Агрессия России против Украины продолжается больше месяца, очевидно, что Москве не удалось провести быструю победоносную войну. По мнению многих экспертов, ВС России - одна из крупнейших армий мира - демонстрирует низкий уровень профессионализма.
Марек Позард, военный социолог из Rand Corporation (Marek N. Posard, RAND Corporation) оценил ситуацию.
Голос Америки: Россия и Украина воюют уже больше месяца. Как вы можете оценить состояние вооруженных сил обеих сторон?
Марек Позард: В течение последних 20 лет или около того российские вооруженные силы предпринимали усилия по профессионализации, пытались снизить зависимость от призывников и увеличить долю контрактников. Для сравнения, американские военные сделали нечто подобное в 1970-х годах. Мы сделали это очень быстро, за несколько лет. Это обошлось США довольно дорого, но была создана армия, которая полностью состоит из добровольцев - профессиональных военных, служащих по контракту. Российская армия делает это гораздо медленнее. Ей потребовалось около 20 лет, но до сих пор это гибридная армия. Во время войны в Украине мы увидели, что у российской армии есть проблемы с профессионализмом. Это не значит, что речь идет о полном провале, но и успехом эти действия назвать сложно. И следует отдать должное украинцам: они выставили на всеобщее обозрение глубинные проблемы, которые таились в российской военной и кадровой системе.
Your browser doesn’t support HTML5
Воля к борьбе
Г.А.: Как вы оцениваете украинскую армию?
М. П.: Желанию сражаться способствуют несколько факторов - здесь важны сплоченность для выполнения задач и социальная сплоченность. Сплоченность для выполнения задач определяется тем, насколько группа людей взаимодействует друг с другом для достижения общей цели. Социальная сплоченность, во многом зависит от того, нравится ли людям работать друг с другом.
Я полагаю, что у украинцев высокая степень социальной сплоченности и сплоченности для выполнения задач, потому что существует прямая угроза суверенитету их страны. И, с другой стороны, мне кажется, что у российской армии нет той сплоченности в выполнении задач, которую им хотелось бы иметь. Была информация, что российские солдаты даже толком не знали, что едут на войну - они думали, что отправляются на учения. Если вы не обозначаете конкретную цель, прежде чем начнете операцию, то изначально не будет высокой степени сплоченности в выполнении задач. Ошибки при принятии решений в российских вооруженных силах и недостаточная профессионализация во многом влияет на их эффективность - а украинцы организовались и смогли дать им бой.
Ошибки при принятии решений в российских вооруженных силах и недостаточная профессионализация во многом влияет на их эффективность - а украинцы организовались и смогли дать им бой.
Г.А.: Готовы ли российские военные продолжать воевать против украинцев?
М. П.: Сложно сказать. Но мы видим, что украинцам удается ослаблять желание воевать у российских военных. Управление войсками - прекрасный пример. Любой армии необходимо иметь систему единого командования и контроля, которой управляют ключевые командиры. То, что за последние несколько недель погибли несколько российских генералов, это свидетельствует о деградации управления.
Если сообщения о том, что российские самолеты сбрасывают бомбы на российских солдат, соответствуют действительности, то это указывает, что проблемы с командованием и управлением еще больше подрывают волю к участию в боях, особенно если солдаты не понимают, почему они там оказались. Если правдивы сообщения, что заметны проблемы со снабжением войск и российские солдаты страдают от обморожений и питаются просроченными сухими пайками, то желание воевать также снижается, потому что нет уверенности в функционировании системы обеспечения.
Российские солдаты, в свои 20 с небольшим лет, особенно если они не понимают, зачем они воюют в Украине, не знают, как реагировать, когда сталкиваются с неожиданным событием. Украинцы смогли этим воспользоваться. Я не военный стратег, поэтому не могу говорить о том, как они это делают или когда, но могу сказать, что украинцы смогли успешно использовать кадровые проблемы российской армии.
Г.А.: Как российская пропаганда влияет на моральное состояние российских военных?
М. П.: Это сложно оценить, когда нет доступа к российским солдатам для изучения ситуации на месте. Но можно говорить о том, что для пропагандистских нарративов требуется соответствующая им реальность. Если вы на войне, и к тому же не совсем понимаете, почему вы там находитесь, у вас нет необходимого обеспечения, командиров уничтожают на ваших глазах, или вы слышите слухи и рассказы об этом, то какой бы пропагандой вас не обрабатывали, она не может серьезно на вас повлиять. Трудно убедить военнослужащих в том, что вы добиваетесь успехов на поле боя, если они этого не видят.
Трудно убедить военнослужащих в том, что вы добиваетесь успехов на поле боя, если они этого не видят.
Г.А.: Почему наблюдается такой разрыв между российской армией на парадах и российской армией на поле боя?
М. П.: Есть много разных причин. Как военный социолог, я могу сказать, что профессионализация вооруженных сил стоит больших денег. США успешно сделали это в 70-х годах, когда перешли на полностью добровольный набор в вооруженные силы. Если вы хотите сохранить военных специалистов, необходимо создавать масштабные системы поддержки членов их семей и медицинского обслуживания. Необходимо финансировать исследования для анализа условий поддержки военнослужащих, на обучение которых потрачены значительные средства и время. Я не уверен, что у российских вооруженных сил есть такие же ресурсы, как у США сейчас или в прошлом. Но это критический фактор, который влияет на моральное состояние военнослужащих и, в конечном счете, на их волю к участию в боях. Думаю, русские это видят. Это не означает, что Россия полностью потерпела неудачу в усилиях по профессионализации вооруженных сил - это означает, что украинцы продемонстрировали данную уязвимость российской армии.
Г.А.: Почему многие эксперты переоценивали возможности российской армии?
М. П.: Не думаю, что они ошибались - просто особое внимание было уделено вопросам модернизации военной техники, которую легко подсчитать и оценить. Но намного труднее измерить волю к победе и состояние боевого духа. Некоторые эксперты признали наличие проблем не только в технической модернизации российских вооруженных сил, но и в усилиях по профессионализации армии.
Г.А.: Способна ли коррупция влиять на состояние армии?
М. П.: Коррупция определенно может быть фактором. Вокруг российских военных сейчас ходит много слухов, и я не могу сказать, что в этом основная причина состояния российских вооруженных сил. У любых вооруженных сил есть проблемы с коррупцией, вопрос в том, имеются ли надлежащие проверки и способы контроля. В США есть обширная система аудита, у нас есть законы и уголовная ответственность за коррупцию.
Профессионализация армии, вероятно, станет более важной задачей в будущем.
Г.А.: Как будут выглядеть армии после окончания этой войны?
М. П.: Профессионализация армии, вероятно, станет более важной задачей в будущем. Думаю, что мы видим с этим проблемы, особенно в российских вооруженных силах. Более широкий вопрос о мотивации военных, где много менее заметных проблем, которые сложнее определить, и я думаю в будущем анализ таких проблем станет приоритетным. Вы можете иметь лучшее вооружение в мире, но оно бесполезно, если у вас нет людей, которые знают, как его использовать и как принимать решения в сложных ситуациях. Тут необходим профессионализм, а профессионализация требует больших затрат. Одной из ключевых концепций, возникших в результате усилий по профессионализации вооруженных сил США в 70-е годы, была концепция институциональных и профессиональных ценностей.
Мы обнаружили, что люди поступают на военную службу, потому что у них есть ощущение институциональных ценностей: вы служите своей стране и это ваша высшая цель. Но есть и профессиональные ценности – вы хотите получать достойную заработную плату и надлежащее жилищное обеспечение семьи. Исследование, проведенное мной и моими коллегами в вооруженных силах США, продемонстрировало, что большинство военнослужащих являются прагматичными профессионалами: для них важно и то, и другое.
Невозможно рассчитывать только на институциональные ценности, когда вы пытаетесь убедить людей служить своей стране, не предоставляя при этом профессиональных льгот. Я думаю, что государства попытаются выработать правильный баланс в процессе профессионализации вооруженных сил. Это касается не только Украины и России, но и некоторых наших западноевропейских союзников. Институциональные ценности и профессиональные ценности является ключевыми переменными, которые влияют на то, почему люди служат в армии, на их моральный дух и, в конечном итоге, на их желание сражаться.
После того, как этот вооруженный конфликт закончится, обе стороны займутся переоценкой того, как они хотят распределять ресурсы и устанавливать соответствующий баланс ценностей.
Г.А.: Изменилось ли стремление продолжать войну у России и Украины?
М. П.: На стремление продолжать воевать влияют несколько факторов. Когда российские военнослужащие видят, как их генералы погибают на поле боя, видят проблемы со снаряжением, просроченной едой, видят раненых, убитых и дезертировавших однополчан, то у них возникают вопросы: почему они там находятся? и действительно ли они хотят воевать дальше? Таким образом, возникает ситуация, которую используют украинцы. В свою очередь, усиливается воля к борьбе украинской армии. Такие изменения могут привести к неожиданным результатам.