ВАШИНГТОН - Конфликт между Москвой и Анкарой все явственнее превращается в один из центральных факторов международной политики. Российский Су-24, вторгшийся в воздушное пространство Турции и сбитый турецкой ракетой, гибель российских военных, российские санкции против Турции и, наконец, прозвучавшие из Москвы обвинения в адрес турецкого президента (в незаконном приобретении нефти у «Исламского государства»), – вот лишь некоторые важнейшие вехи на этом пути, пройденном буквально в считанные дни. Что и побудило аналитиков вновь обратиться к вопросу о роли Турции в сирийском конфликте.
Россия и Турция – различие в целях
«Действительно ли Турция – участник процесса?» – так можно перевести название статьи Стивена Кука (Steven Cook) (старшего научного сотрудника американского Совета по международным отношениям – Council on Foreign Relations), опубликованной 24 ноября в журнале Politico. «Когда Владимир Путин… охарактеризовал правительство в Анкаре как пособников «террористов», людям Запада могло показаться, что в гневе он допустил преувеличение, – пишет аналитик, – и, несомненно, Путин прибегает, что называется, к бряцанию оружием».
«Однако, – констатирует он, – по мере того, как Турция и Россия спорят по поводу инцидента, высвечивается один из самых досадных процессов в борьбе… на Ближнем Востоке».
«Когда речь заходит о борьбе с «Исламским государством» и экстремизмом в целом, Турция – и президент Реджеп Тайип Эрдоган – становятся скорее существенной частью проблемы, чем частью ее решения», – утверждает Стивен Кук.
Почему? Эксперты ссылаются на сирийский конфликт – включая его международные последствия. «В последние недели, – поясняет Филип Гордон (Philip Gordon); в настоящее время – также старший научный сотрудник Совета по международным отношениям; его статья «Пора переосмыслить Сирию» также опубликована в Politico), – стало невозможно игнорировать некоторые драматические процессы. Наиболее очевидный – наплыв десятков тысяч отчаявшихся, голодных беженцев в Европу… Второй – все более явный крах усилий по обучению и снаряжению умеренной, объединенной оппозиции, способной оказывать давление на режим Асада, побуждая его к изменениям…. Оппозиция остается глубоко расколотой, в ней доминируют экстремисты, и она не в силах ни стать угрозой для пребывания Асада у власти, ни стабилизировать ситуацию… Даже более скромная цель – экипировать и обучить надежные войска, способные… разгромить «Исламское государство», – оказалась недостижимой».
Среди обстоятельств, мешающих переломить ситуацию, – различия между международными участниками конфликта. К этим-то различиям и обратились Стивен Кук и Филип Гордон, выступая на днях на днях конференции «Напряженность в российско-турецких отношениях: последствия для Сирии», организованной Советом по международным отношениям и состоявшейся на днях в Вашингтоне.
«Россия… нарушила воздушное пространство Турции, причем не в первый раз, и турецкая сторона решила действовать», – так Кук обрисовал непосредственную причину российско-турецкого обострения. «Очевидно, – продолжал он, – и то, что Турция недовольна тем, что русские бомбят позиции их союзников в Сирии».Причина происходящего лежит, однако, глубже, констатировал аналитик: участвуя в конфликте, Анкара и Москва преследуют совершенно разные цели.
У Анкары таких целей три, констатирует Кук: во-первых – сместить Башара Асада, во-вторых – предотвратить создание курдского государственного образования в той или иной форме, и только в-третьих – победить ИГИЛ.
Главная цель Москвы – напротив, сохранение Асада у власти, подчеркивает Филип Гордон.Российская авиация, продолжает он, наносит удары по группировкам оппозиции, поддерживаемым Турцией.Вывод очевиден: столкновению Москвы и Анкары удивляться не приходится.
Анкара: траектория эволюции
По словам Гордона, складывающаяся ситуация ставит серьезные вопросы и перед США. С одной стороны, президент Обама высказался в поддержку права Турции на самооборону.А с другой –подчеркивая необходимость консолидации усилий в борьбе против общего врага – ИГИЛ, президент США неоднократно говорил о важности участия в ней курдских формирований. Что явно расходится с позицией Анкары.
Где же решение? Проблема, стоящая перед международным сообществом, значительно шире, чем политическое соперничество России и Турции, констатирует Стивен Кук.И, отмечая необходимость не допустить дальнейшей эскалации кризиса в российско-турецких отношениях, подчеркивает, что слова Путина о помощи, которую турецкая сторона оказывает ряду экстремистских группировок в составе оппозиции, в некоторой степени верны.
Правильно оценить позицию Турции можно, лишь проследив ее эволюцию, убежден профессор истории ислама из Массачусетского университета (Дартмут) Брайан Глин Уильямс (Brian Glyn Williams). «В течение последних нескольких лет Турция переживает серьезную трансформацию, – сказал он в интервью корреспонденту «Русской службы «Голоса Америки». – Многие годы она проводила политику открытых дверей, позволяя джихадистам – в том числе из Европы –проникать через южную Турцию в северную Сирию, чтобы присоединиться к Фронту «Ан-Нусра» и ИГИЛ.Однако растущее международное давление – и все большее понимание того, что представляют собой эти группировки, в особенности ИГИЛ, побудили Анкару закрыть пограничные переходы, чтобы помешать продвижению джихадистов. А совсем недавно Турция разрешила Соединенным Штатам использовать военно-воздушную базу в Инджирлике. И это – огромное приобретение».
Действительно, продолжает Уильямс, «борясь с терроризмом, Турция уделяет основное внимание борьбе с курдскими формированиями.Да, приоритетом для Турции является именно это, а не борьба с «Исламским государством» (несмотря даже на взрывы в Анкаре, устроенные боевиками ИГИЛ)».
«Однако, – убежден аналитик, – в данном случае важнее всего – ясно видеть траекторию. Анкара хорошо сознает, что ИГИЛ – это угроза. Это осознание произошло не сразу – прежде джихадисты воспринимались как союзники в борьбе с Асадом. Но расправы боевиков-исламистов с летчиками, обращение в рабство езидов, уничтожение древних памятников Пальмиры – все это способствовало тому, что в Анкаре утвердился более объективный взгляд на ИГИЛ – как на врага цивилизации».
Обвинения в адрес президента Турции в приобретении нефти у «Исламского государства Брайан Глин Уильямс охарактеризовал как «безответственные». «Несомненно, – признает аналитик, – у Турции есть серьезные проблемы с пограничным контролем, как они есть, скажем, у Мексики. Несомненно, есть контрабандисты, провозящие нефть с территории, контролируемой ИГИЛ, в Турцию. Но обвинять в этом турецкое правительство – безответственно».