Ситуация, связанная с событиями в Украине, особенно после проведения 2 ноября выборов в самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республиках», углубляет раскол между Россией и странами Запада.
Так, МИД России признал выборы в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках состоявшимися и отметил, что с уважением относится к волеизъявлению граждан.
Со своей стороны, официальный представитель госдепартамента США Джен Псаки объявила: «США не признают прошедшие на востоке Украины так называемые сепаратистские выборы, так же как и лидеров, избранных в результате этого незаконного голосования».
Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини сделала официальное заявление, в котором говорится: «Европейский Союз считает проведение "президентских и парламентских выборов" в Донецкой и Луганской "Народных Республиках" 2 ноября неправомерным и нелегитимным и не признает их».
А постоянный представитель ЕС в России Вигаудас Ушацкас недавно высказался, что ситуация на Украине приобретает черты замороженного конфликта и что от этого не выиграет никто: «ни местные жители, ни россияне, ни отношения Евросоюза с Россией».
Термин «замороженный конфликт» в отношении ситуации на Украине неоднократно использовали и участники проходившего 5 и 6 ноября в Санкт-Петербурге международного симпозиума «Европейско-российская взаимозависимость – актуальная ситуация и современные тенденции».
О замороженном конфликте на юго-востоке Украины и о возможных путях выхода из него, а также о последствиях, которые может иметь для России открытая военная интервенция на территорию Украины корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с одним из участников симпозиума – президентом и основателем фонда «Сеть Глобальной Безопасности» (World Security Network) Хубертусом Хоффманном. Доктор Хоффманн также хорошо известен как один из ведущих немецких экспертов по тематике НАТО.
Анна Плотникова: Господин Хоффманн, что нужно сделать для того, чтобы занятые пророссийскими сепаратистами районы Донбасса не превратилась бы в непризнанные мировым сообществам территории, наподобие Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии? И чтобы зона так называемого “замороженного конфликта” не распространялась дальше на территорию Украины?
Хубертус Хоффманн: Прежде всего, необходимо реализовать положения Минского протокола. Это – весьма краткий, но очень хороший документ, который был подписан в начале сентября этого года.
Кроме того, к этому необходимо добавить целый ряд конкретных действий. Предложение моего фонда World Security Network может быть резюмировано следующим образом. Речь идет об автономном статусе восточных областей Украины на примере положительного опыта Южного Тироля в Италии, где 60% населения говорят по-немецки. И эта ситуация даже отличается от юго-востока Украины, поскольку, согласно последней переписи населения там живет 40% русских, и 60% украинцев.
Должны соблюдаться языковые права, то есть статуса русского, как второго официального с возможностью использования его в школах, средствах массовой информации и в повседневной жизни. Однако, при этом восток Украины останется в составе украинского государства.
Также должно быть заключено торговое соглашение между Украиной и Российской Федерацией вместе с Европейским Союзом, которое работало бы в интересах всех сторон. Я считаю, что со стороны ЕС было промахом не вести переговоры о заключении такого соглашения параллельно с Ассоциацией Украины и Европейского Союза.
А.П.: Известно, что конфликт между Москвой и западными странами обострился после аннексии Крыма, произошедшей в середине марта этого года.
Как вы считаете, остается ли возможность как-то “отыграть назад” эту ситуацию?
Х.Х.: Что касается Крыма, который был скоропалительно присоединен к России, то решение могло бы выглядеть следующим образом. Через полгода можно провести новый референдум при участии наблюдателей от ОБСЕ. И в ходе подготовки к этому референдуму в течение двух месяцев должна быть проведена кампания с обеспечением возможности различным сторонам свободно высказывать свое мнение: оставаться ли Крыму в составе России, или стать автономией в составе Украины.
Ведь когда Международный трибунал в Гааге по бывшей Югославии выносил свое решение по статусу Косово, было заявлено: необходимо уважать волю народа отсоединиться от какого-либо государства.
По моему мнению, должны быть предоставлены гарантии автономии, а также гарантии прав меньшинств – так, как это было сделано, например, в Германии и во Франции. В частности, Австрией в Южном Тироле гарантированы права немецкоязычного большинства.
Кроме того, необходимо начать целый ряд подробных обсуждений взаимоотношений России и НАТО, поскольку в данном случае, мне кажется, имеет место большое количество превратных толкований. Скажем, в связи с тем, что в России воспринимается угрозой нахождении сил НАТО на территории сопредельных государств. Это – фантомная боль, которая имеет сюрреалистический подтекст. Уже десять лет НАТО де-факто является соседом России и никому не несет угрозу.
Возьмем, к примеру, Санкт-Петербург. Возле него, совсем недалеко находится Эстония, которая с 2004 года является членом Североатлантического Альянса. Однако я не думаю, что российские жители, которые находятся в непосредственной близости от границы с Эстонией, ощущают какое-то беспокойство по этому поводу.
А.П.: В этой связи, считаете ли вы, что еще остаются возможности для сотрудничества России и западных стран?
Х.Х.: Да. Необходимо предпринять совместные шаги для сдерживания реальных угроз, таких, как исламский терроризм. Большие проблемы в связи с этим возникают в Дагестане. К 2050 году половину населения России могут составить мусульмане. И это – подлинный вызов, к которому нужно быть готовым.
И России необходимо заимствовать передовой опыт решения таких проблем.
Кроме того, ей необходимо значительно снизить бюрократическую нагрузку, которая убивает малый бизнес. России необходимо значительно уменьшить масштабы коррупции, России требуется свобода слова и свобода выражения мнения, ей требуется многообразие. Молчащая Россия – слабая, неживая. И не следует воспринимать публичные выступления, как угрозу государству, это – не так! Люди должны иметь возможность выражать свое мнение, их нельзя бросать в тюрьмы только за то, что они имеют мнение, которое противоречит интересам чиновников.
Сильная Россия заинтересована в большей безопасности, правосудии и в развитии. В противоположном случае она рискует потерять лучших людей.
Когда бывший президент Дмитрий Медведев посетил Силиконовую долину, он был шокирован, когда узнал, что 25% работающих здесь людей это – либо россияне, либо украинцы.
А в России такие люди не имеют будущего, поскольку это не согласуется с их культурой, с их представлением о благополучии, с возможностью выразить свои способности.
Я думаю, что России нужны масштабные реформы, наподобие тех, что проводил Петр Первый. В противном случае Россию ждет ослабление, окостенение и инерционное прозябание. Поэтому любой российский патриот, заинтересованный в укреплении своей страны, должен говорить о внутренних реформах, а не искать приключений на территории других стран.
А.П.: Давайте вернемся к ситуации в Украине. Сейчас соблюдения Минских соглашений мешает наличие и российских добровольцев, и вооруженных Россией боевиков на территории Донецкой и Луганской областей.
Какими вы видите пути разрешения этой ситуации? Потому что предоставление Киевом широкой автономии Донбассу возможно только при том условии, что там не будет вооруженного конфликта. А его инициатором является как раз Россия...
Х.Х.: Ситуация может легко выйти из-под контроля. Украина может стать для Путина тем, чем стал Афганистан для Брежнева. На первый взгляд может показаться, что задача решается просто, однако, в итоге это может привести к хаосу. России придется оккупировать Киев, вторгнуться на территорию уже всей Украины.
В этом случае речь пойдет о прекращении поставок энергоносителей из России в страны Запада, и тогда российский бюджет будет находиться в крайне уязвимом положении. Та ситуация в российской экономике, что мы наблюдали в предыдущие годы, была следствием реформ. Однако, российский малый бизнес больше не кредитуется в местных банках, поскольку это стало невозможным.
Нам хочется, чтобы Россия была сильной, процветающей, чтобы она была бы частью Европы, чтобы она была встроена в европейскую архитектуру безопасности и экономического развития.
А.П.: Господин Хоффманн, а вы верите в то, что Россия выведет свои войска из Донбасса?
Х.Х.: Да. Президент Путин не достаточно продумал стратегию действий в Украине. Во многом он руководствовался эмоциональными решениями.
Но кто хочет солидаризироваться с небольшими царьками в некоторых восточных странах? Каково им, если с ними, образно говоря, никто не захочет выпить кружку пива, или чашку чая? Должно ли будущее России зависеть от странных персонажей, подобных тем, что мы видим на Востоке?
Конечно, это может показаться шутливым преувеличением с моей стороны, но, к сожалению, это – та реальность, с которой мы имеем дело.