ВАШИНГТОН —
В здании вашингтонского консервативного «мозгового центра» «Наследие» (Heritage Foundation) нечасто можно услышать комплименты в адрес демократов, и в частности, бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон. Но в четверг эксперты, собравшиеся там для обсуждения вопроса, является ли инициатива создания Евразийского союза угрозой американским интересам, согласились с высказанной ею в 2012-м году оценкой проекта: речь идет о попытке «ресоветизации региона».
«Хиллари Клинтон была права, считая это новой российской империей, – заметил Стивен Бланк (Stephen J. Blank,), профессор Института стратегических исследований в Колледже Армии США (U.S. Army War College). – При этом Россия, преследуя свои интересы посредством поддержания "контролируемого напряжения" в регионе, явно не способствует его стабильности, потому что "контролируемое напряжение" в какой-то момент выходит из-под контроля. Не думаю также, что мы сумели добиться серьезного сотрудничества России в сфере наших интересов. С тем же Ираном, Москва решила не продавать ракеты С-300 Тегерану лишь после того, как Израиль объяснил им, что это будет означать войну – и сделка стала казаться менее выгодной. Нам нужно поощрять страны региона в независимом развитии с целью укрепления открытой экономики и их глобальной интеграции, а не участие в авторитарном проекте, который может кончиться только насилием».
Фред Старр (Fred Starr), руководитель Института Центральной Азии и Кавказа, также убежден в том, что речь идет не столько об экономической интеграции («Чего они не могли бы добиться в рамках ВТО или двусторонних соглашений о сотрудничестве с каждой из этих республик?»), сколько о «политическом проекте» и «пост-империалистическом похмелье». По мнению Старра, Евразийский союз не является угрозой интересам США в регионе – как минимум, потому, что Америка никак не может четко определить свои интересы и стратегию в регионе:
«Есть ли у нас специфическая политика в отношении Украины? Нет. Политика в отношении Центральной Азии и Кавказа? Нет. Следовательно, нет и конкретных интересов, которым мог бы угрожать Евразийский союз. При этом в долгосрочной перспективе, шансы этого проекта выглядят не блестяще, потому что люди в этих регионах являются специалистами по манипулированию теми, кто думает, что правит ими – и в итоге так называемые правители оказываются в дураках, и это же может произойти с Путиным. К моменту развала Советского Cоюза система уже была настолько выхолощена, что, по сути, и разваливаться было нечему – все осталось только на бумаге. Так что это не угроза. И при этом у нас есть более серьезные интересы с Россией – сотрудничество на тему Афганистана, Ирана, ядерного разоружения».
Темур Якобашвили, бывший посол Грузии в США и бывший министр реинтеграции Грузии, использовал для характеристики проекта создания Евразийского союза высказывание президента России Владимира Путина в связи с вопросом о выдаче США Эдварда Сноудена: «Это все равно, что поросенка стричь – визга много, а шерсти мало». «То же можно сказать про Евразийский союз – шума много, а результатов мало, – сказал Якобашвили. – По сути, Путин пытается петь караоке, имитируя идею Евросоюза. Проблема заключается в том, что у российской правящей элиты нет четкого понимания, что такое Российская федерация, потому что Россия никогда не существовала в качестве национального государства. Без участия Украины эта идея мертва, при этом украинское руководство явно не рвется участвовать в Евразийском союзе, потому что на двух стульях – Евросоюза и Евразийского союза – не усидишь. Евросоюз – устоявшаяся, предсказуемая структура, сотрудничество с которой, даже без членства, имеет конкретные преимущества, потому что у них есть сотни устоявшихся регуляций. Что касается Евразийского союза, мне кажется, даже с экономической точки зрения, основной преградой процветания являются не тарифы, а отсутствие инфраструктуры и коррупция».
Якобашвили заметил при этом, что «никто не говорит о восстановлении Советского союза, но о попытке России создать эксклюзивные сферы влияния, а это несколько устаревшее понятие в современном мире, и нам в Грузии это не нравится. Препятствием территориальной целостности такого союза будет Грузия, а если речь идет о попытке ее насильственного включения – это уже не интеграция, а оккупация. Будет ли этот союз угрозой для США? Явно не в наши дни».
Ариэль Коэн, эксперт фонда Heritage, как раз полагает, что игнорировать сопряженные с российскими амбициями риски нельзя. По его мнению, инициатива создания Евразийского союза является самой серьезной попыткой пост-коммунистической России воссоздать глубоко интегрированную сферу влияния вполне в советском стиле. И поскольку, несмотря на российскую поддержку миссии НАТО в Афганистане, «Москва и Пекин никогда не чувствовали себя комфортно с военным присутствием США в Центральной Азии» после выхода из Афганистана, американская администрация должна плотнее заняться развитием двусторонних связей с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, включив эти страны в концепцию «стратегического поворота к Азии».
Коэн полагает, что со временем Россия будет наращивать военное присутствие в Центральной Азии, как и давление на бывшие союзные республики вступить в союз. По его мнению, расширение Евразийского союза и размыв границ национальных государств лишь усугубит существующую этническую напряженность вследствие миграции в центральные города России и рост русского национализма.
Эксперт считает рискованным политику реагирования на события в отношении России. «Это было политикой Буша-младшего, и в администрации Обамы наблюдается тенденция, в связи с сокращениями военного бюджета и бюджета Госдепартамента, снизить вовлеченность». По его мнению, «новая авторитарная сфера влияния России» может еще больше ограничить доступ США и НАТО к морским и сухопутным путям в регионе, а «это не то, чего хотят США и НАТО».
Сергей Маркедонов, научный сотрудник вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies), высказал противоположную точку зрения: идея создания Евразийского союза диктуется как раз сегодняшними реалиями, в частности, необходимостью более эффективного сотрудничества с оставшимися в Беларуси после развала СССР военными комплексами и т. д., а не ностальгией по имперскому прошлому.
«Те, кто критикует "союз двух диктаторов", какие альтернативы они предлагают для заключения новых контрактов, создания рабочих мест? – спросил он. – И я бы не стал делать выводы о том, что политика России – это политика Владимира Путина. Навальный, Иванов, Петров или Сидоров явно вели бы похожий курс, может, с чуть меньшим объемом анти-американской риторики».
Маркедонов заметил также, что в случае с Украиной он не считает, что Евросоюз, в отличие от Евразийского союза, является реальной альтернативой для Киева: «Не думаю, что они готовы их принять». При этом эксперт признал, что инициатива сталкивается с рядом серьезных препятствий – в частности, он упомянул очень разные мотивировки вступления в Евразийский союз ее потенциальных членов и то, что в Центральной Азии страны рассматривают друг друга скорее как конкурентов, нежели союзников. Что касается США, Центральная Азия, по его мнению, не является для американцев приоритетом.
«Хиллари Клинтон была права, считая это новой российской империей, – заметил Стивен Бланк (Stephen J. Blank,), профессор Института стратегических исследований в Колледже Армии США (U.S. Army War College). – При этом Россия, преследуя свои интересы посредством поддержания "контролируемого напряжения" в регионе, явно не способствует его стабильности, потому что "контролируемое напряжение" в какой-то момент выходит из-под контроля. Не думаю также, что мы сумели добиться серьезного сотрудничества России в сфере наших интересов. С тем же Ираном, Москва решила не продавать ракеты С-300 Тегерану лишь после того, как Израиль объяснил им, что это будет означать войну – и сделка стала казаться менее выгодной. Нам нужно поощрять страны региона в независимом развитии с целью укрепления открытой экономики и их глобальной интеграции, а не участие в авторитарном проекте, который может кончиться только насилием».
Фред Старр (Fred Starr), руководитель Института Центральной Азии и Кавказа, также убежден в том, что речь идет не столько об экономической интеграции («Чего они не могли бы добиться в рамках ВТО или двусторонних соглашений о сотрудничестве с каждой из этих республик?»), сколько о «политическом проекте» и «пост-империалистическом похмелье». По мнению Старра, Евразийский союз не является угрозой интересам США в регионе – как минимум, потому, что Америка никак не может четко определить свои интересы и стратегию в регионе:
«Есть ли у нас специфическая политика в отношении Украины? Нет. Политика в отношении Центральной Азии и Кавказа? Нет. Следовательно, нет и конкретных интересов, которым мог бы угрожать Евразийский союз. При этом в долгосрочной перспективе, шансы этого проекта выглядят не блестяще, потому что люди в этих регионах являются специалистами по манипулированию теми, кто думает, что правит ими – и в итоге так называемые правители оказываются в дураках, и это же может произойти с Путиным. К моменту развала Советского Cоюза система уже была настолько выхолощена, что, по сути, и разваливаться было нечему – все осталось только на бумаге. Так что это не угроза. И при этом у нас есть более серьезные интересы с Россией – сотрудничество на тему Афганистана, Ирана, ядерного разоружения».
Темур Якобашвили, бывший посол Грузии в США и бывший министр реинтеграции Грузии, использовал для характеристики проекта создания Евразийского союза высказывание президента России Владимира Путина в связи с вопросом о выдаче США Эдварда Сноудена: «Это все равно, что поросенка стричь – визга много, а шерсти мало». «То же можно сказать про Евразийский союз – шума много, а результатов мало, – сказал Якобашвили. – По сути, Путин пытается петь караоке, имитируя идею Евросоюза. Проблема заключается в том, что у российской правящей элиты нет четкого понимания, что такое Российская федерация, потому что Россия никогда не существовала в качестве национального государства. Без участия Украины эта идея мертва, при этом украинское руководство явно не рвется участвовать в Евразийском союзе, потому что на двух стульях – Евросоюза и Евразийского союза – не усидишь. Евросоюз – устоявшаяся, предсказуемая структура, сотрудничество с которой, даже без членства, имеет конкретные преимущества, потому что у них есть сотни устоявшихся регуляций. Что касается Евразийского союза, мне кажется, даже с экономической точки зрения, основной преградой процветания являются не тарифы, а отсутствие инфраструктуры и коррупция».
Якобашвили заметил при этом, что «никто не говорит о восстановлении Советского союза, но о попытке России создать эксклюзивные сферы влияния, а это несколько устаревшее понятие в современном мире, и нам в Грузии это не нравится. Препятствием территориальной целостности такого союза будет Грузия, а если речь идет о попытке ее насильственного включения – это уже не интеграция, а оккупация. Будет ли этот союз угрозой для США? Явно не в наши дни».
Ариэль Коэн, эксперт фонда Heritage, как раз полагает, что игнорировать сопряженные с российскими амбициями риски нельзя. По его мнению, инициатива создания Евразийского союза является самой серьезной попыткой пост-коммунистической России воссоздать глубоко интегрированную сферу влияния вполне в советском стиле. И поскольку, несмотря на российскую поддержку миссии НАТО в Афганистане, «Москва и Пекин никогда не чувствовали себя комфортно с военным присутствием США в Центральной Азии» после выхода из Афганистана, американская администрация должна плотнее заняться развитием двусторонних связей с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, включив эти страны в концепцию «стратегического поворота к Азии».
Коэн полагает, что со временем Россия будет наращивать военное присутствие в Центральной Азии, как и давление на бывшие союзные республики вступить в союз. По его мнению, расширение Евразийского союза и размыв границ национальных государств лишь усугубит существующую этническую напряженность вследствие миграции в центральные города России и рост русского национализма.
Эксперт считает рискованным политику реагирования на события в отношении России. «Это было политикой Буша-младшего, и в администрации Обамы наблюдается тенденция, в связи с сокращениями военного бюджета и бюджета Госдепартамента, снизить вовлеченность». По его мнению, «новая авторитарная сфера влияния России» может еще больше ограничить доступ США и НАТО к морским и сухопутным путям в регионе, а «это не то, чего хотят США и НАТО».
Сергей Маркедонов, научный сотрудник вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies), высказал противоположную точку зрения: идея создания Евразийского союза диктуется как раз сегодняшними реалиями, в частности, необходимостью более эффективного сотрудничества с оставшимися в Беларуси после развала СССР военными комплексами и т. д., а не ностальгией по имперскому прошлому.
«Те, кто критикует "союз двух диктаторов", какие альтернативы они предлагают для заключения новых контрактов, создания рабочих мест? – спросил он. – И я бы не стал делать выводы о том, что политика России – это политика Владимира Путина. Навальный, Иванов, Петров или Сидоров явно вели бы похожий курс, может, с чуть меньшим объемом анти-американской риторики».
Маркедонов заметил также, что в случае с Украиной он не считает, что Евросоюз, в отличие от Евразийского союза, является реальной альтернативой для Киева: «Не думаю, что они готовы их принять». При этом эксперт признал, что инициатива сталкивается с рядом серьезных препятствий – в частности, он упомянул очень разные мотивировки вступления в Евразийский союз ее потенциальных членов и то, что в Центральной Азии страны рассматривают друг друга скорее как конкурентов, нежели союзников. Что касается США, Центральная Азия, по его мнению, не является для американцев приоритетом.
