МОСКВА —
В эти дни проходят антитеррористические учения под эгидой Совета Россия-НАТО. Директор Информационного центра НАТО в Москве рассказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» об этих учениях и о взаимоотношениях НАТО и России в целом.
Данила Гальперович: Господин Пшель, расскажите, пожалуйста, о сути учений «Vigilant Skies-2013»: в чем их важность для России и НАТО?
Роберт Пшель: Я с удовольствием расскажу об этих учениях, так как это — часть очень интересного и абсолютно конкретного проекта, который существует уже три года. Эти учения — уже вторые за последние два года, в которых присутствует практическая составляющая. В целом проект под названием «Инициатива воздушного сотрудничества» заключается в том, что НАТО и Россия сравнивают свои данные о состоянии аэрокосмического пространства над российской территорией и над территорией европейских стран-членов НАТО и разрабатывают совместные действия в случае, если террористы, например, захватывают самолет в этом пространстве. Так как учения – практические, есть реальный самолет, выполняющий роль самолета, «угнанного террористами». Центры – российский, находящийся в Москве, натовский (в Варшаве) и еще несколько центров поменьше – стараются сначала через обмен информацией точно выяснить, что же произошло. Потом боевые самолеты с обеих сторон — вполне реальные самолеты — поднимаются и группируются для перехвата этого «угнанного самолета». В этом году сценарий был даже несколько сложнее, так как в нем были задействованы российские, польские и турецкие самолеты, а обмен данными проходил, в том числе, и с Норвегией. Это была интернациональная команда, координируемая из разных центров, и мы отрабатывали выполнение процедур, пытаясь повысить качество координации. Пока что учения продолжаются, и видно, что у нас уже появилась реальная контртеррористическая система, которая, если, не дай Бог, произойдет что-либо из моделируемых ситуаций, поможет сделать наше небо безопаснее.
Д.Г.: Отрабатывают ли Россия и НАТО ситуации, скажем так, с различными целями условных угонщиков? Ведь одно дело, когда террористы угоняют самолет для выдвижения каких-то требований и берут заложников, и другое – когда они хотят направить воздушное судно для смертельного тарана, как это было во время трагедии 11 сентября 2001 года.
Р.П.: Это – важный вопрос, но его решение не входит в число целей этих учений. В их ходе отрабатываются процедуры, проверяются технические возможности. Например, нарабатывается навык голосового взаимодействия. С технической точки зрения, не имеет значения, каков именно характер угрозы, исходящей от угнанного самолета. Это учения по предотвращению в принципе опасности, возникающей в небе над Россией либо над европейскими странами-членами НАТО.
Д.Г.: Россия и НАТО, как мы видим из этих учений, взаимодействуют в воздушном пространстве, пытаясь сделать его более безопасным. Однако Москва и Брюссель в то же самое время высказывают друг другу претензии по поводу случающегося иногда взаимного нарушения боевыми самолетами воздушных пространств друг друга. Вам не кажется, что трудно укреплять взаимное доверие в одной области, не имея его в другой?
Р.П.: В вашем вопросе я бы точно согласился с одним – с тем, что в наших отношениях могло бы быть больше доверия. Да, иногда возникают вопросы по поводу таких полетов или, например, учений. Но жизнь – сложная штука, и понятно, что у нас есть проблемы, по которым еще необходимо проводить совместный анализ и дальнейшие дискуссии, а есть проблемы, в решении которых видно явное сотрудничество. Я могу сказать, что в рамках Совета Россия-НАТО уже есть несколько площадок и выработаны определенные процедуры, в ходе выполнения которых спорные вопросы решаются легче. Вот, например, в вопросе военных учений – если вы сравните ситуацию с тем, что было несколько лет назад, то вы заметите большую разницу. Например, прямо сейчас будут проходить российско-белорусские учения, а в недалеком будущем – большие учения НАТО. Так вот, мы договорились обменяться наблюдателями на этих учениях, и в среду я встречался с моими коллегами по структурам НАТО, которые уже 26 сентября отправляются на эти российско-белорусские учения. Точно так же и мы будем принимать российских наблюдателей на наших учениях. Это – конкретные шаги, предпринимаемые для того, чтобы снять определенные вопросы и повысить уровень доверия. Мы проводим массу встреч на самых разных уровнях. В частности, мы ожидаем участия российского министра обороны в заседании Совета Россия-НАТО в конце октября. И там вопросы, которые, например, беспокоят отдельные страны, могут быть заданы. Кроме того, я не выдам никакого секрета, если скажу, что только что генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен и российский министр иностранных дел Сергей Лавров встречались в рамках Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.
Д.Г.: Одной из самых важных сфер сотрудничества России и НАТО является Афганистан. Есть ли уже какая-то совместная «дорожная карта» России и НАТО, что стороны делают в процессе вывода войск международной коалиции из этой страны в будущем году?
Р.П.: Когда мы говорим о какой-либо стратегии, касающейся Афганистана, нужно, прежде всего, говорить более широко – о стратегии международного сообщества в целом относительно того, что там делать дальше. Было несколько конференций, на которых разрабатывались совместные планы на этот счет, и были более детальные совещания, где прорабатывались, например, финансовые аспекты. Например, некоторые страны давали определенные обещания своего вклада в поддержку наших афганских друзей. Во-вторых, да, в 2014 году заканчивается боевая служба коалиции в Афганистане, но никто не говорит, что 2014 год – это год, когда последний служащий коалиции покинет Афганистан. Некоторые задачи будут продолжать решаться. В частности, мы сейчас при выработке этой «дорожной карты» говорим о новой миссии, главная задача которой будет заключаться в обучении местных военных. И, естественно, мы обсуждаем все это с Россией, так как она – важный партнер НАТО и довольно близкий сосед Афганистана. Я уверен, что в ближайшие годы понадобится вклад не только стран-членов коалиции, но и других государств. Например, мы в НАТО заслушивали информацию российского посла в Афганистане, а недавно в штаб-квартире НАТО в Брюсселе побывала группа российских экспертов по Афганистану, и они были приняты у нас на всех уровнях, включая заместителя генсека НАТО. Так что мы относимся к диалогу с Россией по Афганистану очень серьезно.
Данила Гальперович: Господин Пшель, расскажите, пожалуйста, о сути учений «Vigilant Skies-2013»: в чем их важность для России и НАТО?
Роберт Пшель: Я с удовольствием расскажу об этих учениях, так как это — часть очень интересного и абсолютно конкретного проекта, который существует уже три года. Эти учения — уже вторые за последние два года, в которых присутствует практическая составляющая. В целом проект под названием «Инициатива воздушного сотрудничества» заключается в том, что НАТО и Россия сравнивают свои данные о состоянии аэрокосмического пространства над российской территорией и над территорией европейских стран-членов НАТО и разрабатывают совместные действия в случае, если террористы, например, захватывают самолет в этом пространстве. Так как учения – практические, есть реальный самолет, выполняющий роль самолета, «угнанного террористами». Центры – российский, находящийся в Москве, натовский (в Варшаве) и еще несколько центров поменьше – стараются сначала через обмен информацией точно выяснить, что же произошло. Потом боевые самолеты с обеих сторон — вполне реальные самолеты — поднимаются и группируются для перехвата этого «угнанного самолета». В этом году сценарий был даже несколько сложнее, так как в нем были задействованы российские, польские и турецкие самолеты, а обмен данными проходил, в том числе, и с Норвегией. Это была интернациональная команда, координируемая из разных центров, и мы отрабатывали выполнение процедур, пытаясь повысить качество координации. Пока что учения продолжаются, и видно, что у нас уже появилась реальная контртеррористическая система, которая, если, не дай Бог, произойдет что-либо из моделируемых ситуаций, поможет сделать наше небо безопаснее.
Д.Г.: Отрабатывают ли Россия и НАТО ситуации, скажем так, с различными целями условных угонщиков? Ведь одно дело, когда террористы угоняют самолет для выдвижения каких-то требований и берут заложников, и другое – когда они хотят направить воздушное судно для смертельного тарана, как это было во время трагедии 11 сентября 2001 года.
Р.П.: Это – важный вопрос, но его решение не входит в число целей этих учений. В их ходе отрабатываются процедуры, проверяются технические возможности. Например, нарабатывается навык голосового взаимодействия. С технической точки зрения, не имеет значения, каков именно характер угрозы, исходящей от угнанного самолета. Это учения по предотвращению в принципе опасности, возникающей в небе над Россией либо над европейскими странами-членами НАТО.
Д.Г.: Россия и НАТО, как мы видим из этих учений, взаимодействуют в воздушном пространстве, пытаясь сделать его более безопасным. Однако Москва и Брюссель в то же самое время высказывают друг другу претензии по поводу случающегося иногда взаимного нарушения боевыми самолетами воздушных пространств друг друга. Вам не кажется, что трудно укреплять взаимное доверие в одной области, не имея его в другой?
Р.П.: В вашем вопросе я бы точно согласился с одним – с тем, что в наших отношениях могло бы быть больше доверия. Да, иногда возникают вопросы по поводу таких полетов или, например, учений. Но жизнь – сложная штука, и понятно, что у нас есть проблемы, по которым еще необходимо проводить совместный анализ и дальнейшие дискуссии, а есть проблемы, в решении которых видно явное сотрудничество. Я могу сказать, что в рамках Совета Россия-НАТО уже есть несколько площадок и выработаны определенные процедуры, в ходе выполнения которых спорные вопросы решаются легче. Вот, например, в вопросе военных учений – если вы сравните ситуацию с тем, что было несколько лет назад, то вы заметите большую разницу. Например, прямо сейчас будут проходить российско-белорусские учения, а в недалеком будущем – большие учения НАТО. Так вот, мы договорились обменяться наблюдателями на этих учениях, и в среду я встречался с моими коллегами по структурам НАТО, которые уже 26 сентября отправляются на эти российско-белорусские учения. Точно так же и мы будем принимать российских наблюдателей на наших учениях. Это – конкретные шаги, предпринимаемые для того, чтобы снять определенные вопросы и повысить уровень доверия. Мы проводим массу встреч на самых разных уровнях. В частности, мы ожидаем участия российского министра обороны в заседании Совета Россия-НАТО в конце октября. И там вопросы, которые, например, беспокоят отдельные страны, могут быть заданы. Кроме того, я не выдам никакого секрета, если скажу, что только что генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен и российский министр иностранных дел Сергей Лавров встречались в рамках Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.
Д.Г.: Одной из самых важных сфер сотрудничества России и НАТО является Афганистан. Есть ли уже какая-то совместная «дорожная карта» России и НАТО, что стороны делают в процессе вывода войск международной коалиции из этой страны в будущем году?
Р.П.: Когда мы говорим о какой-либо стратегии, касающейся Афганистана, нужно, прежде всего, говорить более широко – о стратегии международного сообщества в целом относительно того, что там делать дальше. Было несколько конференций, на которых разрабатывались совместные планы на этот счет, и были более детальные совещания, где прорабатывались, например, финансовые аспекты. Например, некоторые страны давали определенные обещания своего вклада в поддержку наших афганских друзей. Во-вторых, да, в 2014 году заканчивается боевая служба коалиции в Афганистане, но никто не говорит, что 2014 год – это год, когда последний служащий коалиции покинет Афганистан. Некоторые задачи будут продолжать решаться. В частности, мы сейчас при выработке этой «дорожной карты» говорим о новой миссии, главная задача которой будет заключаться в обучении местных военных. И, естественно, мы обсуждаем все это с Россией, так как она – важный партнер НАТО и довольно близкий сосед Афганистана. Я уверен, что в ближайшие годы понадобится вклад не только стран-членов коалиции, но и других государств. Например, мы в НАТО заслушивали информацию российского посла в Афганистане, а недавно в штаб-квартире НАТО в Брюсселе побывала группа российских экспертов по Афганистану, и они были приняты у нас на всех уровнях, включая заместителя генсека НАТО. Так что мы относимся к диалогу с Россией по Афганистану очень серьезно.
