Во вторник утром жюри присяжных заседателей, уже более трех недель слушавшее в федеральном суде Южного округа Нью-Йорка дело россиянина Константина Ярошенко и трех африканцев, обвиняемых в преступном сговоре с целью контрабанды наркотиков, приступило к совещаниям, которые должны завершиться вынесением вердикта.
Судья Джед Рейкофф, обращаясь с напутствием к присяжным заседателям, подчеркнул, что против всех четверых обвиняемых выдвигается лишь один пункт обвинения – преступный сговор с целью транспортировки кокаина. Ключевой момент обвинения: подсудимые знали, что часть партии наркотиков предназначалась для доставки в США.
Ярошенко и его подельников – Чигбо Уме, Натаниэля Френча и Кудуфи Мавуко – арестовали в мае-июне 2010 года в Либерии и доставили в США, где предъявили обвинения. По версии прокуратуры они участвовали в заговоре с целью транспортировки четырех тонн кокаина из Латинской Америки в Либерию, откуда часть этого груза планировалось перевезти в Гану, а затем — в США. Главным организатором транзита кокаина обвинение представило Уме, который начал вынашивать эти планы еще в 2007 году.
Судья Рейкофф, инструктируя присяжных, указал, что они должны признать подсудимых виновными, если посчитают доказанным существование преступного сговора и сознательное участие в нем обвиняемых. При этом судья подчеркнул, что существование сговора может считаться доказанным, даже если наркотики в действительности никуда не перевозились (как было в данном случае). Судья Рейкофф также указал, что участие обвиняемых в сговоре может считаться доказанным, даже если тот или иной из них не был знаком со всеми деталями или участниками преступных замыслов.
Последнее слово прокурора
Вторник в суде начался с заключительного слова обвинения, с которым выступил прокурор Кристофер Лавин. В его задачу входило развеять те сомнения, которые старательно сеяли накануне в сознании присяжных представители защиты. Первым делом государственный обвинитель отверг заявление Айвана Фишера, адвоката Уме, о том, что что тайные агенты и осведомители Управления по борьбе с наркотиками США (DEA), «искусственно вплели» в этот сговор Соединенные Штаты.
Это было одним из ключевых элементов защиты, так как если бы в преступные планы подсудимых не входила доставка части наркотиков в США, у американских правоохранительных органов не было бы юридических оснований для задержания обвиняемых. Судя по показаниям свидетелей и другим материалам дела, о доставке части кокаина в США действительно говорили исключительно тайные агенты и осведомители DEA, а обвиняемые лишь нехотя или безразлично согласились на это. Однако прокурор Лавин заявил, что этого согласия было достаточно для признания их вины. «Не имеет значения, кто предложил доставить наркотики в США, – сказал он. – Имеет значение то, что сделали подсудимые после этого».
Развенчивая доводы защиты, Лавин несколько раз возвращался к мысли о том, что узнав о планах доставки наркотиков в США, обвиняемые не отказались от участия в сговоре. «Подумайте, о чем шла речь на встречах, записи которых были продемонстрированы в суде, – обратился прокурор к присяжным. – Там обсуждалась доставка тонн кокаина и миллионные гонорары».
Ярошенко был сознательным участником преступного сговора
Говоря конкретно о ростовчанине Константине Ярошенко, прокурор остановился на нескольких заявлениях, сделанных накануне его адвокатом Ли Гинсбергом. Защитник утверждал, что российский пилот и владелец транспортной компании «Роставиа» оказался вовлечен в этот заговор после того, как «невинно» откликнулся на объявление о продаже самолета АН-12, принадлежавшего DEA и ржавевшего на небольшом аэродроме в либерийской столице Монровии. По словам Гинсберга, основная цель поездки Ярошенко в Монровию, где тот провел три недели, заключалась именно в приобретении этого самолета, и все, что произошло далее, оказалось для российского летчика «кошмаром», в который его втянули секретные агенты DEA. Однако, заявил прокурор, «материалы дела доказывают, что это не так».
«Для господина Ярошенко это был не кошмар, – заявил Лавин. – Это было исполнение его мечты – возможность заработать много денег».
Прокурор напомнил о записанных на пленку обсуждениях гонорара Ярошенко: пилот запросил за доставку нескольких тонн кокаина из Латинской Америки в Либерию 4,5 миллиона долларов и еще 1,8 миллионов за транспортировку груза из Либерии в Гану, потребовав при этом 3 миллиона авансом. Лавин напомнил о разговоре между Уме и Ярошенко, когда предприимчивый африканец спросил у россиянина, готов ли тот взяться за доставку одной тонны кокаина. На что Ярошенко ответил, что это слишком мало: едва окупятся расходы.
Лавин также отверг аргумент защиты о том, что Ярошенко не мог согласиться на участие в сговоре, так как самолет АН-12, который агент DEA передал в его собственность за символическую сумму в 1 евро, находился в нерабочем состоянии.
«Если у Ярошенко не было самолета, то он никак не мог вступить в преступный сговор», – убеждал присяжных накануне Ли Гинсберг.
Прокурор, однако, заявил, что Ярошенко имел доступ и к другим самолетам, включая находившийся в его распоряжении АН-24, и активно предлагал участникам сговора разные варианты, указав, что идеальным для их целей был бы самолет Ил-76. К тому же, добавил Лавин, Ярошенко неоднократно упоминал в беседах с другими фигурантами этого дела необходимость осуществления «черных рейсов», то есть полетов, которые не были бы зарегистрированы таможенными и другими службами аэропортов.
Обвинитель подверг сомнению и заявление Гинсберга о том, что его подзащитный плохо говорит по-английски, и, возможно, не понимал, о чем шла речь в разговорах с другими обвиняемыми. Накануне адвокат привлек внимание присяжных к одному из записанных на пленку разговоров, когда у Ярошенко спросили обедал ли он, а тот ответил «совсем невпопад».
«Английский господина Ярошенко лучше, чем русский моего коллеги», – заявил во вторник Лавин, имея ввиду другого прокурора, Рэндалла Джексона, который накануне произнес по-русски фразу «Судят не по словам, а по делам», исковеркав ее почти до неузнаваемости.
Сам Лавин не стал рисковать и по-русски ничего не говорил. Его заключительная речь не отличалась драматизмом, как выступление накануне адвоката Айвана Фишера, размахивавшего руками и разыгрававшего в лицах диалоги между фигурантами дела. Лавин говорил спокойно и с расстановкой, резюмировав, что Ярошенко согласился помочь Уме перевести большое количество кокаина за миллионы долларов, и что все четверо обвиняемых участвовали в сговоре, зная, что часть наркотиков предназначена для доставки в США.
Оценить аргументы сторон теперь предстоит присяжным. Просовещавшись несколько часов во вторник, они запросили у судьи расшифровку одного из разговоров между тайным агентом DEA и обвиняемыми, во время которого обсуждалось использование дипломатической почты для транспортировки наркотиков. К вечеру присяжные так и не вынесли вердикт и отправились по домам. Они продолжат свою работу в среду.
Другие материалы о событиях в России читайте в рубрике «Россия»
Другие материалы о событиях в США читайте в рубрике «Америка»
