Обвинительный приговор по иску мэра Химок Владимира Стрельченко к журналисту Михаилу Бекетову, который стал инвалидом 1-ой группы после зверского избиения два года назад, взорвал медиапространство. Не смягчило общественность и то, что дело было начато еще до нападения на Бекетова.
Как известно, Стрельченко подал на журналиста в суд по пункту второму 129-й статьи Уголовного Кодекса – клевета в СМИ. Даже если формально Стрельченко прав, неэтично было судиться с человеком в таком состоянии, утверждают даже неоппозиционные журналисты – в частности, Михаил Леонтьев, давший интервью корреспонденту «Голоса Америки». Но все, оказывается, сложнее. Мог ли Владимир Стрельченко отозвать свой иск? В предыдущем материале «Голоса Америки» на эту тему говорилось, что господин Стрельченко имел такую возможность, поскольку дело касалось частного обвинения – об этом сообщила пресс-секретарь Химкинской администрации Валентина Скобелева.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» постарался прояснить ситуацию в эксклюзивном интервью с начальником Правового управления Администрации Городского округа Химки Анжелой Думовой. Она представляла интересы господина Стрельченко в суде. Госпожа Думова попросила отметить, что на время своего участия в процессе брала отпуск, хотя не обязана была этого делать.
Василий Львов: Главный вопрос в том, было это дело частного или все-таки публичного обвинения. Как известно, в первом случае господин Стрельченко имел бы возможность отозвать иск, во втором – нет.
Анжела Думова: Это дело было как раз публичного обвинения. Если бы это было [дело] частного обвинения, глава [города Химки], я думаю, учитывая состояние подсудимого, естественно, отказался бы от заявления и все. Но дело в том, что это вторая часть статьи 129-й (Уголовного Кодекса – В.Л.).
В.Л.: Которая связана с клеветой в средствах массовой информации…
А.Д.: Это уже дело публичного обвинения. То есть оно не может быть прекращено просто по желанию потерпевшего.
В.Л.: Потому что это уже прерогатива государства?
А.Д.: Да, здесь уже, по части второй (статьи 129-й – В.Л.), государство считает, что уже его права здесь в первую очередь нарушены, именно авторитет государства подорван этим.
В.Л.: Господин Стрельченко подавал иск от своего имени или в качестве мэра Химок?
А.Д.: Журналисты путают [это] с делами в гражданском суде о защите чести и достоинства. Этот иск (о защите чести и достоинства – В.Л.) подает каждый гражданин, суд обязан его принять и рассмотреть. Здесь дело совсем другое, здесь дело уголовное. Глава [Химок], Стрельченко В.В., написал в правоохранительные органы заявление о том, что он считает, что в этих сообщениях, которые имеются в средствах массовой информации, распространенных Бекетовым, имеется клевета. Он (Стрельченко – В.Л.) счел, что это клевета, потому что это не соответствует действительности и порочит его. И он попросил правоохранительные органы провести проверку по этому материалу. Дальше правоохранительные органы это заявление рассматривают и по нему принимают решение – или они возбуждают уголовное дело, если есть состав преступления, или они отказывают в возбуждении уголовного дела. В данном случае правоохранительные органы посчитали, что есть состав преступления, возбудили уголовное дело. Это еще было в 2007 году, то есть задолго до этой трагедии, которая случилась с Михаилом Бекетовым. В данном случае фигура потерпевшего, Владимира Владимировича [Стрельченко] отодвигается на второй план. Он становится участником процесса. А главными участниками уголовного процесса всегда являются, во-первых, подсудимый, а самое главное – это государственный обвинитель, прокурор. И именно он решает, поддерживать обвинение или отказаться от него. То, что потерпевший откажется от своего заявления, не повлечет никаких последствий, потому что – еще раз повторю – дело публичного обвинения.
В.Л.: Но примирение сторон было возможно, не так ли?
А.Д.: Он (Стрельченко – В.Л.) сказал на суде, что, учитывая состояние подсудимого болезненное, он готов закрыть глаза на причиненный вред его (Стрельченко – В.Л.) чести и достоинству, деловой репутации и примириться. Но для того чтобы дело закончить примирением сторон, нужно согласие обеих сторон. И самое главное, со стороны потерпевшего, Стрельченко, нужно только предложение, он его сделал, он сказал, что готов идти на мировое.
В.Л.: Но защита Михаила Бекетова, насколько я понимаю, была против примирения.
А.Д.: Да, а адвокат, если он действует в интересах подсудимого, должен был согласиться на это.
В.Л.: С вашей точки зрения. А вот адвокат Михаила Бекетова Андрей Столбунов говорил, что дело, по его мнению, «возбуждено и расследовалось незаконно», поэтому он будет добиваться оправдательного приговора.
А.Д.: Ему, адвокату, нужен был именно (обвинительный – В.Л.) приговор.
Лидер Движения в защиту Химкинского леса Евгения Чирикова прокомментировала слова Анжелы Думовой так: «Я считаю, что если бы истец, в качестве которого выступал господин Стрельченко, действительно хотел бы отозвать этот иск, то он бы нашел возможность это сделать, или хотя бы сделал публичное заявление. Когда я, человек простой, хочу что-то сообщить кому-то, я пишу соответствующее письмо, размещаю в Интернете, показываю журналистам. Я думаю, у Владимира Владимировича (Стрельченко – В.Л.) больше возможностей, чем у меня, заявить свою позицию. То, что он очень хотел, но у него не получилось, вызывает вопрос – что же он за мэр такой, если у женщины получается, а у мэра не получается. Я в это не верю».
