Новоизбранный президент России Дмитрий Медведев еще не успел отметить свое пребывание у власти какими-либо действиями, позволяющими судить о характере его политического курса. Правда, всего лишь через два часа после вступления в должность он назначил Владимира Путина главой российского правительства. В тот же день в Хельсинской комиссии Конгресса состоялись слушания, посвященные будущему американо-российских отношений. Помимо политиков, в слушаниях приняли участие эксперты – политологи и специалисты по истории Америки и России.
Среди вопросов, на которые пока нет ответа, вопрос о том, кто из двух российских руководителей будет контролировать внешнюю политику страны.
Стивен Бланк – политолог из Института стратегических исследований при Высшей академии сухопутных сил США.
«Сейчас, – говорит он, – трудно судить о будущем американо-российских отношений. Прежде всего, неясно, в чьей компетенции они будут находиться. Впрочем, это относится ко всей внешней политике России. Не вполне понятно и то, какова будет роль Владимира Путина в новой конфигурации власти. Наконец, и у нас предстоят президентские выборы, и о будущем американской внешней политики также идут дискуссии».
Ясно одно: сегодня отношения между двумя странами – далеко не наилучшие. Кое-кто говорит даже о новой холодной войне. Но Стивен Бланк считает это преувеличением.
«Не думаю, – говорит он, – что нас ждет новая холодная война. Но несомненно, что наступает период враждебности, причем Россия сделала свой выбор сознательно. Об этом свидетельствует ее оборонная политика, да и ее нынешний внешнеполитический курс. Снова в силе старая ленинская парадигма, основанная на образе врага. России нужен враг, причем враг с Запада. Даже если в действительности его нет».
Россия проводит откровенно империалистическую политику по отношению к своим соседям на постсоветском пространстве. Однако, по мнению Дэвида Фоглсонга – специалиста по истории американо-российских отношений из Университета Ратгерса – такую политику едва ли можно назвать реалистичной.
«Россия, – говорит профессор Фоглсонг, – пытается воссоздать какие-то элементы прежней империи. Эта политика – продолжение очень старой и очень сильной имперской традиции. Трудно сказать, чем завершится конфликт в Закавказье, однако, пока что России не удалось вновь присоединить к себе даже Белоруссию».
В сегодняшней России интенсивное экономическое развитие сочетается с не менее интенсивным укреплением авторитарного режима. Стивен Бланк объясняет это сочетанием нескольких факторов.
«Современная экономическая ситуация в России, – говорит он, – противоречива: с одной стороны, при Путине улучшилась фискальная политика, на подъеме находится энергетика, стабилизировался рубль, благодаря чему российские товары подешевели, с другой же – в стране укрепляется авторитаризм, неизбежно сопровождающийся коррупцией. Растет пропасть между богатыми и бедными. Не финансируется развитие науки. И, наконец, в стране свирепствует демографический кризис».
Новый российский авторитаризм, по мнению профессора Фоглсонга, существенно отличается от советского режима.
«Одним из факторов, – продолжает Дэвид Фоглсонг, – способствующих формированию авторитарного режима в России, является страх. Новые собственники боятся нестабильности, которая может привести к потере собственности. Этот страх связан, в частности, с цветными революциями – такими, как на Украине и в Грузии. И это заставляет новую экономическую элиту мириться с ограничениями гражданских свобод».
По мнению Дэвида Фолгсонга, остается надеяться на то, что сформируется значительный средний класс, который, защитив свои материальные интересы, сумеет затем настоять и на соблюдении своих политических прав