Географическое положение Владикавказа и роль Северной Осетии в локальных этнических и внешне-политических конфликтах позволяют предполагать, что последствия теракта в столице Северной Осетии отразятся на внутренней и внешней политике Москвы, считают эксперты «Голоса Америки».
События во Владикавказе могут ослабить контроль Москвы над Южной Осетией, тем самым, ухудшая позиции России в Закавказье.
На внутриполитической арене, последствием теракта может стать отказ от тактики экономического прорыва на Кавказе и популяризация жесткой политики Владимира Путина. Теракт может спровоцировать опасную напряженность в и без того сложных отношениях ингушей и осетин. А сообщение следствия о том, что автомобиль с бомбой приехал из Ингушетии в Северной Осетии, возродило «бесланские страхи».
«Ингушский след»: национальный аспект
Версия об «ингушском следе» воспринимается наиболее болезненно населением двух соседних регионов. Осетино-ингушский этнополитический конфликт, вызванный спором о принадлежности Пригородного района, остается одним из определяющих фактов, влияющих на стабильность в регионе на протяжении последних 18 лет.
Пригородный район, ранее населенный преимущественно ингушами, после их депортации Сталиным, отошел к Северной Осетии. Вернувшиеся после реабилитации ингуши потребовали территорию обратно, в результате возник конфликт, который в 1992 году вылился в вооруженное противостояние с многочисленными жертвами с обеих сторон. Демаркация границ Ингушетии до последнего времени была крайне болезненной темой для обеих республик, так как неизбежно всплывал спор о Пригородном районе.
Руководитель пресс-службы президента Ингушетии Калой Ахильгов категоричсеки отвергает сообщения об «ингушском следе». «Это бред! Машина действительно была зарегистрирована в Ингушетии, а кто ею управлял – еще не установлено», – сказал Ахильгов «Голосу Америки» – Он исключает влияние на ситуацию сложностей в истории осетино-ингушских отношений. «Теракт во Владикавказе ничем не отличается от терактов в Дагестане или Чечне – это из той же серии атак религиозных экстремистов, – говорит Калой Ахильгов. – По моей информации во Владикавказе сегодня погибли пять ингушей».
По убеждению Ахильгова, усилия глав Ингушетии и Северной Осетии по преодолению последствий осетино-ингушского конфликта пользуются успехом: «Впервые за много лет ингуши смогли свободно, не боясь, ездить во Владикавказ. Это большое достижение».
В октябре 2009 года глава Ингушетии добился принятия закона о местном самоуправлении. Составная часть закона – определение административных границ Ингушетии. Внешние границы дожны быть утверждены Конституционным судом России. Согласно представленному администрацией Юнус-Бека Евкурова проекту демаркации, Пригородный район не входит в состав Ингушетии. Многие в республике болезненно восприняли уступку Евкурова.
Эксперт Джеймстаунского фонда Валерий Дзутцев – этнический осетин. Он сказал «Голосу Америки», что хотя многие в Ингушетии и Северной Осетии оценивают усилия глав регионов по нормализации отношений, как позитивные, тем не менее «и в осетинском, и в ингушском обществе есть определенные прослойки, которые негативно настроены к изменениям и друг другу. Эти силы могут ипользовать теракт для продолжения межэтнической эскалации и даже насилия».
Член научного совета Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко также думает, что нынешний теракт можно рассматривать как провокацию для активизации давнего территориального конфликта. Однако он не считает, что это наиболее важный фактор, так как, «благодаря усилиям Евкурова и Мамсурова, той тяжелой ситуации, которая была между соседями еще в 1990-е годы, сейчас нет».
«Джихадо-националисты»
Как считает сотрудник Центра Карнеги, можно как угодно называть тех, кто сегодня противостоит на Северном Кавказе федеральному центру: боевиками, исламистами, радикалами, но не признавать их влияния на политическое развитие региона невозможно. «Это не бандиты, это оппозиция. Жесткая, распространенная. Это не организованная оппозиция, а скорее – оппозиционный бульон с самыми разными участниками», – делает вывод руководитель программы «Религия, общество и безопасность» Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко.
Неоднородность подполья подчеркивает и Валерий Дзутцев. Эксперт полагает, что националистические элементы очень характерны для исламистов на Северном Кавказе: «Они, конечно, могут кричать об исламском братстве, но национальные идеи у них играют определяющую роль».
Дзутцев отмечает, что теракты в Северной Осетии отличаются от атак в других регионах Северного Кавказа: «В других республиках чаще всего происходят точечные операции, и целью являются люди, служащие федеральной власти. В Северной Осетии теракты имеют целью массовость, и гибнет гражданское население». По мнению Дзутцева, причина подобной тактики кроется в имидже Северной Осетии, как самого «пророссийского региона на Кавказе».
«Владикавказ для подпольщиков такая же враждебная территория, как и Москва, поэтому для них стратегически не важно проводить здесь сложные точечные операции. Большее количество жертв среди мирного населения, наоборот – свидетельство успеха», – заключает Валерий Дзутцев.
Террор ради террора
Американский аналитик Пол Гобл не согласен с мнением Дзутцева об избирательности тактики боевиков в отношении Северной Осетии или какого-либо другого региона.
Эсперт отмечает, что хотя есть мнение, будто бы произошел фундаментальный сдвиг боевиков на Северном Кавказе от атак против гражданского к атакам против силовиков, такой сдвиг никогда не был полным.
Как полагает Пол Гобл, атака во Владикавказе подтвердила факт наличия разных течений среди антимосковских сил на Кавказе: «Некоторые среди них верят, что целевые атаки против представителей федеральной власти решают их дела наилучшим образом. Но есть также и другие, кто считает, что поскольку задача террора – наведение ужаса, то атаки против гражданского населения будут способствовать дальнейшему распространению террора, что, в конечном итоге, усложнит российскому правительству контроль над ситуацией».
Контроль над обеспечением безопасности считает самой сложной задачей председатель Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров.
Ветеран спецслужб обращает внимание на ряд обстоятельств: «Во-первых, после уничтожения спецслужбами многих лидеров боевиков, сейчас в регионе идет «новый бандитский передел», схватка за финансы, которые поступают из-за рубежа для борьбы с федеральным центром. Во-вторых, после каждой успешной контртеррористической операции, экстремисты должны доказывать и местному населению, и своим спонсорам, что подполье продолжает существовать. И, наконец, в-третьих, многие местные жители до сих пор запуганы и подвержены влиянию родовых кланов, часть которых продолжает оказывать поддержку боевикам».
Что касается непосредственных причин нынешнего теракта, то, как подчеркивает полковник Гончаров, без «серьезной агентурной работы» ничего предотвратить невозможно. «Но на сегодняшний момент мы совершенно не обладаем ни агентурой, ни серьезными агентурными возможностями в этих республиках. Кроме того опять же срабатывает местный клановый фактор, поэтому мы и не можем окончательно навести законный порядок», – констатирует ветеран российского подразделения антитеррора «Альфа».
Как полагает эксперт Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко, общая тенденция эскалации насилия на Северном Кавказе такова, что «ни ФСБ, ни Бортников, никто, все это остановить не могут». И главное, «нет такой ниточки, за которую можно было бы потянуть и все решить».
Жесткий Путин получит поддержку
Взрыв во Владикавказе окажет значительное влияние на геополитику во всем Кавказском регионе, предсказывает Пол Гобл. Три главных последствия, по мнению эксперта, заслуживают отдельного анализа.
Во-первых, этот теракт, как и ряд других терактов в регионе сделает практически невозможным привлечение бизнеса и дополнительных инвестиций, которые президент Медведев и премьер Путин обозначили как приоритетную задачу для создания новых рабочих мест, вытягиванию региона из нищеты и прекращению экстремизма.
Во-вторых, после сегодняшнего теракта утратят силу аргументы тех, кто говорит, что круги, противостоящие Москве на Северном Кавказе, мотивированы идеологией, и отношения с ними нужно основывать на идеологической базе.
«Произойдет всплеск поддержки позиции Владимира Путина на силовое решение проблемы. Но многократное увеличение силового присутствия, на которое пойдет российское правительство, не прекратит, а наоборот еще больше распространит насилие в регионе», – полагает Пол Гобл.
Третий фактор, порожденный терактом во Владикавказе, окажет влияние на позицию Южной Осетии по отношению к Северной Осетии и к России, считает эксперт. «В конечном счете, негативный эффект от этого события поставит под сомнение способность Москвы контролировать откловшуюся от Грузии республику»
Неравные жертвы
Тревожные ожидания и страхи снова охватят общество в Северной Осетии, полагает лидер организации «Голос Беслана» Элла Кесаева. Как одна из тысяч, переживших трагедию бесланской школы, женщина сострадает жертвам сегодняшнего теракта: «В нашей стране даже по отношению к жертвам теракта допускается дискриминация. Если ты жертва теракта в Москве или Санкт-Петербурге, государство выплачивает тебе миллион рублей. Если ты постарадал на Кавказе – твоя компенсация в три раза меньше. Разве мы не равные граждане одной страны?» Кесаева подчеркивает, что говорит о компенсации не из меркантильных соображений, а чтобы показать, насколько велика разница в отношении государства к жителям Северного Кавказа. Она опасается, что насилие в республике будет нарастать.
