Группа видных деятелей культуры России выступила с открытым письмом в поддержку политики президента Путина в Крыму и Украине. Письмо опубликовано на сайте Министерства культуры РФ. К моменту данной публикации под ним значатся подписи более ста лиц – артистов и режиссеров кино, театра и эстрады, художников, руководителей учреждений культуры.
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» появление этого письма прокомментировал социолог и публицист, бывший генеральный секретарь Союза журналистов России и бывший депутат Госдумы (первого созыва) Игорь Яковенко. В настоящее время он возглавляет фонд «Общественная экспертиза» и Национальную тиражную службу.
Олег Сулькин: Какое ваше общее впечатление?
Игорь Яковенко: Все достаточно просто. Среди подписантов есть несколько категорий. Я могу выделить три. Это, прежде всего, те, кто искренне разделяют консервативные, реакционные ценности. Их мечта – вернуться в Советский Союз, возродить российскую империю. Это, безусловно, такие люди как Николай Бурляев, Василий Лановой, Станислав Говорухин. Они открыто и довольно давно так высказываются, в том числе и тогда, когда эти взгляды не были, что называется, в тренде. Бурляев, например, и тогда уже устраивал православно-мракобесные фестивали. Это последовательная и по-своему честная позиция.
Вторая категория – те, кто меняют свою позицию, изгибаясь вместе с «линией партии», причем совершенно равнодушно. Я не думаю, что есть устойчивые взгляды у таких людей, как певицы Валерия и Надежда Бабкина, актер Михаил Пореченков. Им сказали – они сделали. Без малейшего сомнения.
Третья категория – люди, за которыми театр, оркестр, музей, словом, большое хозяйство. Ее, в первую очередь, персонифицирует Олег Табаков. Руководители – они же лоббисты творческих коллективов – боятся подставить людей, которые за ними стоят, и поэтому подписывают довольно подлые вещи. Я не могу сказать, что меня удивил тот же Табаков. Его позиция хорошо известна. Мол, мне с театром власти помогают, и я готов делать для них все, что угодно.
Совершенно понятен Зураб Церетели – для него главное деньги и заказы, он всегда поддержит государственные ресурсы, которые будут оплачивать его истуканов. У Геннадия Хазанова тоже свой театр. В той же категории Валерий Гергиев. Олег Газманов олицетворяет тех, для кого эстрада – большой бизнес. Его капитализация благодаря телепоказам чрезвычайно велика. Федор Бондарчук – тоже бизнес. Есть, кроме названных мною трех, наверное, и другие мотивы. Кое-кто неприятно удивил, подписав это письмо.
О.С.: Например?
И.Я.: Меня неприятно удивило присутствие Алексея Баталова.
О.С.: Возраст у Баталова преклонный, здоровье, судя по всему, оставляет желать лучшего. Возможно, он не очень понимал, что от него хотят.
И.Я.: Понимаете, в нашем восприятии многих из этих людей сливаются реальная личность и имидж. Высоцкого хлопали по плечу и спрашивали, в какой тюрьме он сидел или где воевал. По этому принципу подписантов Ланового и Алексея Булдакова воспринимают как честных офицеров. Но это наша проблема – эти люди вовсе не обязаны отвечать нашим ожиданиям. Вот Павел Лунгин – это удивительно, странно и огорчительно.
О.С.: А Карен Шахназаров?
И.Я.: Шахназаров – человек чрезвычайно смутного сознания. Его выдвигают вперед как киноэксперта, он постоянно присутствует на федеральных телеканалах. То, что он говорит, это совершеннейшая каша. Но он, похоже, убежден в правоте нынешней имперской политики Путина.
О.С.: Кто-то в ходе дискуссии в Фейсбуке заметил: а может, они надеются, что это им сойдет с рук? Ну подписали какое-то письмецо, завтра еще подпишут, а потом забудется и все будет как и раньше.
И.Я.: Да, я наталкивался на такую точку зрения: «Подумаешь, великий актер или музыкант подписал гадкое письмо. Имеет на это право!». Я думаю, это неправильная позиция. Репутационный фактор все-таки работает. Возьмите недавнюю историю с Ириной Родниной, которая, так сказать, показала банан Бараку Обаме и его жене Мишель. Когда разгорелся международный скандал, она стала оправдываться, что у нее якобы взломали аккаунт в Твиттере.
О.С.: Какую реакцию на это письмо общественности в России можно прогнозировать?
И.Я.: Я не думаю, что начнется массовый бойкот театров и концертов подписантов. Но обращения к ним вероятны и уместны. Нужно задать прямые вопросы тем же Лунгину и Табакову. Аннексия Крыма Россией напрямую связана с ужесточением цензуры. Вот только что у популярнейшего интернет-ресурса Лента.ру сменили руководителя, поставив прокремлевского человека. Неужели Табаков хочет, чтобы театральные комиссии опять принимали спектакли? А это крепко связанные вещи. Возврат империи неизбежно приведет к еще большему закручиванию гаек.
О.С.: Может, они просто не видят этой взаимосвязи?
И.Я.: Они, возможно, не видят или не хотят видеть. Страусиная позиция.
О.С.: Кинорежиссер Алексей Герман-младший и другие дискутанты озвучили еще одну, примирительную позицию: «Что, мол, вы, ребята, плюете друг другу в лицо? Каждый имеет право на свою точку зрения. Почему вы отказываете оппонентам в праве на собственное мнение? Давайте спокойно и вежливо дискутировать».
И.Я.: Ошибочная точка зрения. Никто не отказывает людям в праве на собственное мнение. Но почему надо отказывать в праве осуждать это мнение? Мы не судим людей – мы судим о них. Я имею полное право, когда в передаче у Соловьева вижу Михаила Михаиловича Жванецкого, великого учителя, который несколько поколений советских людей научил говорить по-русски, сказать и написать, что мне это неприятно. Жванецкий может ходить куда ему угодно, но право высказать мнение по поводу этих походов у меня никто не вправе отнять.
И, наконец, подписание такого письма не является выражением своего мнения, а является опосредованным насилием над целым рядом людей. Честно вам скажу: не думаю, что Табаков согласен с тем, что происходит. Но подписывает. Я не думаю, что Лунгин согласен. Но подписывает. Я не знаю политических взглядов Баталова, поэтому промолчу. Но я думаю, что значительная часть людей, которые подписали, это люди на крючке у власти.
О.С.: Латвийская актриса Гуна Зариня отказалась играть в спектакле «Гоголь-центра» в Москве в знак протеста против действий России в отношении Украины. Худрук театра Кирилл Серебренников раскритиковал на своей страничке в Фейсбуке это решение, посчитав, что оно наказывает «людей, зрителей, своих коллег, нас». Ваше мнение?
И.Я.: Позиция Серебренникова абсолютно неправильна. Люди имеют право так реагировать. Когда покупатели бойкотируют товары, произведенные с ущербом для природы или с использованием детского труда, этим, безусловно, наносится ущерб какому-то количеству людей, работающих на этих предприятиях. Все это входит в понятие гражданской активности. Нельзя позволять всем делать что угодно. Каждый подписант должен почувствовать, что он один, не в толпе, не в этой сотне, а один, сам по себе отвечает за свою позицию.
О.С.: Там уже не сотня, а больше. Вот «Бурановские бабушки» подписались.
И.Я.: Да, можно целыми хорами записывать. И ансамблями песни и пляски.
О.С.: В киносообществе оживленно обсуждается отсутствие в списке Никиты Михалкова.
И.Я.: Да, по идее он должен быть первым в этом списке. Но список составлен в алфавитном порядке, так что первым быть не получалось. Поскольку он считает себя лидером «русской идеи», видимо, не захотел быть в общем ряду.
О.С.: Вам не кажется, что может начаться травля крупных деятелей культуры, которые не подписали верноподданическое письмо?
И.Я.: У меня нет в этом уверенности. Это может быть в том случае, когда у инициаторов травли появятся какие-либо рейдерские намерения. Мы хорошо знаем тех принципиальных деятелей культуры, к кому организаторы письма наверняка не обращались, зная, что ответ будет резко отрицательным. Назову хотя бы Сергея Юрского, Наталью Фатееву, Лию Ахеджакову, Олега Басилашвили. С этими людьми ничего сделать невозможно. Что можно сделать с Юрским?! Не пригласить на телевидение? Его и так не очень приглашают, хотя он один из самых ярких мыслящих творческих личностей России.
О.С.: В таких случаях обычно говорят, что, слава богу, не 37-й год.
И.Я.: Да, не 37-й, хотя движение в ту сторону есть.
Вместо послесловия. Московский журналист Екатерина Барабаш провела собственное расследование обстоятельств подписания коллективного письма в поддержку действий Путина в Крыму и Украине. По просьбе Русской службы «Голоса Америки» она прокомментировала ситуацию.
Екатерина Барабаш:
«Для меня самое невозможное во всей ситуации с письмом оказался даже не сам факт письма – в конце концов, у советских и российских деятелей культуры богатый опыт по части составления разного рода коллективных писем в поддержку властей. Самым удивительным оказалось то, что в этом конкретном случае их никто не заставлял – министр культуры не выкручивал руки, Путин не грозил отлучением от бюджета, общественность не взывала. Один из известных деятелей культуры, чья фамилия также украсила список, по моим сведениям, просто так, в порядке поддержания разговора в одном из кабинетов министерства культуры, сам предложил: “А не запустить ли нам вот такую бумажку?”.
Надо ли говорить, как в высоком кабинете обрадовались?! Пресс-службе было тут же дано поручение сесть на телефон. Не знаю, отказался ли хоть один человек подписать цидулю, но в руководстве Минкульта заверили: ни одной лишней фамилии в списке нет – все, кто в нем фигурирует, фигурируют по своей воле. Тут, конечно, надо вспомнить, что Минкульт – вовсе не та контора, которой следует безоговорочно верить, тем более что, как я поняла, они собирали подписи по телефону. Зачитывали текст потенциальному подписанту и спрашивали, готов ли тот подписаться. Так что реальных подписей там нет.
Однако пока никто из “творцов” свою подпись не отозвал. Что-то коротко буркнул Андрей Могучий (худрук БДТ им. Товстоногова) – вроде “Я ничего не подписывал”, но его фамилия в списке по-прежнему красуется. Вчера в ночь пианист Юрий Розум объявил в Фейсбуке, что впервые слышит о таком письме, а сегодня уже пробормотал что-то вроде «это был не я» и дал бодрое интервью в пользу оккупации Крыма. Вообще-то в гражданском обществе в таких случаях отказывают «от дома». Грузия, скажем, отменила гастроли театра Безрукова. Но вероятно, там с гражданским обществом дела обстоят лучше. У нас – проглотят. Впрочем, в гражданском обществе и писем таких случиться не может. Все кругом талдычат: «человек имеет право на свое мнение, надо его уважать, это мнение». И почему-то не хотят понимать, что мнение мнением, а подмахивать бумажки в угоду власти с этим мнением не имеет ничего общего.
И всякий думает: “вот Никита Михалков свой талант продал властному демону, но со мной-то такого не произойдет”. Многие удивились, что под письмом нет фамилии Михалкова. Но он, как известно, вообще не любит петь в общем хоре. "Я солист", – часто повторяет он. К тому же за несколько дней до этого Михалков записал очередной выпуск своего "Бесогона", где зачитал отрывок из дневника Достоевского: "Не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!". Михалков, правда, "забыл" упомянуть, что писатель имел в виду балканский конфликт 70-х годов 19-го века, но манипуляции – как раз тот жанр, в котором Никита Сергеевич преуспел лучше всего».
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» появление этого письма прокомментировал социолог и публицист, бывший генеральный секретарь Союза журналистов России и бывший депутат Госдумы (первого созыва) Игорь Яковенко. В настоящее время он возглавляет фонд «Общественная экспертиза» и Национальную тиражную службу.
Олег Сулькин: Какое ваше общее впечатление?
Игорь Яковенко: Все достаточно просто. Среди подписантов есть несколько категорий. Я могу выделить три. Это, прежде всего, те, кто искренне разделяют консервативные, реакционные ценности. Их мечта – вернуться в Советский Союз, возродить российскую империю. Это, безусловно, такие люди как Николай Бурляев, Василий Лановой, Станислав Говорухин. Они открыто и довольно давно так высказываются, в том числе и тогда, когда эти взгляды не были, что называется, в тренде. Бурляев, например, и тогда уже устраивал православно-мракобесные фестивали. Это последовательная и по-своему честная позиция.
Вторая категория – те, кто меняют свою позицию, изгибаясь вместе с «линией партии», причем совершенно равнодушно. Я не думаю, что есть устойчивые взгляды у таких людей, как певицы Валерия и Надежда Бабкина, актер Михаил Пореченков. Им сказали – они сделали. Без малейшего сомнения.
Третья категория – люди, за которыми театр, оркестр, музей, словом, большое хозяйство. Ее, в первую очередь, персонифицирует Олег Табаков. Руководители – они же лоббисты творческих коллективов – боятся подставить людей, которые за ними стоят, и поэтому подписывают довольно подлые вещи. Я не могу сказать, что меня удивил тот же Табаков. Его позиция хорошо известна. Мол, мне с театром власти помогают, и я готов делать для них все, что угодно.
Совершенно понятен Зураб Церетели – для него главное деньги и заказы, он всегда поддержит государственные ресурсы, которые будут оплачивать его истуканов. У Геннадия Хазанова тоже свой театр. В той же категории Валерий Гергиев. Олег Газманов олицетворяет тех, для кого эстрада – большой бизнес. Его капитализация благодаря телепоказам чрезвычайно велика. Федор Бондарчук – тоже бизнес. Есть, кроме названных мною трех, наверное, и другие мотивы. Кое-кто неприятно удивил, подписав это письмо.
О.С.: Например?
И.Я.: Меня неприятно удивило присутствие Алексея Баталова.
О.С.: Возраст у Баталова преклонный, здоровье, судя по всему, оставляет желать лучшего. Возможно, он не очень понимал, что от него хотят.
И.Я.: Понимаете, в нашем восприятии многих из этих людей сливаются реальная личность и имидж. Высоцкого хлопали по плечу и спрашивали, в какой тюрьме он сидел или где воевал. По этому принципу подписантов Ланового и Алексея Булдакова воспринимают как честных офицеров. Но это наша проблема – эти люди вовсе не обязаны отвечать нашим ожиданиям. Вот Павел Лунгин – это удивительно, странно и огорчительно.
О.С.: А Карен Шахназаров?
И.Я.: Шахназаров – человек чрезвычайно смутного сознания. Его выдвигают вперед как киноэксперта, он постоянно присутствует на федеральных телеканалах. То, что он говорит, это совершеннейшая каша. Но он, похоже, убежден в правоте нынешней имперской политики Путина.
О.С.: Кто-то в ходе дискуссии в Фейсбуке заметил: а может, они надеются, что это им сойдет с рук? Ну подписали какое-то письмецо, завтра еще подпишут, а потом забудется и все будет как и раньше.
И.Я.: Да, я наталкивался на такую точку зрения: «Подумаешь, великий актер или музыкант подписал гадкое письмо. Имеет на это право!». Я думаю, это неправильная позиция. Репутационный фактор все-таки работает. Возьмите недавнюю историю с Ириной Родниной, которая, так сказать, показала банан Бараку Обаме и его жене Мишель. Когда разгорелся международный скандал, она стала оправдываться, что у нее якобы взломали аккаунт в Твиттере.
О.С.: Какую реакцию на это письмо общественности в России можно прогнозировать?
И.Я.: Я не думаю, что начнется массовый бойкот театров и концертов подписантов. Но обращения к ним вероятны и уместны. Нужно задать прямые вопросы тем же Лунгину и Табакову. Аннексия Крыма Россией напрямую связана с ужесточением цензуры. Вот только что у популярнейшего интернет-ресурса Лента.ру сменили руководителя, поставив прокремлевского человека. Неужели Табаков хочет, чтобы театральные комиссии опять принимали спектакли? А это крепко связанные вещи. Возврат империи неизбежно приведет к еще большему закручиванию гаек.
О.С.: Может, они просто не видят этой взаимосвязи?
И.Я.: Они, возможно, не видят или не хотят видеть. Страусиная позиция.
О.С.: Кинорежиссер Алексей Герман-младший и другие дискутанты озвучили еще одну, примирительную позицию: «Что, мол, вы, ребята, плюете друг другу в лицо? Каждый имеет право на свою точку зрения. Почему вы отказываете оппонентам в праве на собственное мнение? Давайте спокойно и вежливо дискутировать».
И.Я.: Ошибочная точка зрения. Никто не отказывает людям в праве на собственное мнение. Но почему надо отказывать в праве осуждать это мнение? Мы не судим людей – мы судим о них. Я имею полное право, когда в передаче у Соловьева вижу Михаила Михаиловича Жванецкого, великого учителя, который несколько поколений советских людей научил говорить по-русски, сказать и написать, что мне это неприятно. Жванецкий может ходить куда ему угодно, но право высказать мнение по поводу этих походов у меня никто не вправе отнять.
И, наконец, подписание такого письма не является выражением своего мнения, а является опосредованным насилием над целым рядом людей. Честно вам скажу: не думаю, что Табаков согласен с тем, что происходит. Но подписывает. Я не думаю, что Лунгин согласен. Но подписывает. Я не знаю политических взглядов Баталова, поэтому промолчу. Но я думаю, что значительная часть людей, которые подписали, это люди на крючке у власти.
О.С.: Латвийская актриса Гуна Зариня отказалась играть в спектакле «Гоголь-центра» в Москве в знак протеста против действий России в отношении Украины. Худрук театра Кирилл Серебренников раскритиковал на своей страничке в Фейсбуке это решение, посчитав, что оно наказывает «людей, зрителей, своих коллег, нас». Ваше мнение?
И.Я.: Позиция Серебренникова абсолютно неправильна. Люди имеют право так реагировать. Когда покупатели бойкотируют товары, произведенные с ущербом для природы или с использованием детского труда, этим, безусловно, наносится ущерб какому-то количеству людей, работающих на этих предприятиях. Все это входит в понятие гражданской активности. Нельзя позволять всем делать что угодно. Каждый подписант должен почувствовать, что он один, не в толпе, не в этой сотне, а один, сам по себе отвечает за свою позицию.
О.С.: Там уже не сотня, а больше. Вот «Бурановские бабушки» подписались.
И.Я.: Да, можно целыми хорами записывать. И ансамблями песни и пляски.
О.С.: В киносообществе оживленно обсуждается отсутствие в списке Никиты Михалкова.
И.Я.: Да, по идее он должен быть первым в этом списке. Но список составлен в алфавитном порядке, так что первым быть не получалось. Поскольку он считает себя лидером «русской идеи», видимо, не захотел быть в общем ряду.
О.С.: Вам не кажется, что может начаться травля крупных деятелей культуры, которые не подписали верноподданическое письмо?
И.Я.: У меня нет в этом уверенности. Это может быть в том случае, когда у инициаторов травли появятся какие-либо рейдерские намерения. Мы хорошо знаем тех принципиальных деятелей культуры, к кому организаторы письма наверняка не обращались, зная, что ответ будет резко отрицательным. Назову хотя бы Сергея Юрского, Наталью Фатееву, Лию Ахеджакову, Олега Басилашвили. С этими людьми ничего сделать невозможно. Что можно сделать с Юрским?! Не пригласить на телевидение? Его и так не очень приглашают, хотя он один из самых ярких мыслящих творческих личностей России.
О.С.: В таких случаях обычно говорят, что, слава богу, не 37-й год.
И.Я.: Да, не 37-й, хотя движение в ту сторону есть.
Вместо послесловия. Московский журналист Екатерина Барабаш провела собственное расследование обстоятельств подписания коллективного письма в поддержку действий Путина в Крыму и Украине. По просьбе Русской службы «Голоса Америки» она прокомментировала ситуацию.
Екатерина Барабаш:
«Для меня самое невозможное во всей ситуации с письмом оказался даже не сам факт письма – в конце концов, у советских и российских деятелей культуры богатый опыт по части составления разного рода коллективных писем в поддержку властей. Самым удивительным оказалось то, что в этом конкретном случае их никто не заставлял – министр культуры не выкручивал руки, Путин не грозил отлучением от бюджета, общественность не взывала. Один из известных деятелей культуры, чья фамилия также украсила список, по моим сведениям, просто так, в порядке поддержания разговора в одном из кабинетов министерства культуры, сам предложил: “А не запустить ли нам вот такую бумажку?”.
Надо ли говорить, как в высоком кабинете обрадовались?! Пресс-службе было тут же дано поручение сесть на телефон. Не знаю, отказался ли хоть один человек подписать цидулю, но в руководстве Минкульта заверили: ни одной лишней фамилии в списке нет – все, кто в нем фигурирует, фигурируют по своей воле. Тут, конечно, надо вспомнить, что Минкульт – вовсе не та контора, которой следует безоговорочно верить, тем более что, как я поняла, они собирали подписи по телефону. Зачитывали текст потенциальному подписанту и спрашивали, готов ли тот подписаться. Так что реальных подписей там нет.
Однако пока никто из “творцов” свою подпись не отозвал. Что-то коротко буркнул Андрей Могучий (худрук БДТ им. Товстоногова) – вроде “Я ничего не подписывал”, но его фамилия в списке по-прежнему красуется. Вчера в ночь пианист Юрий Розум объявил в Фейсбуке, что впервые слышит о таком письме, а сегодня уже пробормотал что-то вроде «это был не я» и дал бодрое интервью в пользу оккупации Крыма. Вообще-то в гражданском обществе в таких случаях отказывают «от дома». Грузия, скажем, отменила гастроли театра Безрукова. Но вероятно, там с гражданским обществом дела обстоят лучше. У нас – проглотят. Впрочем, в гражданском обществе и писем таких случиться не может. Все кругом талдычат: «человек имеет право на свое мнение, надо его уважать, это мнение». И почему-то не хотят понимать, что мнение мнением, а подмахивать бумажки в угоду власти с этим мнением не имеет ничего общего.
И всякий думает: “вот Никита Михалков свой талант продал властному демону, но со мной-то такого не произойдет”. Многие удивились, что под письмом нет фамилии Михалкова. Но он, как известно, вообще не любит петь в общем хоре. "Я солист", – часто повторяет он. К тому же за несколько дней до этого Михалков записал очередной выпуск своего "Бесогона", где зачитал отрывок из дневника Достоевского: "Не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!". Михалков, правда, "забыл" упомянуть, что писатель имел в виду балканский конфликт 70-х годов 19-го века, но манипуляции – как раз тот жанр, в котором Никита Сергеевич преуспел лучше всего».
