Количество потерь в военных кампаниях прямо пропорционально влияет на восприятие таких кампаний населением в США. Таково мнение профессора политологии Университета Огайо Джона Мюллера (John Mueller) представившего вместе с другими экспертами результаты своего исследования в Вашингтоне.
На примере войны в Ираке Мюллер подчеркивает, что в теории население США продолжает поддерживать войну с терроризмом, но ни под каким предлогом не одобряет сегодня отправку военных для ведения наземной кампании.
«С войной в Ираке покончено; то, за что боролись США все это время, в последний год просто вылетело в трубу, поэтому это только усиливает общественной неприятие подобного рода военных кампаний», – подчеркивает Джон Мюллер.
В продолжение этой мысли, его коллега из университета Экзетера Джейсон Рейфлер (Jason Reifler) предлагает теорию, согласно которой негативное или позитивное отношение общества к военным кампаниям формируется не только под влиянием сообщений о человеческих потерях, но и в большой степени под влиянием того, насколько успешными, с точки зрения достижения поставленных задач, являются такие кампании.
«Это вполне отвечает принципу затрат и результатов. Когда миссия успешна, публика готова мириться с тем, что во имя этой миссии погибают люди. Даже в большом количестве», – полагает Рейфлер.
При этом аналитики сходятся во мнении, что количество военных потерь является одним из ключевых факторов, заставляющих людей выходить на антивоенные демонстрации и подписывать антивоенные петиции. На вопрос о том, что может повысить уровень толерантности американцев к военным кампаниям и поддержать элиты, по тем или иным причинам считающие неизбежным начало военных действий, профессор университета Джорджа Мейсона Тревор Тралл (Threvor Thrall) отвечает: «всего одна достаточно хорошая причина».
«В таких ситуациях, – поясняет эксперт, – публика отнюдь не стремится взвешивать все “за" и "против" такого шага. Как выясняется, психология общества такова, что ему достаточно одной весомой причины, которая принимается за истину большинством. В случае с иракской войной, к примеру, таким устоявшимся мнением было то, что Саддам Хуссейн является "плохим парнем"».
Тралл подчеркивает: дополнительная информация мало влияет на мнение о войне тех, кто считает, что для того, чтобы начать ее, существовали неоспоримые, фундаментальные причины. Возвращаясь к примеру иракской войны, политолог приводит данные о том, что 60 процентов американцев не изменили своего отношения к этой кампании.
«Здесь нужно понимать, – продолжает Тревор Тралл, – что американское общество в массе своей не очень озабочено вопросом международных отношений. Возможно, еще и поэтому общественное мнение и сознание являются в этой области достаточно неповоротливыми».
Джон Мюллер обращает внимание на то, что инертность общественного сознания действует в двух направлениях. Возмущение уже идущими операциями не достигает пика, однако укореняющаяся в сознании людей информация о том, к каким потерям приводят уже идущие или прошедшие военные действия, серьезно настраивают граждан против войн как таковых.
«В тот момент, когда рассматривалось оказание серьезной поддержки сирийским повстанцам в форме авиационных ударов, реакция публики на размышления политиков была однозначной : “Они пытаются вовлечь нас в очередную глупую войну на Ближнем Востоке". Такая позиция ощутимо охладила даже самых ярых сторонников военного вмешательства – таких, как сенатор Джон Маккейн. В данном случае именно общественное мнение предотвратило американское военное вмешательство. В таких ситуациях даже президент страны, насколько бы целесообразным ни казалось ему введение войск, бессилен», – заключает Джон Мюллер.
