После событий в Шарлотствилле на улицах американских городов становится все меньше памятников защитникам Конфедерации. Накануне руководство университета Техаса распорядилось демонтировать три памятника южанам – монументы убрали с территории кампуса ночью, чтобы избежать беспорядков.
Тем временем новость, которая тоже касается спорных монументов, пришла из Украины: власти рапортовали о том, что на территории страны не осталось ни одного памятника Ленину. Ксения Туркова попыталась выяснить, что общего у украинской декоммунизации и американской «деконфедерации».
Филолог, исследователь советских идеологем Гасан Гусейнов в мае 2017 приехал в Киев представлять свою книгу о языке вражды. Но перед этим решил побывать на бульваре Шевченко – посмотреть на то место, где не так давно стоял «самый центральный» киевский Ленин. Его снесли в декабря 2013 участники Евромайдана. На бульваре остался лишь постамент, выкрашенный в цвета украинского флага.
Но как раз перед приездом Гусейнова картина изменилась: мексиканская художница Иса Карильо открыла на постаменте «Ритуал природы», украсив пьедестал свежей мятой и розмарином. Карильо пояснила, что хочет «нейтрализовать идеологию целебными силами природы».
Сейчас, наблюдая за тем, что происходит с памятниками лидерам Конфедерации в США, Гасан Гусейнов проводит параллели: «Есть некие памятники из камня, гранита, металла, и есть некие люди, которые решили, что они им мешают и их надо удалить. Так что здесь сравнение справедливое. Просто в случае с Украиной возражавшие были в меньшинстве. А в США столкнулись две политические группы: те, кто хочет разрушить памятники, и те, кто хочет их сохранить».
По словам Гусейнова, у каждого исторического эпизода – своя собственная динамика. Часто памятники хотят уничтожить как следы чужого присутствия: так было, например, в странах Восточной Европы после XX съезда КПСС. Советские памятники означали оккупацию, приход в страну чужаков. Так и в Украине - Ленинопад был организован как уничтожение следов советско-российского присутствия.
Доктор исторических наук, профессор кафедры истории Киево-Могилянской академии Украины Георгий Касьянов отмечает: снос памятников – это всегда всплеск эмоций. По его словам, ситуация с памятниками в США – сигнал того, что в обществе есть напряженность, и трансляция этой напряженности – ликвидация памятников.
«Мотивы в США и в Украине разные, - говорит Касьянов, – чисто политические и чисто культурные. А общее то, что люди занимаются своеобразной формой иконоборчества. Эти акты ликвидации каких-то символов – именно символов! – важны для политической мобилизации. То есть определенные политические силы мобилизуются и проявляют таким образом свою позицию. И общее еще в том, что любая такая мобилизация прежде всего обрушивается на символы».
А еще, отмечает историк, похоже сочетание стихийности и организации. Он напоминает, что в Украине во главе тех, кто сносил памятник, были представители правых сил. Они были организаторами, а народное возмущение было частью общего отношения к власти: «Люди справедливо полагали, что она (власть) такая во многом советско-ностальгическая».
Ликвидация памятников Ленину была частью общего протеста против той конкретной власти», - поясняет Касьянов. И делает оговорку: по его мнению, даже сейчас, два года спустя после начала декоммунизации, говорить о том, что в обществе есть тотальный консенсус, не приходится.
Это подтверждают и украинские соцопросы. Генеральный директор Киевского международного института социологии Владимир Паниотто рассказал в интервью «Голосу Америки», что большинство украинцев, согласно соцопросам, все-таки было против демонтажа памятников:
«Около 40% «за» и около 50% «против». Это по Украине в целом. Единственное – Запад был за демонтаж всех памятников Ленину, там было около 70%. И против только 23%. А в центре около 40% «за» и около 50% «против». Ну, и на Востоке лишь 18% «за» и почти 60% «против» демонтажа. И это довольно стабильные цифры, которые особенно не меняются», - отметил Паниотто.
Социолог уверен: сторонников демонтажа за все это время не стало больше потому, что декоммунизация была во многом формальной. Паниотто считает, что общественное мнение фактически не учитывалось. Например, не было никакой активной кампании, в которой рассказывалось бы о преступлениях Ленина, хотя в последнее время, благодаря открытию архивов, появилось много новых данных. «В итоге это не привело к тому эффекту, который должен был быть, – к изменениям в головах людей», - сетует Владимир Паниотто.
Ленинопада в головах так и не случилось, констатирует он.
Всего за два года с момента вступления в силу закона о декоммунизации было снесено 1320 памятников. Эта волна избавления от советских монументов стала для Украины третьей по счету. Первая прошла в областях Западной Украины в начале 90-х. Тогда же был демонтирован памятник в Киеве на площади Октябрьской Революции — современном Майдане Независимости.
Второй волны пришлось ждать почти 20 лет. В 2009 году тогдашний президент Виктор Ющенко подписал указ «О дополнительных мерах по увековечению памяти жертв Голодомора 1932—1933 годов в Украине». Одним из его положений были «меры по демонтажу памятников и памятных знаков, посвящённых лицам, причастным к организации и осуществлению голодоморов и политических репрессий».
Но получилось так, что в большинстве городов и сел Украины местная власть это положение так и не выполнила. Памятники Ленину были щедро рассыпаны по карте независимой Украины и стали объектами народного гнева только во время и после событий 2013 года. Но если сначала памятники сносили в основном стихийно (как в Киеве и Харькове), то позже демонтаж стал «цивилизованным». Так, снос памятника Ленину в Запорожье транслировали в прямом эфире.
Филолог, культуролог Гасан Гусейнов отмечает: «Часто памятник разрушается, потому что возникает другой запрос на занятие этого места. Это место, где стоит памятник, должно быть занято чем-то другим. Когда такая установка есть, тогда памятники разрушаются легче, тогда к ним относятся не как к памятникам, а как к родимым пятнам отвратительного прошлого».
«Другой запрос» часто проявлялся и в том, как украинцы своими силами «нейтрализовали» памятники, не дожидаясь их сноса. Например, тот самый запорожский памятник перед сносом одели в украинскую вышиванку. В одном из городов Луганской области Ленина превратили в Тараса Шевченко: пририсовали ему усы, надели головной убор и традиционный костюм.
А в селе Первомайское Николаевской области вместо Ленина поставили памятник сахарной свекле.
Многочисленные снесенные Ленины теперь ждут своего часа, чтобы встретиться в парке советского периода, который украинские власти собираются открыть в Киеве.
Интересно при этом, что на территориях, неподконтрольных Украине и занятых режимами самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР», памятники советским деятелям, напротив, стали появляться. В одном из городов Луганской области, например, установили бюст Сталину (монументов «вождю народов» в последнее время стало немало и в России).
В то же время возникают и памятники «новым героям» непризнанных территорий, рассказывает украинский журналист, уроженец Луганска Андрей Дихтяренко. Он напоминает, что в 2015-16 годах стали стихийно появляться монументы, посвященные разным полевым командирам, в том числе главе группировки «Призрак» Алексею Мозговому.
«Также начали ставить памятники, которые должны служить неким пропагандистским целям, - рассказывает Андрей Дихтяренко. - В Луганске появился в центре города памятник, изображающий солдата, который несет на руках ребенка. Этот памятник был посвящен жертвам авианалета на Луганск в начале июня 2014 года. Но при этом известно, что ни один ребенок тогда не пострадал. Также в Луганске появилась большая скульптура, изображающая четырех человек: женщину, казака, человека в берете ВДВ и человека в каске, напоминающего «вежливого человечка». Памятник назывался «защитникам Луганщины».
Как житель Луганска, Андрей мечтает о том, что когда-нибудь появится нейтральный, очищенный от идеологии памятник этой войне. По его словам, этот мемориал просто должен напоминать о том, что те события, которые происходили и происходят на территории Донбасса, не должны повториться.
Нейтральный памятник любой войне – будь то Гражданская война в Америке или гибридная война в Украине – придумать сложно, но возможно. Историки говорят, что такие монументы есть. Например, памятник Битве народов в Лейпциге. Он установлен в память о событиях 1813 года, когда коалиция русских, австрийцев, пруссков и шведов разбила французскую армию Наполеона. Напротив памятника построили русскую церковь – в память о солдатах, погибших в Битве народов. Все это увековечивает память не деятелей, а событий, не роль личности, а роль трагедии.
Так что пока и в США, и в Украине о войнах и конфликтах будут напоминать монументы бывшим полководцам и бывшим политикам, всегда будет оставаться вероятность того, что современные политики используют их для того, чтобы разжечь новые войны.
