Новый роман Кости Гессена A Terrible Country («Ужасная страна» — официальный перевод на русский пока отсутствует) в США выходит в продажу в июле. Книга описывает поездку «блудного внука» Андрея, выросшего в эмиграции, в Москву – к старенькой бабушке. Смешная и грустная история о разорванной связи поколений, семейных тайнах, благородной (и не очень) нищете в финале романа выходит на совершенно неожиданный, лаконично-беспощадный уровень.
Костя Гессен (он же Keith Gessen) родился в Москве и вырос в США. Он один из редакторов журнала n+1, известный публицист, автор двух книг и множества статей.
Костя Гессен. Фото: Владимир Бадиков
Журналист пишет о том, что произошло. Писатель пишет о том, что произошло и что могло бы произойти. Писателю труднее
Наталья Антонова: Почему ты взялся именно за такой неожиданный «бабушкинский» сюжет?
Костя Гессен: Я много пишу о России как журналист. А художественных произведений про Россию не писал никогда: мне казалось, что я недостаточно много знал о жизни людей в России. Важно, где ты учился, где ты закончил школу. Этот момент взросления в той или иной культуре сильно влияет именно на наши социологические познания.
Журналист пишет о том, что произошло. Писатель пишет о том, что произошло и что могло бы произойти. Писателю труднее.
Но я действительно ездил в Москву, год прожил там с бабушкой. Когда вернулся, я понял, что я знаю, что там со мной произошло, что с бабушкой произошло, я знал историю её жизни, у меня были письма, которые она писала маме, и в итоге мне показалось, что у меня существует реалистичная картина событий.
Еще десять лет назад московский автобус был царством стариков. А за окном на БМВ катались почти исключительно молодые
Н.А.: Чему нас научило поколение наших бабушек?
К.Г.: Для меня их история – это история сегрегации. Как до сих пор традиционно происходит сегрегация в американских городах? По расовому признаку. Приедешь в российский, постсоветский город и понимаешь, что тут сегрегация поколений.
Возьми типичный московский автобус. Это поколение уже почти ушло, но еще десять лет назад московский автобус был царством стариков. А за окном на БМВ катались почти исключительно молодые.
Вот это старшее поколение – многие из них коммунисты. Бабушка в книге, наоборот, терпеть не могла Советский Союз. Он развалился, но в итоге что-то пошло не так. И пожилые коммунисты, и пожилые антикоммунисты плохо пережили постсоветский период. Сейчас в России принято бить себя кулаком в грудь и говорить за это поколение пламенные речи. Это, конечно, дешевые манипуляции, но их травмы реальны, и травмы войны абсолютно реальны, хоть она и была уже очень давно.
Что такое «шоковая терапия»? Это не только про экономику. Это призыв: «Сейчас мы возьмем этих людей и ка-а-а-к тряханем!
Н.А.: Андрей и его бабушка как будто создают вокруг себя отдельную матрицу, которая существует вне времени. Непонятно, в каком году они живут: это 1937-й? Это 1941-й? Это Россия будущих политических репрессий, которые начнутся в 2012-м? Это сравнительно свободная Россия эпохи Медведева? Но ведь есть еще некое «общее время», и с ним в России ничего не понятно. Потому что для кого-то на дворе постоянно 1941-й, кто-то вообще обитает в далеком будущем...
К.Г.: Ты мне напомнила о том, как Путин вечно говорит: «Но у нас же не 1937-й год». То есть да, правительство арестовывает людей по политическим причинам, но не все так плохо! Но на самом деле какой год? 1968? Времена застоя?
И если всё ухудшается, когда можно будет заявить, что 1937 год опять настал? На самом деле, для кого-то он уже настал. Если твоего мужа, или друга, или просто любимого человека посадили ни за что, тут и настает 1937-й.
Хотя, конечно, нужно учесть и Шаламова, который писал и говорил о том, что человеческое восприятие истории неоднозначно. Сколько коммунистов, посаженных и расстрелянных в том же 37-м, свято верило в то, что все остальные посаженные виноваты, а с ними просто произошла ошибка?
Мы не должны забывать, что Путин был ответом на всё то, что произошло после развала Советского Союза. Что такое «шоковая терапия»? Это не только про экономику. Это призыв: «Сейчас мы возьмем этих людей и ка-а-а-к тряханем! И таким прекрасным способом мы вылечим их от коммунизма!». Но ведь это же не работает.
Путин – это ответ. Неправильный ответ, конечно, но ты посмотри на ситуацию с Трампом. Трамп –это тоже ответ. И тоже неправильный. Утрата неких расовых привилегий, например, привела к тому, что миллионы проголосовали за Трампа. Выбрали чернокожего президента, и миллионы мгновенно переполошились.
А в России миллионы просто потеряли всё. Сломанные карьеры, всё нажитое добро испарилось, академики торговали пирожками на базаре… Надо быть честными и понимать, что есть некая смесь как выдуманных, так и вполне реальных травм и что из-за них можно в итоге хоть Путину довериться, хоть Трампу.
В Америке до сих пор не осознали масштабы исторической катастрофы
Н.А.: Все писатели ненавидят этот вопрос, но я всё равно его задам: что будет дальше?
К.Г.: Это ужасный вопрос, да. Будет хуже. В Америке до сих пор не осознали масштабы исторической катастрофы. Десятилетиями антикоммунистическое движение боролось и победило. Победило по разным причинам – упали цены на нефть, например. То есть не все причины имели прямое отношение к самому движению. Но так или иначе, движение победило, появился шанс изменить мир, и этот шанс был упущен.
Сейчас эта катастрофа потихоньку начинает распространяться на Европу – посмотри на то, что творится в Польше, в Венгрии, кто там приходит к власти. А давай представим, что случится, если правые в итоге придут к власти в Германии? А что будет после ухода Путина? А до его ухода?
Санкции же не отменят, если не будет смены режима. Я смотрю на всё это и точно не знаю, что произойдет, но чем дальше, тем больше вероятность, что скоро будет совсем невесело.