МОСКВА – Директору российского правозащитного Фонда «Общественный вердикт» Наталье Таубиной недавно вручили в Вашингтоне премию имени Роберта Кеннеди за 2015 год. Как отметили учредители премии, награда присуждается людям, которые «рискуя собственным благополучием и преодолевая сопротивление различных сил, продолжают защищать права человека».
Между тем, в России Наталью Таубину поджидала другая «награда»: «Общественный вердикт» получил письмо из Роскомнадзора в связи с тем, что правозащитная организация распространила информационные материала без маркировки «иностранный агент», к которым фонд причислен властями. В число указанных материалов, кстати, вошла заметка о присуждении Таубиной премии Кеннеди, и теперь «Общественному вердикту» грозит штраф до полумиллиона рублей, сообщается на сайте фонда.
О своей поездке в США и видении ситуации внутри страны Наталья Таубина рассказала в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки».
Виктор Васильев: Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями от поездки в Америку в целом. Довольны ли вы результатами визита?
Наталья Таубина: Безусловно, довольна. Было огромное количество встреч с представителями как американских, так и международных правозащитных организаций. Кажется, за эти дни, проведенные в Вашингтоне и Нью-Йорке, мне удалось донести то, в какой ситуации сейчас находится гражданское общество России, особенно в свете новых методов, которые использует российское правительство в лице Минюста. По сути, правозащитную деятельность в стране пытаются приравнять к подрыву основ конституционного строя, что полный бред, конечно. Тем не менее, эта очень опасная тенденция налицо. Если так будет продолжаться и дальше, то неровен час – правозащитников в Российской Федерации из «иностранных агентов» переквалифицируют в террористы. Тогда начнутся уголовные преследования и, собственно говоря, правозащитная деятельность на этом закончится, во всяком случае, сократится до минимума.
В.В.: На чем вы фокусировали внимание собеседников?
Н.Т.: В рамках поездки я стремилась донести важность того, что международному сообществу необходимо продолжать самым внимательным образом относиться к происходящему именно внутри России. Чтобы тема России звучала не только применительно к Украине и Сирии. Чтобы в повестке оставались вопросы: как работает гражданское общество в стране, какие есть наиболее тревожные тенденции в области нарушения прав человека? В последнее время я неоднократно слышала и в Америке, и в Европе, что Россия воспринимается западной общественностью как Путин. И тогда возникает очень грустная картинка: Путин пользуется колоссальной популярностью в стране, все довольны тем, что происходит, и тут как бы уж ничего не попишешь. Мой посыл был такой: Россия – это не только Путин и его администрация, все намного разнообразнее и сложнее. Да, поддержка президенту в виде рейтингов действительно существует. Но опять-таки говорить о социальных опросах в тоталитарном государстве довольно неблагодарное занятие, с моей точки зрения.
В.В.: Однако вернемся к проблемам непосредственно вашего фонда. Чего от вас хотят в Роскомнадзоре?
Н.Т.: А мы пока до конца не поняли. Потому что еще не получили протокол. Письмо (из надзорного ведомства) изначально было датировано 12 ноября с приглашением на встречу 13 ноября. А получили мы его по почте 17 ноября. Затем 25 ноября в 10.40 пришла телеграмма из Роскомнадзора с приглашением явиться на подписание протокола в тот же день на 11.00... Я была на тот момент в самолете и явиться физически не могла. Единственное, что мы знаем из первого уведомления, что речь идет о четырех публикациях. Для меня подбор этих публикаций выглядит, мягко скажем, странным. Понимаю, что есть нормы закона. Но лично я считаю эту норму абсолютно неправовой. К тому же, поскольку речь идет о необходимости информирования общества, что существует список «иностранных агентов», которой составляет Министерство юстиции, то пусть тогда министерство и выполняет эту функцию. Раз уж у Минюста есть такая обязанность – принимать решение о включении организаций в «черный» список, не спрашивая и не согласовывая с ними, согласны они или не согласны с этим позорным ярлыком, пусть тогда ведомство и отдувается. Почему я, после того как меня насильно запихнули в реестр («иностранных агентов»), абсолютно не учитывая мое право на свободу ассоциации и желание работать, помогая людям, навесили на меня этот ярлык, а я еще и должна писать на саму себя доносы? Мне кажется, что это просто стыд для страны – таким образом преследовать организации и накладывать на них бремя непосильных штрафов.
В.В.: Как вы собираетесь действовать в дальнейшем?
Н.Т.: Наша позиция не меняется. Она принципиальна. Мы не считаем себя «иностранными агентами» и продолжаем это решение оспаривать. К сожалению, мы проиграли в двух инстанциях в России. Причем, наша жалоба на решение Минюста о включении нас в реестр в первой инстанции была рассмотрена в наше отсутствие, и нас не уведомили о том, что заседание состоится. Словом, было нарушено не только наше право на свободу ассоциации путем включения нас в реестр и непропорциональным вмешательством в нашу деятельность, но и право на справедливое судебное разбирательство. Вторая инстанция просто подтвердила решение первой. Мы сейчас будем параллельно готовить жалобы в ЕСПЧ и дальше оспаривать решение Минюста в порядке надзора. Также, когда получим протокол и повестку, мы пойдем в суд и будем настаивать, что наложение на нас административной ответственности не соответствует пониманию стандартов правового государства.
