Судьба главного редактора интернет-издания «Совфрахт» Михаила Войтенко, первым сообщившего об исчезновении сухогруза Arctic Sea, остается в центре внимания журналистского и правозащитного сообщества. Это не означает, впрочем, что ситуация вокруг журналиста, спешно покинувшего Россию, уже прояснилась. «Пока поступает лишь чрезвычайно разноречивая информация, – констатирует директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов. – Достоверно известно лишь одно: Войтенко оказался в Турции, и произошло это после анонимных звонков с угрозами». «Правда, – продолжает Панфилов, – уже появились предположения, что это мог звонить совершенно конкретный человек».
Почему Михаил Войтенко решил выбрать Турцию – об этом, по мнению Олега Панфилова, долго гадать не приходится: в эту страну можно попасть без визы – точнее, визу можно купить, уже находясь в аэропорту. «Скорее всего, – считает директор Центра экстремальной журналистики, – угроза была серьезная, если он уехал так быстро». «Несмотря на то, что в этой истории много загадок, – полагает Олег Панфилов, – российский след в ней проявляется все сильнее».
В интернете уже успели появиться приписываемые Михаилу Войтенко заявления, согласно которым он оказался в Турции вовсе не потому, что вынужден скрываться, и что целью его поездки является работа над новыми репортажами. Олег Панфилов сомневается в подлинности подобных заявлений. «В России накоплен опыт информационных войн, – подчеркивает журналист, – а независимого телевидения у нас нет, и, стало быть, невозможно увидеть самого Войтенко, произносящего эти слова».
Директор Центра экстремальной журналистики отмечает и еще одно обстоятельство – в интернете уже появились публикации, в которых утверждается, что Войтенко – не тот человек, за которого он себя выдает. «Уже начались разговоры о том, что он, дескать, не так освещал события, связанные с захватом кораблей у берегов Сомали, – констатирует Олег Панфилов. – Иными словами, началась кампания по его дискредитации». «Это меня настораживает, – продолжает он, – еще и потому, что такого рода кампании всегда развертываются против тех, кто рассказывает о притеснениях со стороны государства, против тех, кто заявляет о своей гражданской позиции».
Нина Огниянова – координатор Европейской и Центральноазиатской программ нью-йоркского Комитета по защите журналистов (CPJ) указывает на опасности, подстерегающие российских журналистов, затрагивающих такие темы, как коррупция в армии и в особенности – контрабанда оружия. В этой связи она вспоминает таинственную смерть военного корреспондента газеты «Коммерсант» Ивана Софронова, выпавшего из окна собственного дома в марте 2007 года. «Не расследуя возможных причин смерти, связанных с профессиональной деятельностью журналиста, российские власти поспешили объявить о его самоубийстве», – говорит Нина Огниянова. «Между тем, – продолжает она, – Софронов писал о продаже российского оружия в Иран и Сирию. Здесь нетрудно усмотреть сходство с тем, что, вероятно, заставило Войтенко бежать из России».
Кстати, по количеству убитых журналистов Россия, по словам Огнияновой, занимает третье место, уступая лишь Ираку и Алжиру. За весь период пребывания у власти нынешнего российского руководства у власти, – напоминает Нина Огниянова, – в стране погибло 17 журналистов – если считать лишь убийства, связанные с профессиональной деятельностью. Только в одном случае (гибель корреспондента «Новой газеты» Игоря Домникова) убийство было раскрыто, а преступники понесли наказание». «Впрочем, – подчеркивает Огниянова, – дело не в одной лишь опасности, которой подвергаются сотрудники СМИ. Не менее существенно и другое: расправы с журналистами формируют то, что издавна именуется самоцензурой. СМИ попросту не решаются касаться острых тем, страшась навлечь на себя гнев сильных мира сего».
Что же касается Михаила Войтенко, то у него, по словам Олега Панфилова, «устойчивая репутация – причем не только в среде независимых журналистов. Он был хорошо известен и прокремлевским СМИ. Прежде его никто не называл необъективным, – констарирует директор Центра экстремальной журналистики. – На мой взгляд, все, что происходит сегодня, свидетельствует об одном: его последние материалы явно кого-то задели – а значит, скорее всего, переданная им информация была правдивой».
