Попытки предугадать действия террористов предпринимались, вероятно, с момента появления первых террористических группировок. Однако террористы вынуждены меняться вместе с окружающим их миром и адаптироваться к новым условиям – меняется и стратегия и тактика террористов. В очередной раз это было продемонстрировано недавним терактом в Лондоне, когда двое преступников кухонными ножами изрубили британского военнослужащего.
Теории
Представления аналитиков о том, чего стоит ожидать от террористов, периодически оказывались ошибочными. В 1970-80-е годы была популярна теория, что террористическая структура неспособна существовать долгое время без внешней – желательно государственной – поддержки.
Эта гипотеза базировалась на тогдашних реалиях: подавляющее большинство террористических организаций получали деньги, ресурсы и убежище от близких им по духу спецслужб: к примеру, организация Абу Нидаля, совершавшего теракты в Европе, Пакистане и на Ближнем Востоке, поддерживалась спецслужбами Ливии, Сирии и Ирака, а сам Абу Нидаль открыто жил в Багдаде.
Однако эта предпосылка оказалась ложной: последние десятилетия доказали, что террористы могут действовать, опираясь исключительно на собственные силы.
История «Аль-Кайды» показала, что террористическая организация может быть организована на совершенно новых принципах – ее часто сравнивают с децентрализованной венчурной компанией – противостоять совокупной мощи всего мира. При этом «дочки» и последователи «Аль-Кайды» постепенно стали более агрессивными и опасными, чем «материнская» структура. В последние годы «Аль-Кайда» – и многие другие террористические организации джихадистского толка – уделяют большое внимание не созданию ячеек в иных странах, а «дистанционной» пропаганде и обучению потенциальных рекрутов, которые способны самостоятельно готовить и проводить теракты (возможно предположить, что именно это произошло с братьями Царнаевыми, обвиняемыми во взрывах бомб в Бостоне).
Тенденции
Билл Брэнифф, эксперт Национального консорциума изучения терроризма и антитеррористической политики, более известного по аббревиатуре START (Bill Braniff, The National Consortium for the Study of Terrorism and Responses to Terrorism – START), отмечает: «В последние годы мы наблюдаем определенную эволюцию террористической активности: все реже на арене оказываются крупные, жестко контролируемые организации, и все чаще действуют одиночки или небольшие группы».
«С одной стороны, – продолжает Брэнифф, – такие теракты труднее предотвратить, но с другой, они оказывают меньшее воздействие на общество. Причина этого в том, что у террористических организаций есть больше возможностей и больше причин организовать продолжительную кампанию насилия. Именно поэтому терроризм так пугает людей, потому что за одной ужасной атакой может последовать другая. Пока рано говорить о том, была ли атака в Лондоне действиями одиночек. Но психологически обществу легче “переварить” подобные преступления – сколь бы жестокими они не были, потому что угроза новых атак более размыта, менее конкретна».
Исследование корпорации RAND, проанализировавшей статистику глобального терроризма за период с 1970 по 2003 год, показало, что в 1970-е годы среднестатистический теракт приводил к гибели 4,47 человек, в 1980-е годы – 4,87, в 1990-е – 12,29, в начале 2000-х годов этот коэффициент составил 14,49.
Однако потом эта тенденция изменилась. По данным Госдепартамента США, который ежегодно публикует доклады о ситуации с терроризмом в мире, в целом терактов стало меньше: если в 2007 году было зафиксировано 14 415 нападений террористов, то в 2011 году (последние доступные данные) – 10 283. Существенно уменьшилось и число жертв (22 720 убитых в 2007-м до 12 533 в 2011-м) и количество терактов с большим (более десяти) количеством убитых (соответственно, 353 и 193). Однако за этот же срок резко выросло число случаев похищений.
Многие исследователи отмечают, что террористы все реже атакуют так называемые «твердые», защищенные цели (например, государственные здания, высокопоставленных чиновников, военные базы и пр.) и все чаще цели «мягкие» – проще говоря, обычных людей… Так, более половины погибших от рук террористов в 2011 году были гражданскими лицами, 755 из них – дети.
Однако и здесь не все так просто.
«Многие “мягкие” цели, которые атакуют террористы, тем не менее, ассоциируются с правительствами, военными, правоохранительными органами, – поясняет Брэнифф. – Террористы, которые убили британского солдата, заявляли, что делают это потому, что он связан с вооруженными силами и правительством Великобритании. Хотя совершенно очевидно, что они хладнокровно убили невооруженного человека».
Плохие копии
После каждого теракта спецслужбы опасаются, что у террористов найдутся подражатели, которые могут попытаться провести атаку в аналогичном стиле.
Масштаб терактов 11 сентября 2001 года побудил ФБР привлечь экспертов со стороны – сценаристов Голливуда, создававших сюжеты боевиков, попросили предложить возможные сценарии терактов, чтобы в ФБР могли оценить их вероятность и заблаговременно предпринять необходимые меры.
Билл Брэнифф рассуждает: «Терроризм – это в какой-то степени театр, он рассчитан на привлечение общественного внимания. Возможно предположить, что кто-нибудь, следивший за событиями в Лондоне по ТВ, попытается скопировать эту атаку. Потому что террористы в Лондоне достигли успеха, используя широкодоступные средства – простые кухонные ножи. Но я не склонен верить, что атаки, скопированные с лондонской, будут проведены. Намного более возможно, что вырастет общее количество террористических атак».
Стоит напомнить, что три года назад в Великобритании произошло схожее по стилю и методу исполнения нападение – британского парламентария ударила ножом приверженка радикального ислама.
Некоторые громкие теракты так и не нашли подражателей. Так, в 2008 году группа террористов из пакистанской группировки «Лашкар-и-Таиба» атаковала целый город – деловую столицу Индии Мумбай, убивая всех попадавшихся на пути. Тогда эксперты выражали опасения, что подобный сценарий может быть использован и другими террористическими структурами в других странах мира: к счастью, этого не произошло.
Брюс Хоффман, директор Центра исследований безопасности в Джорджтаунском университете (Bruce Hoffman, Center for Security Studies at Georgetown University's Edmund A. Walsh School of Foreign Service), отмечает: «Террористы, крайне радикальные в политическом или религиозном планах, тем не менее, часто парадоксально консервативны в оперативном плане. Они редко используют технологические инновации, их тактический репертуар исключительно беден».
«К примеру, оружие и техника, которые используют военные, существенно изменились за прошедшее столетие: в 1913 году еще не до конца понимали потенциал пулеметов, не существовало танков и боевых самолетов, – поясняет Хоффман – Однако террористы и тогда, и сейчас делали и делают ставку на огнестрельное оружие и бомбы. Да, винтовки и пистолеты стали меньше, более удобными для использования, их легче прятать, а большие магазины и более мощная взрывчатка предоставляют большие возможности для убийств. Но, говоря принципиально, оружие осталось тем же. Таким образом, террористы действуют в своеобразном технологическом вакууме, предпочитая использовать знакомое оружие, которое гарантирует им успех, нежели осваивать более экзотические устройства».
Тем не менее, эксперт предупреждает, что ситуация может измениться к худшему, причем быстро: в руки террористических структур могут попасть некоторые образцы вооружений из ливийских и сирийских арсеналов – например, ПЗРК и химическое оружие.
Теории
Представления аналитиков о том, чего стоит ожидать от террористов, периодически оказывались ошибочными. В 1970-80-е годы была популярна теория, что террористическая структура неспособна существовать долгое время без внешней – желательно государственной – поддержки.
Эта гипотеза базировалась на тогдашних реалиях: подавляющее большинство террористических организаций получали деньги, ресурсы и убежище от близких им по духу спецслужб: к примеру, организация Абу Нидаля, совершавшего теракты в Европе, Пакистане и на Ближнем Востоке, поддерживалась спецслужбами Ливии, Сирии и Ирака, а сам Абу Нидаль открыто жил в Багдаде.
Однако эта предпосылка оказалась ложной: последние десятилетия доказали, что террористы могут действовать, опираясь исключительно на собственные силы.
История «Аль-Кайды» показала, что террористическая организация может быть организована на совершенно новых принципах – ее часто сравнивают с децентрализованной венчурной компанией – противостоять совокупной мощи всего мира. При этом «дочки» и последователи «Аль-Кайды» постепенно стали более агрессивными и опасными, чем «материнская» структура. В последние годы «Аль-Кайда» – и многие другие террористические организации джихадистского толка – уделяют большое внимание не созданию ячеек в иных странах, а «дистанционной» пропаганде и обучению потенциальных рекрутов, которые способны самостоятельно готовить и проводить теракты (возможно предположить, что именно это произошло с братьями Царнаевыми, обвиняемыми во взрывах бомб в Бостоне).
Тенденции
Билл Брэнифф, эксперт Национального консорциума изучения терроризма и антитеррористической политики, более известного по аббревиатуре START (Bill Braniff, The National Consortium for the Study of Terrorism and Responses to Terrorism – START), отмечает: «В последние годы мы наблюдаем определенную эволюцию террористической активности: все реже на арене оказываются крупные, жестко контролируемые организации, и все чаще действуют одиночки или небольшие группы».
«С одной стороны, – продолжает Брэнифф, – такие теракты труднее предотвратить, но с другой, они оказывают меньшее воздействие на общество. Причина этого в том, что у террористических организаций есть больше возможностей и больше причин организовать продолжительную кампанию насилия. Именно поэтому терроризм так пугает людей, потому что за одной ужасной атакой может последовать другая. Пока рано говорить о том, была ли атака в Лондоне действиями одиночек. Но психологически обществу легче “переварить” подобные преступления – сколь бы жестокими они не были, потому что угроза новых атак более размыта, менее конкретна».
Исследование корпорации RAND, проанализировавшей статистику глобального терроризма за период с 1970 по 2003 год, показало, что в 1970-е годы среднестатистический теракт приводил к гибели 4,47 человек, в 1980-е годы – 4,87, в 1990-е – 12,29, в начале 2000-х годов этот коэффициент составил 14,49.
Однако потом эта тенденция изменилась. По данным Госдепартамента США, который ежегодно публикует доклады о ситуации с терроризмом в мире, в целом терактов стало меньше: если в 2007 году было зафиксировано 14 415 нападений террористов, то в 2011 году (последние доступные данные) – 10 283. Существенно уменьшилось и число жертв (22 720 убитых в 2007-м до 12 533 в 2011-м) и количество терактов с большим (более десяти) количеством убитых (соответственно, 353 и 193). Однако за этот же срок резко выросло число случаев похищений.
Многие исследователи отмечают, что террористы все реже атакуют так называемые «твердые», защищенные цели (например, государственные здания, высокопоставленных чиновников, военные базы и пр.) и все чаще цели «мягкие» – проще говоря, обычных людей… Так, более половины погибших от рук террористов в 2011 году были гражданскими лицами, 755 из них – дети.
Однако и здесь не все так просто.
«Многие “мягкие” цели, которые атакуют террористы, тем не менее, ассоциируются с правительствами, военными, правоохранительными органами, – поясняет Брэнифф. – Террористы, которые убили британского солдата, заявляли, что делают это потому, что он связан с вооруженными силами и правительством Великобритании. Хотя совершенно очевидно, что они хладнокровно убили невооруженного человека».
Плохие копии
После каждого теракта спецслужбы опасаются, что у террористов найдутся подражатели, которые могут попытаться провести атаку в аналогичном стиле.
Масштаб терактов 11 сентября 2001 года побудил ФБР привлечь экспертов со стороны – сценаристов Голливуда, создававших сюжеты боевиков, попросили предложить возможные сценарии терактов, чтобы в ФБР могли оценить их вероятность и заблаговременно предпринять необходимые меры.
Билл Брэнифф рассуждает: «Терроризм – это в какой-то степени театр, он рассчитан на привлечение общественного внимания. Возможно предположить, что кто-нибудь, следивший за событиями в Лондоне по ТВ, попытается скопировать эту атаку. Потому что террористы в Лондоне достигли успеха, используя широкодоступные средства – простые кухонные ножи. Но я не склонен верить, что атаки, скопированные с лондонской, будут проведены. Намного более возможно, что вырастет общее количество террористических атак».
Стоит напомнить, что три года назад в Великобритании произошло схожее по стилю и методу исполнения нападение – британского парламентария ударила ножом приверженка радикального ислама.
Некоторые громкие теракты так и не нашли подражателей. Так, в 2008 году группа террористов из пакистанской группировки «Лашкар-и-Таиба» атаковала целый город – деловую столицу Индии Мумбай, убивая всех попадавшихся на пути. Тогда эксперты выражали опасения, что подобный сценарий может быть использован и другими террористическими структурами в других странах мира: к счастью, этого не произошло.
Брюс Хоффман, директор Центра исследований безопасности в Джорджтаунском университете (Bruce Hoffman, Center for Security Studies at Georgetown University's Edmund A. Walsh School of Foreign Service), отмечает: «Террористы, крайне радикальные в политическом или религиозном планах, тем не менее, часто парадоксально консервативны в оперативном плане. Они редко используют технологические инновации, их тактический репертуар исключительно беден».
«К примеру, оружие и техника, которые используют военные, существенно изменились за прошедшее столетие: в 1913 году еще не до конца понимали потенциал пулеметов, не существовало танков и боевых самолетов, – поясняет Хоффман – Однако террористы и тогда, и сейчас делали и делают ставку на огнестрельное оружие и бомбы. Да, винтовки и пистолеты стали меньше, более удобными для использования, их легче прятать, а большие магазины и более мощная взрывчатка предоставляют большие возможности для убийств. Но, говоря принципиально, оружие осталось тем же. Таким образом, террористы действуют в своеобразном технологическом вакууме, предпочитая использовать знакомое оружие, которое гарантирует им успех, нежели осваивать более экзотические устройства».
Тем не менее, эксперт предупреждает, что ситуация может измениться к худшему, причем быстро: в руки террористических структур могут попасть некоторые образцы вооружений из ливийских и сирийских арсеналов – например, ПЗРК и химическое оружие.
