Бывшие депутаты Верховного совета РФ до сих пор не могут прийти к согласию в оценке драматических событий
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ —
В канун двадцатилетия московских событий начала октября 1993 года в российских электронных СМИ вновь разгорелись бурные споры на тему: что это было? Некоторые участники дискуссии по-прежнему уверены, что тогдашний Верховный Совет РФ был единственным законным органом власти, поскольку Борис Ельцин утратил легитимность после указа №1400 о роспуске парламента. И оправдывают действия Хасбулатова, Руцкого и их сторонников, включая Баркашова и Макашова.
Представители другой стороны утверждают, что блокада Белого дома и последующий арест всех находившихся там предотвратил попытку мятежа реакционеров и последующую кровавую расправу над демократами.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» записала комментарии непосредственных участников октябрьских событий 1993 года в Москве и Санкт-Петербурге. Похоже, что и 20 лет спустя им трудно выработать общую позицию.
Правда юридическая против правды политической
Юрий Нестеров в конце 1980-х годов был членом ленинградского клуба «Перестройка», позже входил в Ленинградской народный фронт, в местное отделение «Демократической России». В 1990-м одновременно стал депутатом городского совета и Съезда народных депутатов РСФСР.
Предваряя разговор о событиях октября 1993 года, Нестеров отмечает сохраняющуюся поляризацию мнения.
«Обидно, что споры до сих пор не утихают. Казалось, многие последующие события должны были ясно показать всем, что же на самом деле произошло 20 лет назад. Но нет, думаю, что еще несколько поколений россиян будут об этом спорить», – сетует собеседник «Голоса Америки».
С юридической точки зрения, настаивает Нестеров, в конце сентября 1993 года Борисом Ельциным был совершен антиконституционный переворот.
«Поэтому все решения, принятые против указа №1400, было справедливы. И Конституционный суд не мог принять никакого другого решения, кроме как признать действия Ельцина абсолютно незаконными. И все действия тогдашнего Съезда народных депутатов было стопроцентно законны», – уверен он.
Такова, по мнению бывшего депутата, юридическая правда. Правда же политическая, говорит Нестеров, с которой до сих пор многим трудно согласиться, заключается в том, что силовое противостояние не могло закончиться иначе, чем победой президента Ельцина. Понимая это, депутатам следовало бы согласиться с роспуском Верховного Совета и пойти на одновременные перевыборы законодательной и исполнительной ветвей власти. Но по-человечески депутаты пойти на это не могли.
А в самые последние дни, соглашается Юрий Нестеров, действительно была предотвращена попытка красно-коричневого реванша. Однако в том, что ситуация была доведена до такого состояния, он винит опять-таки президентскую сторону.
«И не случайно на защиту Белого дома тогда вышли люди, которые искренне защищали Ельцина в августе 91-го. Но кроме этих людей на площадь перед Белым домом вышло очень много людей исторически не правых. И их было большинство», – говорит Нестеров и вспоминает, что из окна своего кабинета в Белом доме он слышал крики, призывающие к расправе над сторонниками Бориса Ельцина.
«Нельзя людям вчерашнего дня давать в руки легитимные аргументы, чтобы сопротивляться дню сегодняшнему. А Ельцин сделал именно это», – заключает Юрий Нестеров.
Воинственные выступления с балкона Белого дома
Иная точка зрения у бывшего члена комиссии Верховного Совета РФ по законности Игоря Кучеренко.
«Двадцать лет назад была предотвращена попытка захвата власти такими личностями, как Хасбулатов и его компания», – убежден Кучеренко.
Он свидетельствует, что в течение всего 1993 года парламентское большинство, возглавляемое тогдашним спикером, упорно мешало осуществлять реформы. В частности, это выражалось в принятии законов, урезавших полномочия президентской стороны.
«Борис Николаевич [Ельцин] сам неоднократно приходил к депутатам, просил их принять те или иные законы, внести необходимые изменения. Но это не действовало на Верховный Совет», – вспоминает Игорь Кучеренко.
Решение отстранить Ельцина от власти, по свидетельству члена комиссии по законности ВС, в кулуарах Белого дома зрело давно. Это произошло на X съезде Верховного Совета, который, по мнению Кучеренко, был нелегитимным, поскольку там не было кворума.
«Как мы знаем, президентом страны они назначили Руцкого, и возникла ситуация двоевластия. Что было с этим делать? И было принято тяжелое решение – просто выкурить этих людей, которые заняли оборону в Белом доме», – продолжает участник событий сентября-октября 93-го.
Среди защитников депутатов Верховного Совета появились боевики, приехавшие из Приднестровья и Абхазии. У одних оружие уже было с собой, другие получили его в Белом доме: «И эти ребята вряд ли понимали, куда они приехали и что они будут защищать. Но, думаю, им были обещаны какие-то деньги, и они сюда приехали».
Что же касается обстрела Белого дома пропрезидентской стороной, то, по словам Кучеренко, стреляли болванками, а не боевыми снарядами.
«Били точечно и прицельно. Операция была продумана. То есть это были устрашающие действия. И заметьте, что ни один депутат не пострадал. Ни один», – настаивает очевидец.
И напоминает, что под руководством Альберта Макашова была предпринята попытка захватить Останкинскую телебашню, что может свидетельствовать о желании заявить на весь мир о своей победе.
Игорь Кучеренко вспоминает, что из окна своего номера в гостинице «Мир» он слышал выступления с балкона Белого дома Макашова, Руцкого и Хасбулатова.
«Это были весьма агрессивные выступления. Там фигурировали фразы типа “мы их будем вешать на столбах”. Я это слышал сам, и могу поклясться на чем угодно. И я думаю, это было поводом для того, чтобы применить к [находившимся в Белом доме] силовые меры. Ибо в противоположном случае в конфликт были бы вовлечены не только представители президента и Верховного Совета, но и многие мирные граждане. Что потом в Москве частично и произошло», – напоминает Игорь Кучеренко.
При этом Кучеренко отмечает, что Борис Ельцин неоднократно посылал в Белый дом переговорщиков с предложением не нагнетать политический кризис, «обнулить ситуацию» и провести одновременно досрочные выборы и президента, и Верховного Совета. Но противоположная сторона отвергла все мирные инициативы Ельцина.
«Вот, собственно, и вся история. Чем она закончилась, вы знаете», – подытоживает Игорь Кучеренко.
«Тогда произошел откат в развитии парламентаризма»
В Санкт-Петербурге события разворачивались не столь драматично. Противостояние значительной части Городского совета народных депутатов и мэрии, начавшееся в 1991 году, носило характер обоюдных словесных выпадов и не дошло до горячей фазы.
Член федерального политсовета партии «Яблоко» Михаил Амосов был в то время председателем постоянной комиссии Петросовета по градостроительной политике и землепользованию. Он называет себя последовательным сторонником демократических преобразований и рыночных реформ в России. И добавляет: «Мои убеждения и тогда, и сейчас состоят в том, что мы должны научиться уважать закон, жить по закону, и это, прежде всего, относится к тем, кто представляет наше государство».
Людей, оказавшихся в начале октября 1993 года в Белом доме, он не считает своими единомышленниками. В то же время действия президента Ельцина казались Михаилу Амосову незаконными. Поэтому вместе с группой депутатов, входивших в так называемый «Малый совет» (или президиум Петросовета), он начал готовить текст резолюции с осуждением роспуска Верховного Совета.
Дальнейшие события, по мнению Амосова, подтвердили его худшие опасения. Несмотря на то что в Петросовете большинство депутатов придерживались демократических принципов, специальным указом Бориса Ельцина в декабре 1993 года был распущен и городской орган представительной власти. И это при том, что весной полномочия Петросовета истекали, и уже были намечены новые выборы.
По мнению Михаила Амосова, оба указа – о досрочном роспуске и Верховного Совета РФ, и Петросовета – были изданы с одной целью: не допустить в следующий созыв тех депутатов, которые повели себя нелояльно к президенту Ельцину.
С тех пор Санкт-Петербург, продолжает собеседник «Голоса Америки», получил гораздо более слабый парламент – Законодательное собрание, в котором заседает всего лишь пятьдесят депутатов против четырехсот, что были в Петросовете. Увеличились и округи и количество избирателей, а следовательно, ослабли связи «народных избранников» с теми, кто делегировал представлять их интересы в Законодательном собрании.
«Я считаю, что тогда, осенью 1993 года, произошел большой откат назад в плане развития парламентаризма и в России, и в Санкт-Петербурге», – убежден Михаил Амосов.
«Реванш все же состоялся»
Правозащитник Юрий Вдовин в 1993 году возглавлял комиссию Петросовета по свободе слова и средствам массовой информации. По его воспоминаниям, среди петербургских депутатов так же не было единства, как и среди членов Верховного Совета. Одни осуждали Ельцина и вообще были настроены против чрезмерной, с их точки зрения, президентской власти. Другие, напротив, считали ВС Российской Федерации, в котором было много сторонников коммунистического строя, тормозом в продвижении реформ.
В то время, напоминает Вдовин, левые настроения в обществе были на подъеме, и путем демократических выборов коммунисты вполне могли взять реванш, «как сработала демократия, когда Гитлер пришел к власти».
Упреки в том, что указ №1400 был неконституционным, Юрий Вдовин также отметает, поскольку сама Конституция, существовавшая на тот момент, содержала множество противоречий, и вовсю шла работа над новым Основным законом.
3 октября 1993 года Вдовин находился в Москве и пошел в Дом журналиста, чтобы посмотреть документальный фильм о событиях на Северном Кавказе. Однако смотреть ему пришлось не фильм, а телерепортаж о том, что происходит рядом с Белым домом. Его соседом в фойе Дома журналиста оказался бывший директор ЦРУ Уильям Колби.
«Я оказался единственным, кто мог ему объяснить, что происходит на экране телевизора, и он мне сказал, что это все организовал КГБ. И далее он мне сказал примечательную фразу: ЦРУ и КГБ мало чем отличаются. Разница только в том, в какой степени эти службы находятся под контролем общественности, а также исполнительной и представительной власти», – вспоминает Юрий Вдовин.
Ночью депутат вернулся в Санкт-Петербург. И уже здесь он наблюдал по телевизору, как завершились московские события.
«Все это выглядело так, как будто победили сторонники большей демократии. Потому что не могла сила, которая провозглашала как будто лозунги о восстановлении законности, пользоваться услугами баркашовцев и разных свихнувшихся националистов», – полагает правозащитник.
Роспуск Городского совета Санкт-Петербурга, где преобладали сторонники демократии, Юрий Вдовин считает большой ошибкой. В целом же, оценивая события октября 1993 года, он подчеркивает: «Несмотря на весь драматизм, произошедшее в стране все-таки предотвратило тогда реванш реакционных сил, которые хотели возврата туда, куда нас ведет наша нынешняя власть. Так что реванш, хотя и не полностью, но состоялся».
Представители другой стороны утверждают, что блокада Белого дома и последующий арест всех находившихся там предотвратил попытку мятежа реакционеров и последующую кровавую расправу над демократами.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» записала комментарии непосредственных участников октябрьских событий 1993 года в Москве и Санкт-Петербурге. Похоже, что и 20 лет спустя им трудно выработать общую позицию.
Правда юридическая против правды политической
Юрий Нестеров в конце 1980-х годов был членом ленинградского клуба «Перестройка», позже входил в Ленинградской народный фронт, в местное отделение «Демократической России». В 1990-м одновременно стал депутатом городского совета и Съезда народных депутатов РСФСР.
Предваряя разговор о событиях октября 1993 года, Нестеров отмечает сохраняющуюся поляризацию мнения.
«Обидно, что споры до сих пор не утихают. Казалось, многие последующие события должны были ясно показать всем, что же на самом деле произошло 20 лет назад. Но нет, думаю, что еще несколько поколений россиян будут об этом спорить», – сетует собеседник «Голоса Америки».
С юридической точки зрения, настаивает Нестеров, в конце сентября 1993 года Борисом Ельциным был совершен антиконституционный переворот.
«Поэтому все решения, принятые против указа №1400, было справедливы. И Конституционный суд не мог принять никакого другого решения, кроме как признать действия Ельцина абсолютно незаконными. И все действия тогдашнего Съезда народных депутатов было стопроцентно законны», – уверен он.
Такова, по мнению бывшего депутата, юридическая правда. Правда же политическая, говорит Нестеров, с которой до сих пор многим трудно согласиться, заключается в том, что силовое противостояние не могло закончиться иначе, чем победой президента Ельцина. Понимая это, депутатам следовало бы согласиться с роспуском Верховного Совета и пойти на одновременные перевыборы законодательной и исполнительной ветвей власти. Но по-человечески депутаты пойти на это не могли.
А в самые последние дни, соглашается Юрий Нестеров, действительно была предотвращена попытка красно-коричневого реванша. Однако в том, что ситуация была доведена до такого состояния, он винит опять-таки президентскую сторону.
«И не случайно на защиту Белого дома тогда вышли люди, которые искренне защищали Ельцина в августе 91-го. Но кроме этих людей на площадь перед Белым домом вышло очень много людей исторически не правых. И их было большинство», – говорит Нестеров и вспоминает, что из окна своего кабинета в Белом доме он слышал крики, призывающие к расправе над сторонниками Бориса Ельцина.
«Нельзя людям вчерашнего дня давать в руки легитимные аргументы, чтобы сопротивляться дню сегодняшнему. А Ельцин сделал именно это», – заключает Юрий Нестеров.
Воинственные выступления с балкона Белого дома
Иная точка зрения у бывшего члена комиссии Верховного Совета РФ по законности Игоря Кучеренко.
«Двадцать лет назад была предотвращена попытка захвата власти такими личностями, как Хасбулатов и его компания», – убежден Кучеренко.
Он свидетельствует, что в течение всего 1993 года парламентское большинство, возглавляемое тогдашним спикером, упорно мешало осуществлять реформы. В частности, это выражалось в принятии законов, урезавших полномочия президентской стороны.
«Борис Николаевич [Ельцин] сам неоднократно приходил к депутатам, просил их принять те или иные законы, внести необходимые изменения. Но это не действовало на Верховный Совет», – вспоминает Игорь Кучеренко.
Решение отстранить Ельцина от власти, по свидетельству члена комиссии по законности ВС, в кулуарах Белого дома зрело давно. Это произошло на X съезде Верховного Совета, который, по мнению Кучеренко, был нелегитимным, поскольку там не было кворума.
«Как мы знаем, президентом страны они назначили Руцкого, и возникла ситуация двоевластия. Что было с этим делать? И было принято тяжелое решение – просто выкурить этих людей, которые заняли оборону в Белом доме», – продолжает участник событий сентября-октября 93-го.
Среди защитников депутатов Верховного Совета появились боевики, приехавшие из Приднестровья и Абхазии. У одних оружие уже было с собой, другие получили его в Белом доме: «И эти ребята вряд ли понимали, куда они приехали и что они будут защищать. Но, думаю, им были обещаны какие-то деньги, и они сюда приехали».
Что же касается обстрела Белого дома пропрезидентской стороной, то, по словам Кучеренко, стреляли болванками, а не боевыми снарядами.
«Били точечно и прицельно. Операция была продумана. То есть это были устрашающие действия. И заметьте, что ни один депутат не пострадал. Ни один», – настаивает очевидец.
И напоминает, что под руководством Альберта Макашова была предпринята попытка захватить Останкинскую телебашню, что может свидетельствовать о желании заявить на весь мир о своей победе.
Игорь Кучеренко вспоминает, что из окна своего номера в гостинице «Мир» он слышал выступления с балкона Белого дома Макашова, Руцкого и Хасбулатова.
«Это были весьма агрессивные выступления. Там фигурировали фразы типа “мы их будем вешать на столбах”. Я это слышал сам, и могу поклясться на чем угодно. И я думаю, это было поводом для того, чтобы применить к [находившимся в Белом доме] силовые меры. Ибо в противоположном случае в конфликт были бы вовлечены не только представители президента и Верховного Совета, но и многие мирные граждане. Что потом в Москве частично и произошло», – напоминает Игорь Кучеренко.
При этом Кучеренко отмечает, что Борис Ельцин неоднократно посылал в Белый дом переговорщиков с предложением не нагнетать политический кризис, «обнулить ситуацию» и провести одновременно досрочные выборы и президента, и Верховного Совета. Но противоположная сторона отвергла все мирные инициативы Ельцина.
«Вот, собственно, и вся история. Чем она закончилась, вы знаете», – подытоживает Игорь Кучеренко.
«Тогда произошел откат в развитии парламентаризма»
В Санкт-Петербурге события разворачивались не столь драматично. Противостояние значительной части Городского совета народных депутатов и мэрии, начавшееся в 1991 году, носило характер обоюдных словесных выпадов и не дошло до горячей фазы.
Член федерального политсовета партии «Яблоко» Михаил Амосов был в то время председателем постоянной комиссии Петросовета по градостроительной политике и землепользованию. Он называет себя последовательным сторонником демократических преобразований и рыночных реформ в России. И добавляет: «Мои убеждения и тогда, и сейчас состоят в том, что мы должны научиться уважать закон, жить по закону, и это, прежде всего, относится к тем, кто представляет наше государство».
Людей, оказавшихся в начале октября 1993 года в Белом доме, он не считает своими единомышленниками. В то же время действия президента Ельцина казались Михаилу Амосову незаконными. Поэтому вместе с группой депутатов, входивших в так называемый «Малый совет» (или президиум Петросовета), он начал готовить текст резолюции с осуждением роспуска Верховного Совета.
Дальнейшие события, по мнению Амосова, подтвердили его худшие опасения. Несмотря на то что в Петросовете большинство депутатов придерживались демократических принципов, специальным указом Бориса Ельцина в декабре 1993 года был распущен и городской орган представительной власти. И это при том, что весной полномочия Петросовета истекали, и уже были намечены новые выборы.
По мнению Михаила Амосова, оба указа – о досрочном роспуске и Верховного Совета РФ, и Петросовета – были изданы с одной целью: не допустить в следующий созыв тех депутатов, которые повели себя нелояльно к президенту Ельцину.
С тех пор Санкт-Петербург, продолжает собеседник «Голоса Америки», получил гораздо более слабый парламент – Законодательное собрание, в котором заседает всего лишь пятьдесят депутатов против четырехсот, что были в Петросовете. Увеличились и округи и количество избирателей, а следовательно, ослабли связи «народных избранников» с теми, кто делегировал представлять их интересы в Законодательном собрании.
«Я считаю, что тогда, осенью 1993 года, произошел большой откат назад в плане развития парламентаризма и в России, и в Санкт-Петербурге», – убежден Михаил Амосов.
«Реванш все же состоялся»
Правозащитник Юрий Вдовин в 1993 году возглавлял комиссию Петросовета по свободе слова и средствам массовой информации. По его воспоминаниям, среди петербургских депутатов так же не было единства, как и среди членов Верховного Совета. Одни осуждали Ельцина и вообще были настроены против чрезмерной, с их точки зрения, президентской власти. Другие, напротив, считали ВС Российской Федерации, в котором было много сторонников коммунистического строя, тормозом в продвижении реформ.
В то время, напоминает Вдовин, левые настроения в обществе были на подъеме, и путем демократических выборов коммунисты вполне могли взять реванш, «как сработала демократия, когда Гитлер пришел к власти».
Упреки в том, что указ №1400 был неконституционным, Юрий Вдовин также отметает, поскольку сама Конституция, существовавшая на тот момент, содержала множество противоречий, и вовсю шла работа над новым Основным законом.
3 октября 1993 года Вдовин находился в Москве и пошел в Дом журналиста, чтобы посмотреть документальный фильм о событиях на Северном Кавказе. Однако смотреть ему пришлось не фильм, а телерепортаж о том, что происходит рядом с Белым домом. Его соседом в фойе Дома журналиста оказался бывший директор ЦРУ Уильям Колби.
«Я оказался единственным, кто мог ему объяснить, что происходит на экране телевизора, и он мне сказал, что это все организовал КГБ. И далее он мне сказал примечательную фразу: ЦРУ и КГБ мало чем отличаются. Разница только в том, в какой степени эти службы находятся под контролем общественности, а также исполнительной и представительной власти», – вспоминает Юрий Вдовин.
Ночью депутат вернулся в Санкт-Петербург. И уже здесь он наблюдал по телевизору, как завершились московские события.
«Все это выглядело так, как будто победили сторонники большей демократии. Потому что не могла сила, которая провозглашала как будто лозунги о восстановлении законности, пользоваться услугами баркашовцев и разных свихнувшихся националистов», – полагает правозащитник.
Роспуск Городского совета Санкт-Петербурга, где преобладали сторонники демократии, Юрий Вдовин считает большой ошибкой. В целом же, оценивая события октября 1993 года, он подчеркивает: «Несмотря на весь драматизм, произошедшее в стране все-таки предотвратило тогда реванш реакционных сил, которые хотели возврата туда, куда нас ведет наша нынешняя власть. Так что реванш, хотя и не полностью, но состоялся».