Голос Америки: В каком состоянии находится сейчас украинская экономика?
Глеб Вышлинский: Украинская экономика перешла в военный режим. Приблизительно половина экономики работает. Это касается, в первую очередь, тех секторов, которые обеспечивают базовые потребности граждан – отопление, энергоснабжение, базовые медицинские услуги, а также производство и продажа товаров повседневного спроса на тех территориях, где не ведутся боевые действия. Таково нынешнее положение дел в Украине с учетом российского вторжения. Работает большая часть экономики, те производства, которые имеют возможность продавать свою продукцию в рамках тех регионов, где возможна доставка и логистика. Частично работают даже ориентированные на экспорт производства, в частности, в Кривом Роге продолжается добыча и отгрузки железной руды. То есть экономика, по истечении уже двух недель войны, пытается вернуться к использованию тех возможностей, которые есть, и которые позволяют предприятиям работать. Понятно, что очень сильно ограничен спрос. Отчасти из-за этого, нет последствий в виде инфляции и финансовой дестабилизации, поскольку люди тратят деньги только на самое необходимое.
На сегодняшний день ключевая проблема в том, что российская агрессия в Черном море фактически сделала невозможным продолжение экспорта рекордного урожая зерновых, который Украина получила в прошлом году.
На сегодняшний день ключевая проблема в том, что российская агрессия в Черном море фактически сделала невозможным продолжение экспорта рекордного урожая зерновых, который Украина получила в прошлом году. С одной стороны, понятно, что с учетом нынешней неопределенности украинская власть тоже до конца не понимает сколько нужно сохранить зерна в резервах для того, чтобы обеспечить Украину необходимым количеством хлеба.
Но, с другой стороны, запасы достаточно большие, контракты подписаны и это создает сложности. Большой удар нанесен по металлургии. В Мариуполе продолжаются жесточайшие бомбардировки и соответственно крупнейшие металлургические предприятия в Мариуполе находятся в режиме консервации, это также касается и “Запорожстали” и Mittal в Кривом Роге. Сейчас стоят крупнейшие металлургические комбинаты. Но даже если бы они не стояли, они отгружают свою продукцию по морю и поэтому заполнять склады продукцией не имеет особого смысла.
Основной долгосрочный вызов для Украины сейчас - посевная, чрезвычайно важно получить хороший урожай осенью этого года. Если сейчас еще на территории Украины достаточно холодная погода во всех регионах, то, начиная со следующей недели, ожидается потепление и соответственно, в нормальной ситуации, должна начаться посевная. Но даже при идеальном сценарии, если произойдет прекращение боевых действий в ближайшей перспективе, все равно потребуется разминирование и на значительной части территории в любом случае невозможно будет что-то посеять. Тем не менее, очень важно не допустить, чтобы на значительной территории Украины сорвалась посевная.
Также существуют большие проблемы с логистикой, поскольку кроме фактического перекрытия портов, резко выросла нагрузка на западную границу, на автомобильный и железнодорожный транспорт, где идут потоки беженцев и, одновременно, идут товарные потоки из Западной Европы и Восточной Европы.
Также существуют большие проблемы с логистикой, поскольку кроме фактического перекрытия портов, резко выросла нагрузка на западную границу, на автомобильный и железнодорожный транспорт, где идут потоки беженцев и, одновременно, идут товарные потоки из Западной Европы и Восточной Европы.
Большая нагрузка легла на автодороги страны, потому что из-за опасений расширения зоны российской агрессии на многих дорогах установлены блокпосты, которые ограничивают скорость движения грузового автотранспорта.
Сейчас украинское правительство пытается решить эту проблему через военные механизмы управления.
Нацбанк Украины сделал грамотные шаги для того, чтобы предотвратить панику с первого дня. Сразу после того, как ракеты полетели на Украину, Нацбанк принял решение об остановке обычных операций, ограничил снятие наличных, ограничил обмен валют, ограничил внешние платежи и зафиксировал фактический курс. Это позволило избежать серьезной паники. В первые дни были набеги на банкоматы, но сейчас ситуация успокоилась.
Нацбанку и банковской системе удалось в целом поддержать устойчивость всех банков и системы электронных платежей. Ни один из банков не упал. Работают международные платежные системы. Оплата картами, безналичные платежи работают так же, как работали в мирное время, кроме тех населенных пунктов, где ведутся боевые действия, нет электричества и связи.
Следующей задачей будет попытка снять ограничения, чтобы экономика смогла работать более или менее нормально. Украина – это открытая экономика. Например, в Украине мы практически все ключевые продукты питания производим сами, но, например, для того, чтобы условно кефир залить в бутылку, эту бутылку тоже нужно произвести, а для этого часто нужно импортное сырье. Поэтому необходимо восстанавливать интеграцию торговых и производственных цепочек, как бы ни развивалась ситуация на фронте.
ГА: Насколько эффективна американская помощь и на что расходуются эти средства?
Г.В.: Понятно, что если половина экономики останавливается, то сокращаются бюджетные поступления. По очень приблизительной оценке, украинский бюджет в марте недополучит, относительно обычных довоенных показателей, около трех миллиардов долларов. Соответственно, эту дыру нужно закрыть, чтобы продолжать финансировать как минимум необходимые бюджетные расходы.
По очень приблизительной оценке, украинский бюджет в марте недополучит, относительно обычных довоенных показателей, около трех миллиардов долларов.
По очень приблизительной оценке, украинский бюджет в марте недополучит, относительно обычных довоенных показателей, около трех миллиардов долларов.
Речь идет только о финансировании базовых потребностей и выплате зарплат бюджетникам, пенсий, расходах на оборону и на здравоохранение. Значительно сокращаются доходы. Даже с учетом тех обязательств, которые взяли на себя уже международные финансовые организации – Международный валютный фонд, Всемирный банк, Европейский инвестиционный банк, двусторонние партнеры – денег на первый месяц более или менее хватит, но дальше неопределенность.
Если война затянется, то потребуется намного больше денег и поэтому крупная помощь со стороны США чрезвычайно важна. Эта помощь может иметь разные формы – это может быть предоставление гарантий для выпуска украинских внешних облигаций, в этом случае это будет работать так же, как работают кредиты Международного валютного фонда.
Но нам необходимо не только раздувать долги, которые и без того у Украины достаточно тяжелые, нам необходима грантовая поддержка.
Очень важно, что оружие, средства защиты, боеприпасы мы получаем бесплатно и Украине не нужно на это тратить деньги. Но уже на этом этапе Украине нужна будет грантовая поддержка для того, чтобы закрыть дыры в текущем финансировании бюджета. Затем нужно будет оценить как США и другие страны “Большой Семерки”, Европейского союза смогут помочь в управлении нашим внешним долгом.
Этот год относительно несложный, в плане выплат по внешнему долгу, но все равно для воюющей страны это расходы, от которых бы очень хотелось избавиться. Это все-таки несколько миллиардов долларов в этом году. И, соответственно, здесь необходимы договоренности с официальными кредиторами, частными кредиторами для того, чтобы уйти от этих расходов без объявления дефолта. Такие механизмы существуют: добровольный пересмотр условий долга, либо покрытие нашими государственными партнерами процентных выплат по долгу. Третьей важной составляющей после прекращения боевых действий станет восстановление Украины. Те кадры, которые все видят из зон боевых действий ужасающие, потом потребуется потратить огромные средства на восстановление инфраструктуры. Здесь Украина ожидает максимально больших обязательств со стороны наших международных партнеров. И речь идет не о миллиардах долларов, а речь идет о десятках или даже сотнях миллиардов долларов. Для этого есть источники.
Я также очень рассчитываю, что Европейский союз соберет политическую волю для того, чтобы по короткой процедуре принять решение о предоставлении Украине статуса кандидата на членство в ЕС, а это автоматически дает доступ к европейскому структурному финансированию, благодаря которому западные соседи Украины, такие как Польша, смогли усилить свою инфраструктуру даже без войны. Для Украины это еще более важный вопрос.
ГА: От кого и от чего будет зависеть распределение американской финансовой помощи?
В мирное время и, тем более, в военное время требования общества к качеству использования денег намного выше.
Г.В.: Если речь идет о краткосрочном бюджетном финансировании, то деньги будут просто предоставляться Министерству финансов Украины. На момент начала российской агрессии Украина находилась в программе Международного валютного фонда, которая подразумевала, что базовое качество управления государственными финансами, работа Министерства финансов, работа Национального банка соответствовали требованиям, чтобы можно было утверждать, что те деньги, которые поступают на счета Министерства финансов, оказываются в надежных профессиональных руках и будут потрачены на то, на что они действительно должны быть потрачены. В мирное время и, тем более, в военное время требования общества к качеству использования денег намного выше. Когда мы говорим о больших фондах восстановления Украины, то очевидно, что здесь должны быть созданы специальные механизмы управления такими фондами, которые позволяли бы крупнейшим донорам управлять и согласовывать крупные проекты. Это позволит создать необходимые механизмы контроля и защиты от каких-то непрозрачных схем использования денег и, одновременно, позволят подключить западную экспертизу.
Возможно не все, что было уничтожено, нужно восстанавливать в том же виде, возможно, просто нужно снести и на том или в другом месте построить что-то другое, что будет необходимым с точки зрения реальных потребностей Украины. Страна переживает большие структурные изменения, а из-за этой войны их потребуется еще больше. В первую очередь, это касается географического распределения, смещение экономики и населения с востока на запад Украины началось еще после российской агрессии 2014 года. Понятно, что сейчас эти процессы ускорятся.
ГА: Насколько эффективными вам кажутся западные санкции в отношении России?
Г.В.: Это очень важные санкции со стороны США, и хотелось бы, чтобы к этим санкциям также присоединился Евросоюз и другие крупные покупатели российской нефти. Это очень значимый сигнал! Конечно, это не настолько большая жертва по сравнению с той, которую несут украинские граждане, но все равно некоторая жертва со стороны американских граждан, поскольку понятно, что это приведет к росту цен на энергоносители внутри страны. Но, условно, дополнительные сто долларов расходов, в сравнении с теми жертвами, которые несет украинский народ, естественно, несравнимые вещи и Украина очень благодарна за такое решение.
Мы видим, что самыми эффективными санкциями стали ограничения на работу с внешним долгом российского Центрального банка, которые фактически сделали для него невозможным поддержку рубля и это привело к видимым последствиям для российских граждан.
Что касается санкций, то некоторые из них были чрезвычайно эффективными. Мы видим, что самыми эффективными санкциями стали ограничения на работу с внешним долгом российского Центрального банка, которые фактически сделали для него невозможным поддержку рубля и это привело к видимым последствиям для российских граждан. С 9 марта в России фактически запрещена покупка иностранной валюты и ограничено использование средств с валютных счетов граждан – и для россиян это заметные последствия тех решений, которые приняло российское политическое руководство.
Для россиян это непривычная вещь, поскольку в отличие от Украины, в России было меньше финансовых кризисов. Россияне не привыкли гибко реагировать, доверие к рублю было выше, а сейчас по рублю нанесен очень большой удар.
Что касается других санкций в отношении финансового сектора, то мне кажется, что они достаточно слабы. К сожалению, слабы санкции относительно отключения отдельных российских банков от системы SWIFT и, в целом, санкции против российских банков. До тех пор, пока такие банки, как Сбербанк и вся российская финансовая система не будет отключена от международных операций, Россия не почувствует эффект в полной мере. Европейские страны противятся этому, поскольку у них есть большая зависимость от России в закупке природного газа. Никто не хочет, чтобы немецкие концерны каким-то хитрым образом платили за газ окольными путями, через Дубай или через Китай. Поэтому необходимо бороться за такие санкции.
Неожиданно, намного лучше, чем ожидали даже в Украине, не говоря о России, сработало то, что весь развитый мир просто перестал иметь дело с Россией. И даже если Россия и ожидала, что власти стран Большой Семерки, Европейский союз, США придут к ней с дубинкой поменьше, то никто не ожидал, что практически все международные партнеры в той или иной мере откажутся от ведения бизнеса с Россией.
Неожиданно, намного лучше, чем ожидали даже в Украине, не говоря о России, сработало то, что весь развитый мир просто перестал иметь дело с Россией.
Все началось с очень сильного удара со стороны частных операторов рынка контейнерных перевозок, которые обеспечивали на тот момент, еще на прошлой неделе, половину всего объема контейнерных перевозок в России. Причем решение об уходе с российского рынка не было следствием государственных, официальных санкций, и затем все продолжилось потоками решений о выходе с российского рынка, причем достаточно дорогих компаний, например, таких, как McDonald’s.
Компании McDonald’s такое решение будет стоить десятки миллионов долларов в месяц и это серьезное решение. Это очень важно для формирования общественного мнения в России, потому что если правда о российской войне в Украине от россиян скрывается, то скрыть выход иностранных компаний с российского рынка невозможно.
Это есть во всех новостях в России, это известно всем россиянам и если, условно, санкции со стороны американского, как говорили в советское время, империалистического правительства, можно объяснить достаточно легко тем, что это такая война между Россией и мировым империализмом, то санкции, вводимые на уровне просто компаний, которые занимаются поставками потребительских товаров, объяснить указаниями из Белого дома достаточно тяжело. Это начинает работать на уровне обычных россиян, потому что они теряют возможность покупки привычных любимых товаров. Это наносит очень большой удар по российской экономике, по российскому рынку труда, по тем людям, которые работали на этих предприятиях. Доля иностранных инвестиций в российскую экономику была намного больше, чем в украинскую экономику.
Например, одно такое достаточно показательное решение от компании Procter & Gamble о частичном сворачивании своего бизнеса в России. Они сказали, что по определенным категориям товаров поставки будут свернуты, но по жизненно важным товарам поставки останутся и отдельно было отмечено, что будет полностью свернута вся рекламная и маркетинговая активность в России. Это означает удар по подконтрольным российской власти СМИ и по огромной рекламной и маркетинговой индустрии в России, для которой Procter & Gamble традиционно был очень крупным клиентом и приносил много денег людям по всей цепочке коммерции.
ГА: Кто сможет поддерживать жизнь людей, оставшихся на оккупированных территориях?
Г.В.: Сейчас мы видим, что у российских оккупационных войск нет какого-то очевидного плана, что делать с этими территориями. В первую очередь это касается южной Украины. У них не было никакой четкой модели, а если и было, то очень далекое от реальности ожидание, что их встретят там с распростертыми объятиями и скажут: мы готовы вам служить. Они существуют там в режиме выживания и поддержания базовой инфраструктуры, необходимой для выживания людей. Естественно, это угрожает обеспечению поставок продукции с подконтрольной России части территории Украины.
Но если Россия, не дай бог, решит применить сценарий, который сейчас разворачивается в Мариуполе, в других крупных городах Украины, то будет невозможно предсказать: это будет не экономический вопрос, это будет вопрос полной гуманитарной катастрофы с экономическими последствиями.
С учетом военно-технической помощи со стороны наших партнеров, и принимая во внимание, что уже две недели украинские вооруженные силы противостоят российской агрессии, я бы не ожидал расширения захвата территории. Но если Россия, не дай бог, решит применить сценарий, который сейчас разворачивается в Мариуполе, в других крупных городах Украины, то будет невозможно предсказать: это будет не экономический вопрос, это будет вопрос полной гуманитарной катастрофы с экономическими последствиями. Но на эти последствия уже будут смотреть во вторую очередь. Пока, кроме южной Украины, мы не видим какого-то желания со стороны российской армии захватывать другие территории. В первую очередь, их цель – Киев и часть между Мариуполем и Крымом. Но если Россия решит, что для нее не имеет значения как ее воспринимают в мире, и сценарий Мариуполя будет повторен в Харькове и Киеве, то все те санкции, о которых мы сейчас говорим как о нереализованных, будут реализованы. Тогда экономический удар по России будет еще сильнее. Очевидно, что бомбардировка роддома и детской больницы в Мариуполе будет значимым фактором для принятия решений, в том числе в Вашингтоне.