Контакты с ливийской оппозицией необходимы в силу того, что нужно искать консенсус с различными движениями в любом государстве, считают политологи. Делегация сформированного в Бенгази ливийского Переходного национального совета (ПНС) в понедельник 23 мая встретилась в Москве с главой МИДа РФ Сергеем Лавровым. Внешнеполитическое ведомство России сообщило, что переговоры посвящены ситуации в Ливии и путям разрешения вооруженного конфликта в этой североафриканской стране.
По словам министра иностранных дел России, делегацию из Бенгази возглавляет Абдель Рахман Шалькам, который ранее занимал пост главы ливийского МИДа и был постоянным представителем Ливии при ООН.
Как сообщал ранее «Голос Америки», представители ливийской оппозиции планировали посетить столицу России еще на прошлой неделе. Однако «по техническим причинам», как уведомлял российский МИД, этот визит был перенесен.
В первой декаде мая руководство российского внешнеполитического ведомства принимало у себя представителей Муаммара Каддафи, который продолжает удерживать власть в столице страны Триполи, однако его режим все более теряет международную легитимность.
Сергей Лавров уже заявлял, что Москва не намерена выступать в качестве посредника между Триполи и Бенгази, однако поддерживает инициативу Африканского Союза по мирному разрешению вооруженного конфликта.
Для эксперта Московского центра Карнеги профессора Алексея Малашенко совершенно очевидно, что визит ливийской оппозиции в Москву и встреча с нею Сергея Лавров означает признание того, что «Каддафи больше нет». «Нет как субъекта международных отношений. В этом качестве он более не существует. А кто существует, так это оппозиция», – уточнил он в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
По его оценке, Россия, безусловно, не может игнорировать это обстоятельство при условии, что в Ливию вложены существенные средства. «Однажды Кремль уже ошибся, когда заигрался с Саддамом Хусейном, и страна потеряла много денег. Есть достаточно печальные перспективы, что она и сейчас потеряет немало», – резюмировал он.
Эксперт Института востоковедения РАН Борис Долгов полагает, что российская дипломатия всегда исходила из того, что нужно находить консенсус с различными движениями в каждой стране. «Поэтому, безусловно, необходимы контакты и с оппозицией тоже», – добавил он в интервью «Голосу Америки». На его взгляд, это продолжение той политики, которую и прежде проводил МИД РФ. «Здесь какое-либо экстраординарное, новое направление вряд ли можно найти», – предполагает Борис Долгов.
Он не считает, что от позиции России сегодня может кардинальным образом меняться какая-либо ситуация в международном плане. Поэтому не согласился с оценкой Алексея Малашенко, однако признал: «Да, у Каддафи будущего в общем-то, наверное, нет, хотя чисто в военном плане его силы, как известно, достаточно успешно проводят операцию против повстанцев, несмотря на воздушные удары НАТО».
Профессор Малашенко убежден, что в данном случае Россия борется за свои материальные экономические интересы и в каком-то плане стремится к некоторому поддержанию своего престижа. Позиция, которую занимала Москва, в какой-то момент была, по его мнению, очень удачной, прагматичной и перспективной.
«Но перспективы меняются, Россия должна быть более активна и более четко заявить о своей линии, что, собственно, и должен ознаменовать этот визит оппозиции в Москву», – констатировал он.
Эксперт Карнеги-Центра думает, что рано или поздно сближение позиций России и США по ливийскому вопросу должно произойти, «хотя бы потому, что на Каддафи уже невозможно делать ставку».
«Я с большим трудом представляю себе ситуацию, когда кто-то, не считая Ахмадинежада, может выиграть, поддерживая Каддафи», – заявил он.
По мнению Бориса Долгова, Россия в начале конфликта в значительной мере ориентировалась на официальное ливийское правительство в лице Каддафи, подходя к этому вопросу как с прагматической точки зрения, поскольку у России есть свои экономические интересы, так и в плане международного законодательства.
«В начале конфликта правительство Каддафи было признанным членом ООН и связи руководства Ливии с Евросоюзом и США были не такие уж плохие. Но потом все изменилось в связи с тем, что Каддафи стал проводить жесткую линию на силовое подавление оппозиции», – напомнил он.
Как кажется Борису Долгову, позиция России стала более гибкой и «более приближенной к позиции большинства международных сообществ».
О происходящем на Ближнем Востоке читайте в спецрепортаже «Ближний Восток: стремление к демократии»
