МОСКВА - США и Россия подписали соглашение об обеспечении безопасности и уничтожении ядерных материалов с целью предотвращения распространения ядерного оружия. Российские эксперты по-разному оценили важность и значение этого документа.
В заявлении Белого дома говорится, что новое рамочное соглашение, подписанное 14 июня, «уполномочивает Соединенные Штаты и Российскую Федерацию провести работу в ряде областей, касающихся сотрудничества в области нераспространения ядерного оружия, включая защиту, контроль и учет ядерных материалов».
При этом Белый дом не конкретизирует, кто именно подписал новое соглашение. Однако бывший сенатор-демократ Сэм Нанн, соавтор предыдущей договоренности, в своем заявлении поздравил с успешной работой и.о. заместителя госсекретаря Роуз Геттемюллер и делегацию из представителей Госдепартамента, Пентагона и министерства энергетики, а также заместителя министра иностранных дел России Сергея Рябкова и его российских коллег.
Напомним, президенты США и России Барак Обама и Владимир Путин в понедельник провели встречу с глазу на глаз в кулуарах саммита «Большой восьмерки» в Северной Ирландии, где обсудили актуальные вопросы безопасности и пришли к соглашению о совместной работе в области защиты, контроля и учета ядерных материалов.
«Думаю, это является примером конструктивных отношений, основанных на сотрудничестве, которые отдаляют нас от менталитета времен “холодной войны”», – сказал Обама после встречи с Путиным.
«Подписание нового двустороннего рамочного соглашения показывает, что Соединенные Штаты и Российская Федерация остаются приверженными ядерной безопасности и другим общим целям по нераспространению оружия массового поражения», – говорится в заявлении Белого дома.
«Неэпохальное» соглашение отвечает интересам сторон
Заместитель директора Института США и Канады РАН Павел Золотарев думает, что новое соглашение в равной степени отвечает интересам обеих стран.
«По всей видимости, оно предусматривает, с одной стороны, движение вперед по обеспечению ядерной безопасности. А с другой стороны – равноправные условия с точки зрения взаимной информированности. Таким образом, соглашение стало результатом здравого подхода и равноправного участия двух стран в процессе обеспечения ядерной безопасности», – констатировал он в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Несколько иной позиции придерживается ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН РФ Алексей Фененко.
«Я бы не стал называть соглашение крупным или эпохальным – это техническое дополнение к договору СНВ-3, – пояснил он. – В рамках договора происходит утилизация ядерных боезарядов, следовательно, освобождаются расщепляющиеся материалы, которые нужно уничтожать. Стороны должны контролировать их уничтожение совместно».
Фененко напомнил о попытке заключения подобное соглашения на саммите по ядерной безопасности в апреле 2010 года сразу после подписания СНВ-3.
«Тогда попытка оказалась неудачной. Да, там подписали протокол по оружейному плутонию, но опять-таки со вступлением его в силу были проблемы. Затем на саммите в Сеуле в прошлом году неудача, и вот теперь, наконец, стороны договорились, дополнив договор техническим соглашением», – резюмировал эксперт.
Одновременно Фененко подчеркнул политическое значение этого документа.
«Оно в том, что у нас 80 или 90 процентов в российско-американских отношениях – это контроль над вооружением. И последние три года произошел развал этой традиционной составляющей из-за проблемы ПРО. Теперь у нас появляется первое соглашение, которое позволяет нам восстановить стратегический диалог с США», – обобщил он.
Конец Нанна-Лугара
Не секрет, что новая договоренность придет на смену программе Нанна-Лугара, срок действия которой формально истек в понедельник.
Представитель Совета национальной безопасности США Бен Роудс заявил, что Россия была не склонна к продлению соглашения Нанна-Лугара, подписанного после распада Советского Союза и названного по имени двух бывших сенаторов: демократа Сэма Нанна и республиканца Ричарда Лугара.
Программа Нанна-Лугара по совместному уменьшению угрозы начала действовать в 1992 году. Ее целью была помощь России по сокращению ее арсеналов ядерного и химического оружия. Однако в прошлом году Москва заявила, что программа в ее нынешней форме не отвечает ее потребностям, и она не заинтересована в ее продлении. Формально действие программы завершилось в понедельник.
По словам Роудса, тревоги российской стороны «были в какой-то мере обоснованы», учитывая, что соглашение Нанна-Лугара предусматривало «очень агрессивный и интрузивный» подход к обеспечению сохранности ядерных материалов в России.
Павел Золотарев в этой связи заметил, что с американской стороны работала Роуз Геттемюллер, которая, имея опыт работы в министерстве энергетики и будучи руководителем Московского центра Карнеги, давно поднимала вопрос, что для российской стороны, конечно, несколько ущербны некоторые положения программы Нанна-Лугара.
«Программа предусматривала достаточно детальный контроль за результатами оказания помощи американской стороной по обеспечению ядерной безопасности. Хотя контроль ограничивался только теми областями, где конкретно оказывалась помощь, тем не менее, США получала информацию о российском ядерном потенциале. А у России такой возможности не было», – утверждает он.
По его словам, Геттемюллер еще тогда говорила, что надо привести соглашение в соответствие по процедурам, чтобы не было асимметрии в получении информации.
В свою очередь, Фененко сказал, что когда речь идет об утилизации расщепляющих материалов, надо помнить, что программа Нанна-Лугара прекратила свое действие, и никакого механизма контроля у сторон не осталось.
«В Сеуле ставился вопрос о заключении аналогичного соглашения, но тогда это сорвалось именно из-за проблем с контролем над плутонием. Поскольку это для России всегда болезненная и чувствительная сфера. И вот теперь стороны пришли к компромиссу и вместо принятия технического решения по плутонию приняли данное решение. Это просто дополнительный механизм контроля над СНВ-3», – подытожил он.
В заявлении Белого дома говорится, что новое рамочное соглашение, подписанное 14 июня, «уполномочивает Соединенные Штаты и Российскую Федерацию провести работу в ряде областей, касающихся сотрудничества в области нераспространения ядерного оружия, включая защиту, контроль и учет ядерных материалов».
При этом Белый дом не конкретизирует, кто именно подписал новое соглашение. Однако бывший сенатор-демократ Сэм Нанн, соавтор предыдущей договоренности, в своем заявлении поздравил с успешной работой и.о. заместителя госсекретаря Роуз Геттемюллер и делегацию из представителей Госдепартамента, Пентагона и министерства энергетики, а также заместителя министра иностранных дел России Сергея Рябкова и его российских коллег.
Напомним, президенты США и России Барак Обама и Владимир Путин в понедельник провели встречу с глазу на глаз в кулуарах саммита «Большой восьмерки» в Северной Ирландии, где обсудили актуальные вопросы безопасности и пришли к соглашению о совместной работе в области защиты, контроля и учета ядерных материалов.
«Думаю, это является примером конструктивных отношений, основанных на сотрудничестве, которые отдаляют нас от менталитета времен “холодной войны”», – сказал Обама после встречи с Путиным.
«Подписание нового двустороннего рамочного соглашения показывает, что Соединенные Штаты и Российская Федерация остаются приверженными ядерной безопасности и другим общим целям по нераспространению оружия массового поражения», – говорится в заявлении Белого дома.
«Неэпохальное» соглашение отвечает интересам сторон
Заместитель директора Института США и Канады РАН Павел Золотарев думает, что новое соглашение в равной степени отвечает интересам обеих стран.
«По всей видимости, оно предусматривает, с одной стороны, движение вперед по обеспечению ядерной безопасности. А с другой стороны – равноправные условия с точки зрения взаимной информированности. Таким образом, соглашение стало результатом здравого подхода и равноправного участия двух стран в процессе обеспечения ядерной безопасности», – констатировал он в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Несколько иной позиции придерживается ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН РФ Алексей Фененко.
«Я бы не стал называть соглашение крупным или эпохальным – это техническое дополнение к договору СНВ-3, – пояснил он. – В рамках договора происходит утилизация ядерных боезарядов, следовательно, освобождаются расщепляющиеся материалы, которые нужно уничтожать. Стороны должны контролировать их уничтожение совместно».
Фененко напомнил о попытке заключения подобное соглашения на саммите по ядерной безопасности в апреле 2010 года сразу после подписания СНВ-3.
«Тогда попытка оказалась неудачной. Да, там подписали протокол по оружейному плутонию, но опять-таки со вступлением его в силу были проблемы. Затем на саммите в Сеуле в прошлом году неудача, и вот теперь, наконец, стороны договорились, дополнив договор техническим соглашением», – резюмировал эксперт.
Одновременно Фененко подчеркнул политическое значение этого документа.
«Оно в том, что у нас 80 или 90 процентов в российско-американских отношениях – это контроль над вооружением. И последние три года произошел развал этой традиционной составляющей из-за проблемы ПРО. Теперь у нас появляется первое соглашение, которое позволяет нам восстановить стратегический диалог с США», – обобщил он.
Конец Нанна-Лугара
Не секрет, что новая договоренность придет на смену программе Нанна-Лугара, срок действия которой формально истек в понедельник.
Представитель Совета национальной безопасности США Бен Роудс заявил, что Россия была не склонна к продлению соглашения Нанна-Лугара, подписанного после распада Советского Союза и названного по имени двух бывших сенаторов: демократа Сэма Нанна и республиканца Ричарда Лугара.
Программа Нанна-Лугара по совместному уменьшению угрозы начала действовать в 1992 году. Ее целью была помощь России по сокращению ее арсеналов ядерного и химического оружия. Однако в прошлом году Москва заявила, что программа в ее нынешней форме не отвечает ее потребностям, и она не заинтересована в ее продлении. Формально действие программы завершилось в понедельник.
По словам Роудса, тревоги российской стороны «были в какой-то мере обоснованы», учитывая, что соглашение Нанна-Лугара предусматривало «очень агрессивный и интрузивный» подход к обеспечению сохранности ядерных материалов в России.
Павел Золотарев в этой связи заметил, что с американской стороны работала Роуз Геттемюллер, которая, имея опыт работы в министерстве энергетики и будучи руководителем Московского центра Карнеги, давно поднимала вопрос, что для российской стороны, конечно, несколько ущербны некоторые положения программы Нанна-Лугара.
«Программа предусматривала достаточно детальный контроль за результатами оказания помощи американской стороной по обеспечению ядерной безопасности. Хотя контроль ограничивался только теми областями, где конкретно оказывалась помощь, тем не менее, США получала информацию о российском ядерном потенциале. А у России такой возможности не было», – утверждает он.
По его словам, Геттемюллер еще тогда говорила, что надо привести соглашение в соответствие по процедурам, чтобы не было асимметрии в получении информации.
В свою очередь, Фененко сказал, что когда речь идет об утилизации расщепляющих материалов, надо помнить, что программа Нанна-Лугара прекратила свое действие, и никакого механизма контроля у сторон не осталось.
«В Сеуле ставился вопрос о заключении аналогичного соглашения, но тогда это сорвалось именно из-за проблем с контролем над плутонием. Поскольку это для России всегда болезненная и чувствительная сфера. И вот теперь стороны пришли к компромиссу и вместо принятия технического решения по плутонию приняли данное решение. Это просто дополнительный механизм контроля над СНВ-3», – подытожил он.
