Уильям Барр станет первым высокопоставленным чиновником, чью кандидатуру будет рассматривать сенатский комитет по вопросам юриспруденции со времен слушаний в отношении номинации Бретта Кавано на должность члена Верховного суда США.
Слушания состоялись в конце сентября 2018 года и запомнились обвинениями в сексуальных домогательствах в адрес кандидата на высокую должность, свидетельскими показаниями профессора Кристины Блейзи Форд, утверждавшей, что будущий судья в юношеском возрасте пытался ее изнасиловать, эмоциональным поведением самого Кавано и огромным общественным резонансом, в результате которого о пережитом насилии сексуального характера рассказали десятки голливудских актрис и тысячи простых американок.
Грядущие слушания по номинации Барра продлятся два дня, 15 и 16 января, и обещают стать испытанием для сенатского комитета – у демократов немало вопросов к кандидату на должность главы Минюста, основная часть которых касается расследования спецпрокурора Роберта Мюллера в отношении российского вмешательства в американские выборы 2016 года.
Есть, впрочем, и личные: сенатор-демократ Эми Клобушар ранее публично жаловалась, что Барр пренебрег традиционными, визитами вежливости в офисы законодателей, чтобы обсудить с ними самые болезненные вопросы. Впоследствии, и она, и ее коллеги – Дайан Файнстайн, Патрик Лихи, Шелдон Уайтхаус и Крис Кунс – встретились с номинантом на должность генпрокурора и после визита Барра рассказали журналистам, что основной фокус бесед был сосредоточен на расследовании спецпрокурора ФБР Мюллера.
Барр и расследование Мюллера
Вступительная речь кандидата на должность генпрокурора США была обнародована менее, чем за сутки до рассмотрения его кандидатуры комитета Сената. В ней Барр подчеркивает, что почти ушел на пенсию, не стремился к должности главы Минюста и отказывался от нее, поскольку вместе с женой мечтал о спокойной старости в окружении дочерей и внуков.
Упреждая вопросы общественности и сенаторов о расследовании Мюллера, Барр также отметил: «Я верю, что жизненно важно, чтобы спецпрокурор мог окончить свое расследование. Я знаю Роберта Мюллера лично и в профессиональном плане вот уже 30 лет. Мы работали вместе в Министерстве юстиции во времена администрации президента Буша и с тех пор мы – друзья. Я глубоко уважаю Боба (Роберта Мюллера – Русская Служба «Голоса Америки») и его выдающийся послужной список на государственной службе. Когда он был назначен специальным прокурором, я сказал, что этот выбор был «хорошей новостью» и, зная его, я уверен, что он справится с заданием правильно. Я до сих пор в этом уверен».
Барр пообещал, что «не позволит однопартийной политике, личным интересам или другим неуместным оценкам вмешиваться в это или любое другое расследование». По его словам, он будет «следовать правилам, регулирующим действия спецпрокурора со всей скрупулезностью и преданностью», а Роберт Мюллер под его руководством, сможет окончить свою работу.
Соискатель должности генпрокурора также отметил, что считает важным информировать общественность и Конгресс о результатах работы офиса спецпрокурора и пообещал всю возможную, но в рамках закона, открытость в отношении расследования, которое проводит Мюллер.
Ранее Барр критиковал действия спецпрокурора – так, в июне 2018 года, он обнародовал 19-страничный меморандум, адресованный тогдашнему заместителю генпрокурора, курировавшему расследование, Роду Розенстайну и помощнику генпрокурора Стивену Эйнджелу. В нем он отмечает, что «нельзя позволять Мюллеру требовать от президента дачи показаний в отношении возможного противодействию правосудию. Вне зависимости от того, есть ли у спецпрокурора достаточно сильная доказательная база, его теория о противодействию правосудию истолкована самым губительным образом».
В своем нынешнем вступительном слове Уильям Барр упоминает свое июньское открытое письмо, отмечая, что оно было узкоспециализированным, объясняло его ход мыслей в отношении специфики противодействию правосудию и базировалось на информации, которую он получил из средств массовой информации. В свою очередь, по словам Барра, оно «ни в коем случае не касалось и не ставило под сомнение расследование российского вмешательства в американские выборы 2016 года, оно также не касалось других теорий возможного противодействия правосудию и не подразумевало, что президент не может противодействовать отправлению правосудия, как это было ошибочно отмечено».
Иностранные злоумышленники, иммиграция и преступность: о чем еще Барр скажет во вступительной речи?
Соискатель должности генпрокурора США обещает бороться с преступностью, защитить общественность от самых яростных и закоренелых нарушителей правопорядка и членов банд, собираясь объединить усилия государства и местных партнеров в этой связи.
Кроме того, он отмечает политический окрас, который приобретают многие преступления. Так, по словам Барра, в американской системе правосудия, политические разногласия регулируются свободой выборов и свободой слова. Таким образом, возможный главный юрист акцентирует внимание на том, что «нельзя допустить, чтобы политическое насилие заменило наши политические дебаты». По его словам, это будет одним из его приоритетов, в случае утверждения в должности.
Барр также сделает акцент на вопросе нелегальной иммиграции – по его мнению, это «может создать опасные условия на границе для всех присутствующих, создать широкую улицу для преступников и террористов, чтобы те получили доступ в нашу страну». В свою очередь, отмечает Барр, легальные мигранты всегда приносили огромную пользу США. По мнению соискателя должности главы Минюста, чтобы удостовериться в том, что иммиграционная система работает правильно, США должны защитить границы, убедиться, что наши законы позволяют устанавливать, задерживать и избавляться от тех, кто попал в страну незаконно.
Барр еще раз вернется к вопросу Мюллера и отметит, что одним из приоритетов работы его в качестве генпрокурора станет защита честности избирательных процессов. Он обещает, что «выстроит свою работу на основе того, чтобы уже сделано и спецпрокурором, и усилиями нынешнего руководства Минюста, чтобы убедиться в том, что вся полнота наших возможностей направлена на то, чтобы противостоять иностранным индивидуумам, которые незаконно вмешиваются в наши выборы». Барр считает, что США должны ответить на любое иностранное вмешательство с помощью самых жестких мер, также должна проводиться работа со всеми партнерами и на государственном уровне, чтобы убедиться в том, что избирательная инфраструктура полностью защищена.
В случае утверждения на должности, Барр обещает служить с той же независимостью, с которой он делал это в 1991 году, когда впервые был номинирован на должность генпрокурора во времена администрации Джорджа Буша-старшего.
По его словам, «президент Трамп не добивался от него гарантий, обещаний и обязательств любого характера, как высказанных, так и подразумеваемых». Он, Барр, в свою очередь, не обещал главе Белого дома ничего, кроме того, что будет руководить министерством со всей честностью и профессионализмом.
История прежних взглядов: аборты и власть президента
Еще в 90-е Барр в должности помощника генпрокурора написал несколько юридических обоснований относительно вторжения США на территорию Панамы, и возможности для сотрудников ФБР работы на иностранной территории без согласия на это правительства этой страны, если их деятельность касалась расследований в сфере терроризма и наркотрафика.
Барр неоднократно и публично заявлял о себе, как о противнике абортов – и во время телевизионных интервью, и во время слушаний в отношении его кандидатуры в сенате в 90-е годы.
Разведчик, китаевед, юрист, музыкант и единожды генпрокурор
Уильяму Пелхаму Барру 68 лет, он родился в Нью-Йорке в семье преподавателей Колумбийского университета. Его мать – ирландка и католичка, отец – еврей, впоследствии принявший веру жены и вырастивший сына в соответствии со строгими стандартами католицизма.
Барр окончил две престижные нью-йоркские школы, стоимость обучения в одной из них, Хорас Манн, сейчас составляет около 50 тысяч долларов в год. Затем учился в альма-матер родителей – Колумбийском университете, где получил сперва степень бакалавра в отрасли управления, затем магистра по этой же специальности, к которой прибавил специализацию китаеведа.
Барр с отличием защитил докторскую диссертацию в Университете Джорджа Вашингтона и получил назначение в Центральное Разведывательное Управление, где проработал с 1973 по 1977 годы.
Недолгое время, около года, Барр был сотрудником Апелляционного суда округа Колумбия; служил в администрации Рейгана на должности заместителя помощника директора по правовой политике – оттуда он ушел в частную юридическую фирму на целые девять лет.
В 1989, вскоре после вступления в должность, президент Джордж Буш-старший назначил Барра на должность помощника генпрокурора, в офис по юридическому сопровождению. Тот сделал стремительную карьеру – уже через год Барр стал заместителем генпрокурора, а в 1991, после того, как тогдашний генпрокурор Ричард Торнбург решил посоревноваться за сенатское кресло, стал сначала временно исполняющим его обязанности, а затем был номинирован президентом Бушем на должность главы Минюста. Двухдневные слушания относительно его кандидатуры, по тогдашним отзывам журналистов, были тихими, и он получил полную поддержку Сената.
Барр прослужил генпрокурором 2 года, с приходом администрации Билла Клинтона ушел в частный сектор, проработав старшим членом правления компании GTE, которая впоследствии слилась Bell Atlantic и стала называться Verizon.
Одновременно он служил в совете посетителей одного из старейших учебных заведений США – колледжа Уильяма и Мэри, был сопредседателем комиссии по реформированию криминального правосудия и аннулированию условно-досрочного освобождения, действовавшей в штате Вирджиния во времена губернатора-республиканца Джорджа Аллена.
В 2008 Барр частично ушел на пенсию из Verizon, но продолжал работу в качестве независимого директора Time Warner и советника одной из крупнейших международных юридических фирм Kirkland and Ellis.
В свободное от юридической и политической жизни время соискатель должности генпрокурора США играет на волынке – он профессиональный музыкант с 60-летним опытом.
Барр и его жена Кристин женаты 46 лет, они оба католики и придерживаются консервативных взглядов. Дочь Барра, Мэри, работает в министерстве юстиции и отвечает за вопросы, связанные с борьбой с опиоидным кризисом.
