В течение 14 лет Людмила Луценко, вдова и мать-одиночка, строила свой дом в Макарове. Она жила в нем с младшей дочерью, внуком и престарелой матерью. В феврале этого года Людмила уже заканчивала ремонт.
«Я уже была рада, что закончила все ремонты и стройки: жить и радоваться. Все сделала под детей, под внуков, под себя, под маму, потому что мама моя ничего не видит, не ходит...», — рассказала Людмила корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Она вспоминает, что уже через два дня после начала войны колонна российских военных вошла в Макаров. Ее дочь с внуком успели выехать, а 82-летняя мама была временно у родственников. В оккупации Людмила оказалась одна. К первому марта в Макарове не было ни света, ни интернета, ни связи. Дома обходили российские военные.
«Мы не могли выехать, потому что было страшно не то, чтобы выехать, а просто выйти на улицу. Они все время ходили по дороге... Только появлялся на улице, сразу наводился прицел автомата... Пока они шли, я не должна была даже шевелиться», — сказала Людмила.
Через 10 дней ей удалось вместе с соседкой уехать из Макарова. Когда ВСУ освободили поселок, Людмила вернулась. Но вместо своего дома нашла обгоревшие руины. По рассказам соседей, российские военные на танке въехали в ее дом, а потом обстреляли его.
«Это было очень больно. Понимаете, это был дом, в котором уже было все. Там была вся моя жизнь, все мои вещи, все фотографии и все полностью. Когда это все сгорело, у меня был такой кризис - я думала, что жизнь закончилась», — добавила Людмила.
Летом она жила в своем огороде под навесом. Но с приближением зимы — это стало невозможно, и теперь Людмила живет то у родственников, то у соседей. Благотворительный проект NEST объявил сбор средств на постройку временного модульного жилья для Людмилы. NEST устанавливает мобильные дома для украинцев на их собственном участке. По данным проекта, в результате российского вторжения более ста тысяч семей потеряли свои дома.
Your browser doesn’t support HTML5
Дома-фургоны для украинцев, потерявших все в результате войны
«Мы работаем только с семьями, у которых был частный дом, и он был разрушен. Украинское законодательство недостаточно гибкое, и эти люди скорее всего будут последние в очереди на финансовую помощь для восстановления домов. К сожалению, у нас нет возможности помогать людям, которые потеряли свою квартиру в [жилых многоквартирных] зданиях, такие бюджеты за пределами наших возможностей. Я имею в виду, что этими проектами обычно занимается правительство», — подчеркнула в интервью Русской службе «Голоса Америки» руководитель проекта NEST Мелания Подоляк.
По словам Подоляк, срок эксплуатации передвижных домов от 10 до 20 лет.
«Мы подсоединяем его к уже существующим системам отопления, энерго и водоснабжения. Мы никогда не сможем вернуть людям прежнюю жизнь, но, как минимум, можем помочь им почувствовать, что им есть место в их собственной стране. Они дома, это их дом, и им не нужно никуда идти», — добавила Подоляк.
По словам украинских экспертов, подобные модульные дома могут стать временным решением для тех, кто полностью лишился крова. И, возможно, из-за масштаба разрушений жить в них придется не месяцы, а годы.
Михаил Савва, член экспертного совета «Центр гражданских свобод» подчеркнул, что в Ирпене уничтожено от 60 до 70 процентов жилых домов в связи с не избирательными обстрелами жилых кварталов российскими военными.
«В Ирпене строится большой модульный посёлок - на территории одного из заброшенных санаториев, то есть буквально под соснами - несколько дней назад начали устанавливать модульные домики. Это фактически контейнеры, которые приспособлены для жилья. Это, безусловно, временная мера, но она очень поможет людям, которым просто негде сейчас жить. Такой же посёлок есть в Буче. Он действует уже с лета — это польская помощь», — сказал Савва.
По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, в Украине приблизительно 7 миллионов внутренне перемещенных лиц, а около 8 миллионов бежали в Европу в поисках безопасности. Эксперты полагают, что продолжительность войны и создание приемлемых условий для жизни в Украине после окончания военных действий станут решающими показателями того, какой процент беженцев вернется обратно.
«Украинское население уже не самовоспроизводится. Естественно, если сейчас уедут женщины в фертильном возрасте и дети — это еще более усугубит проблемы, как демографического развития Украины, так и проблемы, связанные с рынком труда в будущем. Поэтому, конечно, украинскому правительству нужно делать все, чтобы привлечь людей обратно, но и постараться как-то сократить этот поток, создавая какие-то положительные стимулы. Но делать это в условиях, когда продолжается война, когда идут совершенно продуманные последовательные атаки с целью разрушить и социальную, и транспортную инфраструктуру, и энергетику страны - очень трудно. Люди хотя и возвращаются в больших количествах, но, объективно говоря, им часто просто некуда возвращаться», — отметил профессор Университета штата Теннесси Андрей Коробков.
Государственные проекты по строительству жилья, по словам экспертов, могут восстановить лишь малую часть разрушенного жилого фонда. В стране обсуждают возможности привлечения международных доноров.
«Дело в том, что у государства сейчас приоритетной задачей является восстановление инфраструктуры. Как я сказал, ремонт жилья — не более 5 процентов от потребности: это то, что сейчас может дать украинская власть всех уровней. Поэтому, безусловно, необходима помощь союзников и партнеров. Необходимы вложения именно в ремонт жилья. Почему это важно? В Украине стоимость жилья, как и везде на постсоветском пространстве, очень высокая, она непропорционально высокая. То есть человек вкладывает в жилье то, что он зарабатывает за всю жизнь. Это очень большие деньги», — считает Савва.
Людмила уезжать из родного Макарова не собирается. Она мечтает вернуться в мирную жизнь и со временем заново построить дом, в котором будет комфортно ее маме, детям и внукам.