Компании в бывших социалистических странах Европы активно выходят на международные рынки, особенно в менее развитых странах.
Первым чехом в списке миллиардеров журнала «Форбс» стал 41-летний Пэт Келлнер. Он использовал возможности приватизации в 92 году и, получив заем на сумму в миллион долларов, купил контрольный пакет акций крупнейшей в стране страховой компании. Этот пакет сейчас оценивается в 2 миллиарда 700 миллионов долларов. Компания Келлнера уже вложила деньги в экономику Казахстана и готовится вкладывать деньги в украинские и российские предприятия.
Келлнер – яркий представитель нового поколения капиталистов в Центральной Европе, прошедших западную школу. В экономическом отношении, этот регион стал одним из наиболее преуспевающих. Так, если темпы роста в большинстве стран Европы остаются на уровне двух процентов, во многих посткоммунистических странах они, по меньшей мере, вдвое больше.
Специалисты считают, что эти страны успешно совершили переход от плановой к рыночной экономике. Сотрудник британского Центра международной политики Хью Барнс отмечает, что Чехия, Польша, Венгрия и Словакия, например, почти десять лет готовились к вступлению в Европейский Союз в 2004 году: «Конкурентоспособность, которую так усердно отрабатывали в период подготовки к вступлению в Евросоюз, скажем, Польша и Чехия, означала, что к моменту вступления в Евросоюз они были готовы добиваться исключительного ускорения роста экономики».
По словам Барнса, после вступления в Евросоюз приток западного капитала еще более упрочил финансовое положение стран Центральной Европы и «капитаны индустрии» новой Европы все чаще ищут возможности успешных капиталовложений в балканских странах или странах СНГ.
Барнс отмечает, что в определенном смысле, отток капитала в поисках более прибыльных объектов инвестиций является показателем экономического прогресса.
В последние несколько лет прямые иностранные инвестиции стран центральной Европы резко возросли. Например, между 2002 и 2004 годами прямые иностранные инвестиции чешских компаний возросли, примерно, с 250 миллионов долларов до более чем 800 миллионов. А иностранные инвестиции Польши и Венгрии за тот же период с нескольких сот миллионов долларов увеличились до более чем миллиарда.
Старший экономист варшавского представительства Всемирного банка Томас Блутт Лаурсен приводит различные примеры прямых иностранных инвестиций: «Если обратить внимание на Венгрию, то у венгерской нефтегазовой компания “MOL” имеются значительные инвестиции в Румынии. Крупнейший в Венгрии банк “OTP” купил крупный пакет акций сербского банка. Венгерские телекоммуникационные компании слились с болгарскими компаниями. На деле, если присмотреться к прямым иностранным инвестициям Венгрии, то их доля в Македонии достигает одной трети всех таких инвестиций в страну. В Словакии доля этих инвестиций превышает 10 процентов, а в Хорватии, Болгарии, Румынии, Сербии и Черногории она колеблется в диапазоне от 5 до 7 процентов. Я уверен, что в ближайшие годы доля прямых иностранных инвестиций Венгрии будет расти и дальше».
Некоторые экономисты считают, что у центрально-европейских компаний, по сравнению с их западными конкурентами, есть определенное преимущество в вопросах установления коммерческих связей со странами «старой Восточной Европы». Профессор международной экономики Мюнхенского университета Далия Марин специализирующаяся на проблемах перехода к рыночной экономике стран бывшего социалистического лагеря, считает, что при приватизации предприятий в Восточной и Южной Европе предпочтение часто отдается покупателям из стран бывшего социалистического лагеря: «Отчасти успех в выходе на эти рынки зависит от культурных связей. Люди друг друга понимают, друг другу доверяют, потому что они знают, как нужно вести себя в деле. Общее коммунистическое прошлое и общие проблемы переходного периода к рыночной экономике в значительной мере способствуют пониманию этих рынков. Я считаю, что у этих стран существует определенное преимущество из-за общего прошлого».
Профессор Марин подчеркивает, что часто западноевропейские компании используют свои центрально- европейские филиалы для выхода на рынки в бывшем советском пространстве. Так, к примеру, немецкий «Фольксваген» использовал свой чешский филиал «Шкоду» для постройки автомобильных заводов в Болгарии и Румынии.
Центральноевропейские компании стараются также проникать на западные рынки. Так, например, польские инвесторы купили ряд компаний, находившихся на грани банкротства, в том числе итальянскую фирму “CONDOMI”, сингапурскую фармацевтическую фирму “SciGen” и находящуюся в Германии сеть 150 АЗС, принадлежавших компании “British Petroleum”.
Однако ряд специалистов предупреждает, что у венчурных капиталистов из стран Центральной Европы все еще мало капитала и необходимого ноу-хау для успеха в условиях суровой рыночной конкуренции в Западной Европе.
Так, Томас Блутт Лаурсен отмечает, что новые рыночные экономики все еще не в силе справляться со многими проблемами развитого капитализма, и в некоторых случаях темпы перехода к рыночной экономике в Польше, Венгрии и Чехии начинают замедляться особенно в финансовой сфере.
Например, как подчеркивает Лаурсен, безработица в Польше приближается к 18 процентам, а западные источники считают, что в Венгрии происходит опасный рост бюджетного и внешнеторгового дефицита.
Однако, невзирая на все трудности, эпохе «железного занавеса» в Европе пришел конец, и бывшие страны социалистического лагеря твердо стали на путь создания рыночной экономики.