Президент США Джо Байден ввел новые санкции в отношении России. Русской службе «Голоса Америки» их прокомментировал экономист Сергей Алексашенко.
Оценивая введение запрета на покупку американским финансовым структурам приобретать облигации, выпущенные Банком России, Фондом национального благосостояния (ФНБ) или Минфином России после 14 июня 2021 года, Алексашенко отметил, что этот шаг принят с большим запозданием: «Еще в 2017-2018 годах нерезиденты активно покупали российский госдолг. На пике доля нерезидентов в объеме российского госдолга, так называемых ОФЗ, превышала 30 процентов. Сейчас эта доля опустилась ниже 20 процентов». Он добавил, что санкции не затрагивают вторичный рынок российских долговых бумаг: «Не так страшны санкции, как то, что о них рассказывали».
Под действие санкций, которые могут быть введены в соответствии с указом Байдена, могут попасть физические и юридические лица, действующие в интересах правительства РФ в сферах: злонамеренных кибердействий; вмешательства в выборы в США или иных государств; действий, негативно влияющих на демократические процессы или институты в США или за рубежом; международной коррупции; убийств или нанесения вреда здоровью гражданам США или гражданам государств-союзников и партнеров США; действий, негативно отражающихся на безопасности, политической стабильности или территориальной целостности США, их союзников и партнеров; обходе американских санкций.
При этом Сергей Алексашенко отметил, что этот указ Байдена создает юридическую основу для введения санкций в будущем: «Это основа юридическая, потому что сегодня американская практика не позволяет вводить санкции против супругов и взрослых детей – это не прописано американскими законами».
Отвечая на вопрос «Есть ли санкции, которые способны оказать серьезное влияние на действия российского руководства?», Сергей Алексашенко отметил: «Санкции - это инструмент дипломатии. Та или иная американская администрация применяет те или иные санкции, пытаясь добиться каких-то целей - в том числе, эти цели могут добиваться путем переговоров, путем уговоров, путем еще каких-то действий… Санкции могут сильно ударить по российской финансовой системе, но могут никак не повлиять или повлиять в обратную сторону на политику российского руководства - в том числе и на агрессивную внешнюю политику».
Комментируя заявления российских представителей о неизбежном ответе на новые санкции США, Сергей Алексашенко отметил, что у России для этого есть немного финансовых возможностей: «Доля российского госдолга и доля нерезидентов на нем несопоставимы с размерами американского госдолга и долей иностранных инвесторов на нем. На пике вложений, российский Центральный банк около ста миллиардов долларов имел вложений в американские казначейские обязательства, а объем этого рынка составляет триллионов семь-восемь. И, конечно, с такими вложениями российский Центральный банк вряд ли мог раскачать ситуацию. Тем более, что в последние месяцы ЦБ России резко сократил объем вложений в американские бумаги».
Алексашенко также невысоко оценил серьезность традиционной угрозы России об отказе от доллара США в межгосударственных расчетах: «Отказаться от использования доллара в международных расчетах невозможно в одностороннем порядке. Например, практически все цены на сырье фиксируются в долларах».
Оценивая политику администрации Джо Байдена в отношении России, Сергей Алексашенко предостерег от поспешных выводов: «За три месяца, которые президент Байден находится в Белом доме, о каких-то серьезных результатах – кроме, может быть, скорости вакцинации – говорить не приходится. Тем более, в российско-американских отношениях, где проблемы накапливались десятилетиями».
Однако, по мнению Алексашенко, некоторые оценки возможны: «Мне кажется, что президент Байден четко демонстрирует, что в отношениях с Россией будет придерживаться понятных, прозрачных, но, в то же время, очень жестких принципов. Второй момент, на который я считаю нужным обратить внимание: этот пакет санкций был введен как бы пакетом – здесь у нас и отравление Навального, и кибератаки, и события в Афганистане, и вмешательство в выборы и нарушения прав человека в Крыму…. Мне кажется, это может демонстрировать желание администрации Байдена подвести некую черту и сказать: смотрите, мы сейчас вводим санкции за все, что было до настоящего момента, но дальше мы надеемся что вы будете выполнять некие правила игры».
Отвечая на вопрос «способны ли договориться Джо Байден и Владимир Путин?», Алексашенко сказал: «Я считаю, что в идеальной конструкции любые два человека, два политических лидера могут договориться между собой. Было бы желание. И здесь, мне кажется, что гораздо больший вопрос стоит на стороне желаний: хотят ли Байден и Путин договориться по всему перечню вопросов?
Путин имеет огромный опыт международной деятельности и международных переговоров. Он очень прагматически подходит ко всем переговорам, он верит в конструкцию win-loose – “либо ты выигрываешь, либо ты теряешь”. Но такой подход - из конца 19-го и первой половины 20-го века, когда выигрыш одной стороны - это проигрыш другой. А у Байдена, как и всех американских политических лидеров, немножечко другой подход: они считают, что можно вести переговоры с точки зрения win-win, когда обе стороны выигрывают в результате. Глядя на то, как себя ведет Владимир Путин и понимая его политические задачи по удержанию власти в России в следующие десять лет, мне кажется, что он не будет гореть желанием достигать договоренности с Байденом, потому что это будет осложнять ему жизнь внутри страны».