Евросоюз готовит новые санкции против России и намерен добавить в новый «черный список» две российские компании и пятерых человек, которые поддерживают беспорядки на Украине и/или получают от них выгоду.
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» ситуацию комментирует ведущий исследователь Московского центра Карнеги Лилия Шевцова.
Виктор Васильев: Лилия Федоровна, о чем свидетельствует новый готовящийся виток санкций ЕС против России? На ваш взгляд, насколько Европа близка к выработке общей линии по отношению к Москве?
Лилия Шевцова: Мы говорим еще в момент, когда решение о санкциях окончательно не принято. Но сегодняшний день, очевидно, даст нам определенную почву для вывода, до какой степени Евросоюз намерен создать общую платформу в отношении России и преодолеть очень серьезные существующие разногласия в собственном доме. Россия и украинская война стали фактором, который привел к очень серьезному размежеванию внутри европейского сообщества. Во-вторых, мы увидим, в какой степени Европа и Америка находятся в одной лодке – по крайней мере, по вопросу санкций. В-третьих, мы увидим, как европейцы попытались сбалансировать, с одной стороны, свое стремление остановить российскую агрессию в Украине, с другой – не причинить себе вреда, чем они занимались все это время.
В.В.: Не похожа ли сложившаяся ситуация на общий тупик?
Л.Ш.: В конечном итоге, мы увидим, какие пути существуют для выхода целого ряда международных акторов из ловушек. В первую очередь, надо упомянуть о капкане, в который попал Путин. Он ни в какой мере не может признать своего поражения в Украине. Он не может выйти из Украины и не может отпустить ее. Потому что в таком случае провисает в воздухе вся военно-патриотическая парадигма, в которую он загнал Россию. Провисает и его роль как роль военного президента. Поэтому отказаться от своей линии он не в состоянии. Ибо удержать Россию под контролем он сейчас может только в рамках военно-патриотической модели.
С другой стороны, он должен остановить эти санкции. Санкции стали, очевидно, неожиданными для российского руководства. Москва не предполагала, что после аннексии Крыма Запад все же найдет в себе хоть какие-то силы и начнет поиск болезненных для российской экономики уколов. Россия оказалась не готова к этому.
В.В.: Сложность положения, наверное, одним этим не исчерпывается?
Л.Ш.: Есть и еще одна ловушка, в которую попал мир и Россия вместе с Западом. Она заключается в следующем. Между Россией и Западом сейчас по сути дела конфронтационные отношения. Они не имеют ничего общего с холодной войной, это совершенно новая драматическая ситуация. Она, несомненно, конфронтационная, хотя таковой (официально) и не признается.
Но есть и огромная, асимметрическая взаимозависимость – между Россией и Европой, прежде всего. Когда Европа на одну треть зависит от российских углеводородов, а 70 процентов своей торговли Россия ведет с Европой, естественно, асимметричность здесь налицо. И мы не знаем, как эта асимметрия повлияет на конфронтационность отношений, как она повлияет на решение Запада продолжать свои санкции.
Но в любом случае мы уже совершенно отчетливо видим стремление Европы под влиянием того огромного эмоционального шока, который она испытала после трагедии с малазиийским Боингом, пойти на невиданные прежде шаги. Европа уже даже в лице Германии готова к эффективным санкциям против России. Теперь Меркель говорит, что для них на первом месте не экономика, как это всегда было в восточной политике Германии, а именно политика. То есть мы наблюдаем если не смену парадигмы, то, по меньшей мере, новые подходы в немецкой политике.
В.В.: Чего можно ожидать в итоге?
Л.Ш.: Следовательно, мы можем ожидать, что вне зависимости от того, будет ли принят санкционный список в отношении банков РФ, то, что уже сделано – в первую очередь, американцами, - сильно подорвет российскую финансовую кредитную структуру. Просто назову две цифры. «Роснефть» (госкомпания РФ – В.В.) хотела в этом году продать свои акции где-то на 12 миллиардов долларов. Эти деньги уже включены в российский бюджет. Разумеется, «Роснефть» в нынешней ситуации не сможет продать свои акции на внешнем рынке. Вот уже дыра в нашем бюджете.
Второй момент. Долги западным банкам российских компаний - как частных, так и государственных, составляют 650 миллиардов долларов! В этом году по разным подсчетам нужно перекредитовываться на 100-160 миллиардов долларов. Кто нам даст эти деньги?
А если Запад пойдет еще лишь на одну меру – отменит так называемый «свифт» – систему-регулятор перевода денег по международной платежной системе – Россия окажется в пещере, в каменном веке.
Таким образом, у Европы несмотря на ее слабость, отсутствие единства воли и так далее, тем не менее, в руках есть инструмент, которым она вынуждена пользоваться. (Кстати, они не хотят коллапса российской экономики).
В.В.: А что вы думаете по поводу потенциальных санкции касательно отдельных российских олигархов?
Л.Ш.: Очевидно, европейские лидеры обсуждают этот момент – включать их в санкционный список или нет? Если они сделают это хотя бы в отношении нескольких кандидатур, то в таком случае заявят миру, что готовы причинить себе гораздо больший урон и ущерб, нежели России. Допустим, включение Абрамовича или Усманова в «черный список», уже подрывает роль Лондонского Сити.
В.В.: Просуммируйте, пожалуйста, впечатления.
Л.Ш.: Мы вступили действительно в новый этап. Мы видим ловушки, из которых никто не знает, как выбраться. А не исключено, что уже присутствуем при скольжении России в финансовую пропасть.
Вряд ли сегодняшнее решение ЕС что-либо принципиально изменит. Главное – есть тенденция. И, пожалуй, в ближайшее время мы узнаем, насколько Путин может найти какой-то компромисс между двумя линиями, задачами своего поведения. Думаю, вряд ли он сможет это сделать успешно.
А если санкции приведу к углублению стагнации российской экономики и переводу ее в кризис, то тогда и элита будет вынуждена придти к выводу, что выход из этой ситуации невозможен при наличии Путина в Кремле.