Российскую сторону в «Поединке» представляет Федор Лукьянов – главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», член президиума Совета по внешней и оборонной политике, американскую сторону – Дональд Дженсен, аналитик Центра трансатлантических отношений в Школе международных исследований имени Пола Нитце при Университете Джонса Хопкинса.
Россия во главе «двадцатки»: амбиции и реалии
«Группа двадцати»: политическая «курилка» или локомотив мировой экономики?
«Группа двадцати»: политическая «курилка» или локомотив мировой экономики?
Владимир Путин выступит в субботу с видео-обращением по этому случаю, в котором обозначит приоритеты России на ближайшие 12 месяцев. Первая встреча министров финансов «Группы двадцати» пройдет 15-16 февраля 2013 года в Москве. Россия примет следующий саммит организации в Санкт-Петербурге ближе к окончанию своего председательства, в сентябре 2013 года. На встрече российского организационного комитета по подготовке к председательству к «Большой двадцатке», состоявшейся на этой неделе, руководитель администрации президента Сергей Иванов заявил, что Россия надеется найти на саммите «практические решения» для стимулирования рынка труда и создания новых рабочих мест. Подобные решения будут направлены на регулирование финансового сектора, улучшение работы Международного валютного фонда и создание новых рабочих мест. Иванов также призвал к укреплению экономики так называемых стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР), которые являются членами «Большой двадцатки». Он предложил провести отдельное рабочее совещание БРИКС до сентября следующего года.
Россия также намерена использовать свое председательство в «Группе двадцати» для продвижения более узких внешнеполитических целей. Получив весомую роль в международных организациях, таких как «Большая двадцатка» или ООН, Россия сможет подтвердить имидж великой державы, способной сотрудничать с западными демократиями или действовать им в противовес по своему усмотрению. Хотя более крупная экономическая ассоциация, такая как «Большая двадцатка», лучше соответствует реалиям, связанным с появлением новых мощных экономик, чем старый формат «Восьмерки», Россия также стремится укреплять потенциал «Большой двадцатки» для ослабления экономической мощи США. Наконец, Москва может использовать «Большую двадцатку», чтобы напрямую выстраивать экономические отношения со странами, не являющиеся ее членами. К примеру, на состоявшихся на этой неделе обсуждениях заместитель российского министра иностранных дел Гатилов предложил использовать российские экспертные знания для подготовки аграрных специалистов из развивающихся стран.
Однако способности организации по достижению таких целей подрываются противоречивыми критериями предоставления членства, которые ставят под вопрос легитимность «Большой двадцатки». Президент Обама отметил, что «все желают иметь как можно меньшую организацию с их участием… если какая-то страна занимает 21е место в мире по размеру [экономики], они желают существования “Группы 21…”» Министр иностранных дел Норвегии, процветающей страны, не являющейся членом «Большой двадцатки» из-за своего малого размера, негативно отозвалась об этой организации, сравнив ее с Венским конгрессом, где «ведущие державы собрались и перечертили карту мира». Согласно выпущенному ранее в этом году отчету Алекса Брилла и Джеймса Глассмана, стандарты членства в «Большой двадцатки» весьма размыты. Эксперты предложили, чтобы членство в организации предоставлялось на основании рейтинга Всемирного банка и Международного валютного фонда, в котором страны ранжируются по размеру и силе их экономики, истории соблюдения международных правил и предписаний, а также центральной роли национального финансового сектора. Если применить эти стандарты, Россию, Мексику, Аргентину и Индонезию сменят Малайзия, Норвегия, Сингапур и Швейцария. Высокопоставленный дипломат из Сингапура заявил, что члены ООН, не принадлежащие к «Большой двадцатке», либо реагируют на эксклюзивность этого клуба с безразличием, отказываясь признать его легитимность, либо надеются, что «Группа двадцати» будет развиваться, и в конечном итоге в ней найдется место и для них самих.
Помимо давно существующих проблем в отношении авторитета «Большой двадцатки», внимание ее членов в ближайшие месяцы наверняка будет направлено на какие-то другие вещи. Вышедший на этой неделе отчет Организации экономического сотрудничества и развития предостерегает о том, что неопределенность в отношении финансовой политики США и европейского долгового кризиса может спровоцировать новую глобальную рецессию. Члены «Большой двадцатки» расходятся во мнениях относительно того, какие расходы необходимы на стимулирование роста, и какой уровень мер строгой экономии необходим для борьбы с высоким долгом. Россия, хранящая 42 процента своих огромных золотовалютных запасов в евро и входящая в число самых крупных экономик «Большой двадцатки», также озабочена экономическими проблемами внутри страны, среди которых – пенсионная реформа, коррупция, необходимость модернизировать инфраструктуру и чрезмерная зависимость от экспорта энергоносителей. Таким образом, способность России добиться значительного прогресса при достижении своих целей в рамках «Большой двадцатки» во время своего председательства в этой организации вызывает серьезные сомнения, а более определенный ответ на вопрос, представляет ли «Группа двадцати» собой нечто более, чем роскошную политическую «курилку», появится лишь после того, как у международного сообщества появится больше времени и внимания.
Россия во главе «двадцатки»: амбиции и реалии
Впрочем, к предстоящей «двадцатке» это прямого отношения не имеет – там все построили еще 6 лет назад, накануне саммита «восьмерки», первого в российской истории председательства в этой престижной группе. Сейчас – просто рутина.
Каждая страна готовит приоритеты для председательства, обозначает темы, которые намерена педалировать. Это вопросы финансовой стабильности, проблема сокращения государственных долгов, стимулирование роста, борьба с безработицей. Все вопросы крайне острые и актуальные. Проблема с «двадцаткой», правда, в том, что опыт предшествующих председательств свидетельствует: самая детальная и хорошо подготовленная повестка дня моментально летит под откос (или в корзину), если вспыхивает какой-то острый кризис. Так, и французское, и южнокорейское, и мексиканское мероприятие было вынуждено обсуждать одну тему – греческий долговой кризис, меры по пожаротушению. Нет никакой гарантии, что то же самое не произойдет в Санкт-Петербурге.
О том, насколько эффективна «Большая двадцатка», есть разные мнения. Очевидно, что она сыграла позитивную роль на гребне кризиса 2008 года – сам факт того, что лидеры двадцати крупнейших экономик собрались вместе, произвел на рынки успокаивающее влияние. В дальнейшем никаких фундаментальных решений там не принималось, к тому же стало быстро понятно, что «все животные равны, но некоторые равнее». Иными словами – реальными собеседниками на главные темы выступают три, максимум четыре державы. Это США, Китай, Европейский союз, а точнее – Германия, говорящая от его лица, и, возможно, пока еще Япония, однако в затухающей степени. Остальные составляют достаточно важный, но антураж. Россия – в числе остальных.
Конечно, многое зависит от организаторских способностей и амбиций страны-председателя. Франция легла костьми, чтобы продемонстрировать, что она не просто предлагает площадку для заседаний, а по-настоящему руководит мировым процессом. Впрочем, в полной мере этого все равно не удалось. Во время председательства России в АТЭС в уходящем году (в председательство – это не только саммит, но и серия встреч и мероприятий в течение года) многие отмечали, что российские профильные министры проявили себя как умелые организаторы заседаний, которым удавалось приводить к необходимому консенсусу. А было это весьма непросто, поскольку Китай, например, постоянно прибегал к блокированию любых решений. Все эти умения пригодятся вновь.