«Если люди будут задаваться вопросом, что такое движение «Жизни черных тоже многое значат» через год или через 50 лет, я им посоветую посмотреть фильм «Чьи это улицы?» (Whose Streets?), – пишет Ник Аллен, кинообозреватель сайта RogerEbert.com.
В пятницу 11 августа документальная картина о волне протестов в афроамериканской общине города Фергюсона, штат Миссури, после убийства полицейским чернокожего юноши в августе 2014 года, выходит на экраны Нью-Йорка и других городов США. Премьера фильма «Чьи это улицы?» прошла в начале года на кинофестивале в Санденсе, где его показали в день открытия смотра.
«Правда бывает некомфортна»
В новом клубном центре сайта Tumblr, популярнейшей платформы микроблогов, на 21 стрит Манхэттена, состоялась встреча с создателями этого фильма, режиссерами Сабой Фолайан (Sabaah Folayan) и Дэмоном Дэвисом (Damon Davis). После просмотра создатели фильма, к которым присоединился правозащитник Рашад Робинсон (Rashad Robinson), исполнительный директор организации Color of Change, ответили на вопросы зрителей.
Вел дискуссию независимый журналист Джимми Бриггс (Jimmie Briggs), который много пишет о положении детей в странах, где идут войны и внутренние конфликты.
Джимми Бриггс напомнил, что три года назад, 9 августа 2014 года в городке Фергюсон, штат Миссури, полицейский Даррен Уилсон убил безоружного чернокожего юношу Майкла Брауна. Его тело несколько часов пролежало на улице. Этот инцидент всколыхнул массовые манифестации, в том числе в близлежащем Сент-Луисе, а акции протеста прокатились по всей стране, достигнув особой силы в районах, населенных афроамериканцами.
До сих пор эксперты не пришли к единому мнению о всех обстоятельствах и деталях этой трагедии.
Как подчеркнула Саба Фолайан, для участников акций протеста в Фергюсоне и в других городах убийство Майкла Брауна стало своего рода детонатором возмущения предположительными проявлениями предвзятого отношения полиции к афроамериканцам.
«Почему мы выбрали Фергюсон? – сказала Фолайан, режиссер-дебютант и политическая активистка, одна из организаторов «Марша миллионов» в Нью-Йорке. – Я приехала в Миссури со своим оператором совсем с другой целью – разобраться в системе и практике здравоохранения. Но то, что нам говорили жители, кардинально поменяло наши планы. Люди не скрывали своего разочарования и возмущения отношением к ним властей и полиции. И поэтому мы решили рассказать о протестах, что, наверное, некомфортно для многих. Правда часто бывает некомфортна. Но это органичное, правдивое кино. Протест – это язык, на котором мы говорим».
Кино прямого действия
Как отмечают рецензенты, авторы фильма широко используют журналистскую телехронику и частные видео с мобильных устройств. На них зритель видит полицейских спецназовцев в полной экипировке, пытающихся сдержать напор сотен демонстрантов. Часть протестующих – и это тоже отчетливо видно в кадрах хроники и на домашнем видео – громят витрины, разбивают стекла автомобилей, забрасывают блюстителей закона камнями и другими предметами.
Режиссеры добавляют к этим кадрам собственные интервью с организаторами акций протеста, стремясь воссоздать связную, хронологически выстроенную историю формирования мощного общественного движения «Жизни черных тоже многое значат».
«Это неровное, иногда несфокусированное и во всех смыслах не лакированное зрелище, – пишет кинокритик Гленн Кенни в газете «Нью-Йорк таймс». – Мощное кино прямого действия, которое вовсе не заботят мои эстетические стандарты как зрителя».
Во время дискуссии режиссеры несколько раз повторили, видимо, важную для них формулу: запечатленные ими протесты проходили не в защиту гражданских прав, а в защиту самого права на жизнь. Одним из побудительных мотивов для съемок фильма стало недовольство тем, что события в Фергюсоне мейнстримовские масс медиа трактовали преимущественно как взрыв неконтролируемой уличной агрессии и вандализма в ответ на решение большого жюри не предъявлять обвинения Даррену Уилсону.
«Они (власти) говорят, что горящее здание хуже застреленного чернокожего, потому что здание служит белым людям, а труп чернокожего – нет», – произносит с экрана Кейла Рид, активистка-правозащитница из Сент-Луиса.
Одна из сюжетных линий знакомит с Дэвидом Уиттом, жителем многоквартирного комплекса, который в первую ночь протестов вышел на улицу со своей видеокамерой, чтобы запечатлеть все происходящее. Другая линия прослеживает маршруты супружеской пары, Бриттани Феррелл и Алексиса Темплтона, которые подвергают себя немалому риску в тот момент, когда становятся составной частью живой человеческой цепи, перекрывающей движение на местном хайвее.
Очевидно, что люди, с которыми беседуют Фолайан и Дэвис, далеки от стереотипа не контролирующего себя асоциального экстремиста. Их оружие – не камни и «коктейль Молотова», а социальные сети Twitter, Instagram и Facebook, где они обмениваются своим жизненным опытом и размышлениями о будущем как афроамеракнского меньшинства, так и всей страны. Это люди, которые стремятся направить свой гнев и недовольство существующим порядком вещей в русло цивилизованного протеста.
«Мы видим каждый день, как в нашей стране гуманизируют поступки белых, в то время как цветных изображают одномерно, в русле известных стереотипов, – отметил Дэмон Дэвис, художник, музыкант и кинематографист, живущий в Сент-Луисе. – Это особенно наглядно в деле Майка Брауна, которого характеризовали как «шпану» и «уголовника».
Нам было важно дать слово чернокожим, чтобы они рассказали правду. Мы беседовали с людьми, которых мы с Сабой лично знали. Тех, кто нормально чувствовал себя перед камерой. Они захотели взять контроль над своими жизнями в свои руки».
Авторы фильма цитируют известное высказывание Мартина Лютера Кинга про «бунт, который становится языком неуслышанных».
В защиту «уличного журнализма»
Некоторые критики отмечают клочковатость, фрагментарность фильма, в котором, по их мнению, не хватает цельности, того, что американцы называют «большой картиной». В этом «уличном журнализме», как оказалось, нет места интервью с крупными политиками и представителями полиции.
Практически все, кому дается слово, обвиняют местные власти в бездействии и неэффективности, а полицию – в произволе и предвзятости.
Как рассказала Фолайан, они с Дэвисом взяли интервью у мэра Фергюсона, причем дважды, а также у полицейских и городского управляющего. Но аргументы собеседников, по ее словам, были насколько неубедительными, что они решили не включать эти эпизоды в своей фильм.
Как подчеркнул Рашад Робинсон, новые технологии дают летописцам и хроникерам событий такие эффективные инструменты, что они могут донести правду вопреки манипуляциям со стороны некоторых медиа.
«Это очень непростая история, – заметил Робинсон. – Конечно, найдутся те, кто будет говорить об искажении истины. Но этот фильм аутентичен жизни. У нас есть знание и понимание того, что произошло в Фергюсоне.
Но у нас нет власти, политической власти. Но я уверен, что углубляя и распространяя реальное знание, мы меняем идеологические установки многих людей».
«Чьи это улицы? – вопрос, который мы задаем в фильме – остается без ответа, – сказала Фолайан. – Мы говорим, что улицы это общественное пространство, и оно не должно быть приватизировано – ни властью, ни полицией, никем. Наш фильм, хотя бы отчасти, мы считаем знаком признания тем людям, сложным, отважным, ошибающимся и надеющимся на лучшее, которые осмеливаются мечтать о радужном будущем».
