«Из-за трудностей, с которыми сталкиваются вооруженные силы России в Украине, мы видим гораздо большее нежелание со стороны русских рассматривать вопрос о продлении или заключении новых договоров по контролю над вооружениями, чем наблюдали ещё несколько лет назад», – с тревогой констатирует Ричард Вайц (Richard Weitz), доктор философии, директор Центра военно-политического анализа Гудзоновского института (Director, Center for Political-Military Analysis, Hudson Institute).
«Да, российско-американский контроль над стратегическими вооружениями в той форме, в которой он существовал, заканчивается, – продолжает эксперт. – Впервые за почти полвека у нас может не стать юридически обязывающих ограничений на ядерные арсеналы двух стран».
Эксперты из США и Казахстана встретились 5 сентября на площадке Институте изучения Европы, России и Евразии университета Джорджа Вашингтона (Institute for European, Russian and Eurasian Studies, The George Washingron University, IERES), чтобы обсудить перспективы политики нераспространения ядерного и биологического оружия на новом этапе. Участие экспертов из Казахстана объясняется тем, что эта страна «была пионером в продвижении глобального режима нераспространения биологического оружия, исходя из на своей собственной истории, ведь Казахстан оказался жертвой ядерных испытаний и бывшим полигоном советских опытов по производству биологического оружия», – говорится в анонсе экспертной встречи. Кроме того, Казахстан, как и Украина, имеет большую общую границу с путинской Россией и потенциально также находится в зоне риска из-за её экспансионистской политики.
Ричард Вайц подчеркнул и «растущую обеспокоенность Вашингтона расширением ядерного арсенала Китая. Раньше у Китая был очень небольшой арсенал, сравнимый по размерам с арсеналами Великобритании или Франции, но сегодня Китай быстро наращивает свои силы. Это будет серьезной проблемой, поскольку означает, что контроль над вооружениями больше не может быть сосредоточен лишь между Россией и США. Существуют также вызовы и со стороны Северной Кореи, Ирана, масштаб которых до конца не ясен», – добавил эксперт. Позиция Китая, по его мнению, делает всё более трудной для США сдерживание стремлений Южной Кореи и Японии также получить симметричный доступ к ядерному оружию.
Эксперт Гудзоновского института подчеркнул роль Казахстана на новом этапе: «Казахстан стал первой страной, создавшей в сотрудничестве с международным агентством по атомной энергии банк низкообогащенного урана, который в идеале позволит странам вместо строительства собственных установок по производству ядерного топлива, получать необходимое им топливо для гражданских реакторов: хранить, использовать его и возвращать отработанные элементы обратно, что позволило бы предотвратить потенциальные проблемы с распространением оружейных технологий. Казахстан пытается побудить другие страны, в частности Иран и Северную Корею, последовать его примеру, отмечая, насколько он выиграл от отказа от этого вида оружия массового уничтожения».
Говоря о биологическом оружии, Вайц высказал опасение, что «достижения в области биологических наук и технологий в будущем сделают ещё более сложной задачей контроль за таким оружием, поскольку упростят приобретение биологических патогенов, их разработку, модификацию и доставку». Пандемия COVID-19 ясно обозначила такую угрозу. «Все это создаст большую проблему для соблюдения существующей конвенции 1972 года о биологическом оружии... К сожалению, в отличие от договора о нераспространении ядерного оружия, система контроля за биологическим оружием не имеет сильной структуры для его соблюдения: здесь нет обязательного режима проверки, – заметил Ричард Вайц. – Поэтому в 2020 – 2022 годах Казахстан выступил с инициативой создания международного агентства по биологической безопасности».
Алимжан Ахметов, директор казахстанского Центра международной безопасности и политики (Alimzhan Akhmetov, Director, Center for International Security and policy, CISP) напомнил: «В Казахстане, на бывшем Семипалатинском ядерном полигоне Советский Союз провел до 500 ядерных взрывов, из которых 116 были атмосферными. Площадь полигона, закрытого только с распадом СССР, составляла 8500 квадратных километров, что сопоставимо с территорией ряда европейских государств. По оценкам экспертов, суммарная мощность атмосферных взрывов в 2.5 раза превысила мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Более полутора миллионов жителей Казахстана пострадали от последствий ядерных испытаний». Именно поэтому «в 1991 году Казахстан добровольно отказался от четвертого по величине ядерного арсенала в мире. Тогда он обладал 114 ядерными боеголовками, размещенными на 104 межконтинентальных баллистических ракетах, имел 30 стратегических бомбардировщиков».
Эксперт напомнил, что в 2006 году в Сингапуре пять стран Центральной Азии – Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – подписали договор о зоне, свободной от ядерного оружия, а в мае 2014 года пять постоянных членов Совета Безопасности ООН подписали протокол о гарантиях их безопасности. Сегодня это звучит особенно актуально в связи с отказом России от гарантий безопасности, данных Украине в рамках Будапештского меморандума 1994 года.
Ариэль Коэн (Ariel Cohen), доктор философии, директор программы энергетики, экономического роста и безопасности Евразийского центра Атлантического совета (Energy, Growth, and Security Program, Eurasia Center, Atlantic Council) констатирует: «Острота морального императива, который мы чувствовали во время, например, Кубинского ракетного кризиса, в годы холодной войны, сегодня оказалась размыта. Вместо ответственности тех, кто помнил бы кубинский ракетный кризис, мы имеем новую гонку вооружений».
Ариэль Коэн напоминает, что в начале 1990-х народы «жили в парадигме, сформулированной Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом в 1985 году, которая зиждилась на понимании того, что ядерная война не может быть выиграна и, следовательно, не должна вестись... Я не уверен, что если бы распад Советского Союза происходил сегодня, то Казахстан и Украина приняли бы такое же решение: то были другие времена». Сегодня Россия открыто говорит о возможности применения ядерного оружия для достижения своих целей.
Коэн поясняет: мы вынужденно являемся свидетелями «негативных примеров: прежде всего, это невыполнение гарантий, предоставленных ядерными государствами неядерным державам. Это в первую очередь относится к Будапештскому меморандуму 1994 в отношении Украины». С сожалением эксперт констатирует: в сфере биологического и химического оружия «непрозрачность ситуации ещё выше: нет никакого надежного контроля».
Форум