Украинский кризис, по мнению экспертов, стал примером того, как изначально региональная проблема разрастается и начинает влиять на глобальную геополитическую ситуацию.
Помимо многократно озвученных вызовов, обусловленных нестабильностью в Украине, аналитики говорят об одном существенном моменте, который входит в разряд неочевидных последствий украинского кризиса, – об усиливающихся попытках расширить интеграционные процессы как на глобальном Западе, так и на глобальном Востоке.
Этой версией поделилась во вторник 23 сентября Ирина Кобринская, представляющая московский Институт мировой экономики и международных отношений и приехавшая в американскую столицу вместе с группой коллег для участия в ежегодном форуме ПОНАРС, проходящем под эгидой Института исследований Европы, России и Евразии при Университете Джорджа Вашингтона.
Говоря об тенденции «новоинтеграции», Ирина Кобринская подчеркивает: "США с удвоенной энергией работают с партнерами из Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона, в то время как Россия стремится еще более укрепить традиционные партнерские отношения в Евразии и Азии". При этом, по мнению эксперта, для России вызовом в данной ситуации является тот факт, что фундаментальные интересы в области экономики и безопасности у страны не изменились: европейский вектор в российской политике остается неизменным ее компонентом.
«Фундаментальные задачи для России остаются прежними: модернизация экономики и обеспечение стабильной внешней среды, благоприятной для внутреннего социально-экономического развития России, – отмечает Ирина Кобринская. – Модернизация, помимо структурных реформ, предполагает реиндустриализацию страны на новом технологическом уровне, что в свою очередь требует новых технологий и инвестиций».
С этой точки зрения, Европа, по мнению эксперта, является ключевым партнером России. Российская торговля и инвестиционные механизмы, продолжает Кобринская, тесно завязаны на Европе.
«Эта ситуация не изменится за одну ночь», – подчеркивает аналитик, добавляя, что даже после введения западных санкций текущий баланс по иностранным инвестициям не претерпит радикальных изменений даже в сфере торговли вооружениями.
Россия, по данным специалиста, поставляет вооружений на 15,2 миллиарда долларов. Импорт составляет 100- 150 миллионов долларов и включает в себя поставки электронного оборудования для самолетов и танков из Франции, а также поставки дронов и электроники из Израиля.
В этом контексте Ирина Кобринская подчеркивает, что санкции будут иметь для России реальные негативные последствия в случае, если текущие тенденции не изменятся.
«Китай не может заменить Европу как источник технологий, а чрезмерная зависимость от кредитов Пекина для России крайне нежелательна», – констатирует она.
Ирина Кобринская характеризует сложившуюся ситуацию как диллему для российских властей.
«Делая шаги на Восток, российский президент по прежнему смотрит на Запад», – считает эксперт, приводя в качестве примеров ряд обращений российского президента, в которых, по оценке Кобринской, Путин в определенном смысле прощупывал почву нормализации отношений с Европой.
Вектор США
Рассуждая о сочетании внутренних и внешних факторов, оказывающих влияние на внешнеполитическую ориентацию России, политолог Дмитрий Горенбург из аналитической корпорации CNA и Гарвардского университета подчеркивает, что формулирование российской внешней политики основывается на комбинации страха перед массовыми протестами и неприятия глобальной гегемонии США.
«Нынешняя политика России в Украине имеет минимальное отношение к геополитическим рассчетам, касающимся экономических связей Украины с ЕС в ущерб Евразийскому союзу или потенциальному членству в НАТО, – подчеркивает Горенбург, – так же, как аннексия Крыма не имела отношения к безопасности Черноморского флота. Главная цель его в данном случае – усиление путинского режим внутри России посредством повышения в стране патриотических настроений. Патриотизм – средство, при помощи которого российское правительство «вакцинирует" режим против массовых выступлений и прозападных настроений».
По мнению аналитика, в сложившемся климате попытки убедить российское руководство в необходимости следовать курсом сотрудничества с Западом , и, в частности, с США, вероятнее всего, не могут увенчаться успехом.
«Если они считают, что США пытаются свергнуть режим и просто ждут для этого удобного момента, то российская политика будет продолжать концентрироваться на том, чтобы такой возможности США не дать», – подчеркивает Горенберг.
При этом аналитик считает, что позиция Соединенных Штатов в данном случае должна базироваться на двух теоретических подходах. В основе первого – необходимость дать России заверения в том, что плана свергнуть режим Владимира Путина Вашингтон не преследует. В основе второго – подтверждение основной позиции США: граждане каждой страны имеют право определять, кто будет ими управлять, без внешнего вмешательства.
Горенберг также подчеркивает, что американское руководство должно призвать украинское правительство вести политику примирения в Донбассе.
«В идеале Россия и США должны были бы работать вместе для того, чтобы достигнуть этого примирения, однако, я сомневаюсь, что нынешнее российское руководство реально заинтересовано в том, чтобы в Восточной Украине установился мир», – подчеркивает Дмитрий Горенберг.
На кого будет ориентироваться Москва в новом миропорядке?
