В законодательной базе борьбы с коррупцией зияет пробел, который существенным образом затрудняет привлечение к судебной ответственности иностранных чиновников, подозреваемых во взяточничестве.
Об это говорили участники панельной дискуссии, организованной Центром по обеспечению общественной целостности (CAPI) и Форумом по борьбе с клептократией Института Гарримана (Harriman Institute). Обе эти образовательно-аналитические структуры работают под эгидой Колумбийского университета. Встреча проходила в одной из аудиторий Юридической школы университета в Нью-Йорке.
Закрыть лакуну
Как подчеркнула, открывая дискуссию, Берит Бергер, исполнительный директор CAPI, хотя федеральный закон об иностранной коррупционной практике (U.S. Foreign Corrupt Practices Act, сокращенно FCPA) запрещает взятки и другие проявления коррупции в деятельности за рубежом зарегистрированных в США компаний и частных лиц, в юрисдикцию закона не входят иностранные должностные лица, подозреваемые в получении взяток.
По ее словам, закрыть эту лакуну призван обсуждаемый билль о защите от вымогательства за рубежом (Foreign Extortion Protection Act - FEPA), который, как считают эксперты, снизит риск для американских компаний стать жертвой коррупции в других странах. Главный вопрос, который был вынесен на повестку дня дискуссии, касался предоставления правозащитным органам США полномочий по судебному преследованию иностранных компаний и лиц, подозреваемых в коррупции.
Директор Института Гарримана Александер Кули напомнил, что возглавляемый им институт является «логовом» советологии, которая служила инструментом в идеологической борьбе против СССР в годы «холодной войны». Институт, по словам Кули, подробно проанализировал два крупнейших коррупционных эпизода более позднего времени на территории бывшего Советского Союза.
В этом качестве он назвал «Казахгейт» (начавшийся в 2003 году скандал, в котором американский бизнесмен был обвинен в даче взятки высшим казахстанским чиновникам в целях обеспечения контрактов на нефть для западных компаний. – О.С.) и серию скандалов в Узбекистане, связанных с Гульнарой Каримовой, дочерью ныне покойного президента страны Ислама Каримова.
Мэтью Мюррей, профессор Колумбийского университета, подчеркнул, что характерной приметой сегодняшней реальности в коррумпированных странах является повышенная активность неформальных групп, которые постепенно захватывают формальные структуры власти и, что чрезвычайно опасно, осуществляют экспорт коррупционной практики в другие страны.
У Зейнаб Ахмад, которая много лет проработала в Министерстве юстиции США прокурором по делам о международном терроризме, предлагаемое усиление судебного преследования иностранных должностных лиц, обвиненных в коррупции, вызвало воспоминания о тревожных моментах ее работы в странах Африки и Азии.
«Речь идет о том, что некоторые наши партнеры по борьбе с коррупцией в этих странах могут легко стать подозреваемыми, - сказала Зейнаб Ахмад. – Нас оберегает от их мести статус официальных представителей США, но, полагаю, в будущем возможно все. Скажем, по дороге в аэропорт тебя могут задержать по непонятному обвинению. Кроме того, я слышу часто такой аргумент: вы преследуете преимущественно европейские компании, чтобы обеспечить преимущество американскому бизнесу в этих странах».
Зейнаб Ахмад считает, что для эффективной борьбы с коррупцией в других странах нужен диалог не только правоохранителей, но и других ведомств, причастных к борьбе с экономическими преступлениями.
Прозрачность и империализм
«Необходимо учитывать изменившуюся картину распространения коррупции в мире, - заявил Кейси Майкл, репортер-исследователь новостного сайта ThinkProgress. - Ее транснациональный характер ставит перед правоохранителями новые сложные задачи».
Кейси Майкл привел пример непростой юридической коллизии, рассказав о деле украинского миллиардера, бизнесмена Дмитрия Фирташа. Фирташ выступил посредником в сделке между Индией и американской компанией по разработке месторождений титана. Американские прокуроры обвинили его в даче крупной взятки и потребовали экстрадиции из Австрии в США (он был арестован в Вене). В настоящий момент вопрос об экстрадиции еще не решен.
«Ситуация с делом Фирташа крайне запутанная, - сказал Майкл, - Это тот самый случай, когда существующий закон не дает четких оснований для обоснованного обвинения. Но пока не принято решение об экстрадиции, появились версии о причастности Фирташа к деятельности в Украине Руди Джулиани и его команды».
«Я предпочитаю смотреть на проблему в самом общем виде, - сказал политолог Клей Фуллер, ранее работавший в Американском институте предпринимательства. - Для одних такой подход - оскорбление, для других - комплимент. По моему мнению, FCPA - очень эффективный инструмент, пожалуй, самый эффективный за всю историю борьбы с международной коррупцией. В любом случае, прошли времена, когда таким инструментом были военные акции и вторжения в другие страны. Сегодня соревнуются системы управления, и не идеологии. Мой вывод прост: авторитарные режимы, как правило, гораздо более коррумпированы, чем демократические. Что касается придания публичности делам о коррупции иностранных должностных лиц, то задача не в том, чтобы кого-то стыдить прилюдно, а в том, чтобы сам правовой процесс стал максимально прозрачен».
Томас Файерстоун, адвокат, бывший сотрудник Министерства юстиции США, партнер фирмы Baker & McKenzie, сообщил о предлагаемых поправках к 18-му разделу Кодекса США (свод законов страны).
«Эти поправки, - сказал он, - полностью криминализируют все аспекты взяточничества на территории зарубежных стран, подпадающие под нашу юрисдикцию. Сейчас это предложение, в подготовке которого я участвовал, находится на рассмотрении в обеих палатах Конгресса США».
«Очень важно, - продолжал Файерстоун, - что новый закон предусматривает преследование как дающего взятку, так и берущего. Я несколько лет проработал в России, и убедился в широком рапространении там взяток и вымогательства.
В 2013 году Томас Файерстоун, работавший в посольстве США в Москве, был выслан из России. Как писала тогда «Нью-Йорк таймс», возможной причиной могло стать то, что он отверг попытки российской Федеральной службы безопасности завербовать его в качестве агента».
«Пока у нас наблюдается явный крен наказывать американскую компанию, дающую взятку местным должностным лицам, - отметил Файерстоун. - А второй участник преступления как бы не в нашей юрисдикции. Так вот новый закон меняет картину. Надо ли нам бояться мести, обвинений во вмешательстве, империализме? Не думаю. Мы же не боимся ответных мер, когда накладываем санкции. А ведь уголовное преследование куда более прозрачная, внятная и легитимная процедура, чем санкции, многие аспекты которых скрыты от общественности».
«Элегантный законопроект»
Скептическую позицию в связи с биллем FEPA озвучил профессор юриспруденции Нью-Йоркского университета (NJU) Кевин Дэвис, эксперт по антикоррупционному законодательству.
«У меня есть большие сомнения, - сказал профессор Дэвис, - относительно возможности для американских судов рассматривать уголовные дела иностранных лидеров по обвинению их во взятках и других экономических преступлениях. Представьте на минутку американский суд над Лулой (бывший президент Бразилии, осужденный за коррупцию и отмывание денег. – О.С.). Если это позволить американцам, то не надо удивляться, если Россия или Украина решат судить за коррупцию наших лидеров. Вообще, надо не забывать, что взаимоотношения между лидерами страны и ее гражданами – самое очевидное проявление суверенитета. И нарушать этот суверенитет опасно. Кроме того, нельзя исключить, что в свете таких осложнений в отдельных странах местный бизнес начнет избегать иметь дело с американскими компаниями, и переключится, скажем, на китайские компании, с которыми им легче договориться».
К холистическому подходу в борьбе с коррупцией за рубежом призвал Клей Портер, бывший консультант по борьбе с отмыванием денег Министерства юстиции США, ныне партнер компании Squire Patton Boggs.
Портер назвал FEPA «элегантным законопроектом» и сравнил его по важности с законом о банковской тайне (Bank Secrecy Act).
«Как и этот закон, FEPA представляет нам гибкие механизмы по отслеживанию фактов отмывания денег и взяток, - отметил Портер. – Но эти механизмы могут быть использованы по-разному. Скажем, объектом преследования власти той или иной страны могут избрать какую-нибудь маленькую фирму, а при этом по коррупционным соображениям «не заметить» преступлений крупной фирмы. Конечно, нужно быть осторожным и дипломатичным на чужой территории. Я помню, как возмущенный американским «вмешательством» чиновник одной страны кричал на меня: «какого черта вы диктуете нам, что делать?!». Все это происходило в подвале государственного здания, и мне, признаюсь, было не по себе».
