл. Кроме того, армия в Египте – главный предприниматель, у нее масса лицензий: она и отели держит, и стройматериалами торгует… И лишаться своего экономического могущества военная верхушка не намерена. Поэтому для нее речь идет о том, как сохранить систему. И тут было два варианта: поступиться Мубараком или держаться до конца. И теперь, конечно, может начаться цепная реакция, ведь и вице-президент, и другие высшие сановники тоже причастны ко всем делам режима, они тоже, так сказать, поддерживали и одобряли…»
Марк Катц – профессор политологии Университета Джорджа Мэйсона (США):
«Отставка Мубарака буквально через несколько часов после того, как он заявил, что не уйдет до сентября, – потрясающее событие. Рассматривая произошедшее на фоне недавнего ухода президента Туниса, можно сравнить эти события с тем, что происходило в Восточной Европе в 1989 году. Как и тогда возникают вопросы «Кто следующий?», если этот следующий, конечно, будет. Безусловно, успех протестующих в Каире вдохновит людей и в других арабских странах на то, чтобы достичь похожих результатов».
Людмила Кулагина – политолог-востоковед, Институт востоковедения РАН (Россия):
«Помимо экономической ситуации в стране, один из немаловажных факторов – недовольство египтян внешней политикой Мубарака. По мнению многих, особенно интеллигенции и среднего класса, Египет, как во времена Садата, изолирован от общеарабских тенденций. Оппозиция интерпретирует это как одностороннюю ориентацию властей страны на США и Израиль. В последний момент и сам Хосни Мубарак попытался поправить положение, подчеркнув национальный характер своего курса, но было уже поздно».
Юсуф Канли – корреспондент турецкой газеты Hürriyet Daily (Турция):
«Пока что состоялся лишь военный переворот, однако египетская революция развивается. По какому пути она пойдет? На мой взгляд, возможны два пути: «французский» – то есть путь демократизации и вестернизации и «иранский» – ведущий к установлению радикально-исламистского режима. В стране, где «Братья-мусульмане» пользуются поддержкой более чем тридцати процентов населения, последний вариант отнюдь не исключен, и это придает разворачивающимся событиям особенно драматический характер».