Можно ли высокоразвитых диких животных считать суверенными личностями, достойными юридической защиты? Какие права человек призван обеспечивать обезьянам, китам, слонам и дельфинам?
Эти вопросы еще какое-то время назад можно было посчитать абсурдными и заслуживающими только шутки, на худой конец иронии. Сегодня их на полном серьезе обсуждают в судебных залах и на конференциях правоведов. А патриарх американской документалистики Д.А. Пеннебейкер (D.A.Pennebaker) и его соавтор и супруга Крис Хегедус (Chris Hegedus) посвятили этой необычной теме свой новый фильм. Он называется «Открывая клетку» (Unlocking the Cage) и со среды, 25 мая, будет демонстрироваться в артхаусном киноцентре Film Forum в Нью-Йорке, после чего в июне прокатная компания First Run Features выпустит его в других городах США.
«Частично судебная драма, частично размышления о том, что отделяет человека от других животных, этот фильм прежде всего сочувственный портрет адвоката», – пишет кинокритик А.О.Скотт в газете «Нью-Йорк таймс».
Речь в фильме «Открывая клетку» идет об американском адвокате и правозащитнике Стивене Уайзе (Steven Wise) и его беспримерной судебной одиссее. Уайз отстаивает идею, что высокоразвитые животные, в первую очередь приматы (шимпанзе), слоны, киты и дельфины имеют право на легальную суверенность. Это предполагает выделение им достаточного пространства для обитания и запрет на использование в жестоких медицинских экспериментах и эксплуатацию в целях увеселения почтенной публики, в частности, в цирках и парках развлечений.
90-летний Д.А.Пеннебейкер – выдающийся режиссер-документалист, создатель десятков фильмов, увенчанный «Оскаром» за достижения своей карьеры. Его считают главным кинолетописцем контркультуры 60-70 годов. Он снял фильмы о Бобе Дилане, рок-фестивале в Монтерее, где запечатлел исторические выступления Джанис Джоплин и Джимми Хендрикса. Один из самых знаменитых его политических фильмов – «Военная комната» (War Room) о первой предвыборной кампании Билла Клинтона.
64-летняя режиссер-документалист Крис Хегедус, супруга, партнер и соавтор Д.А.Пеннебейкера, с которым она познакомилась в середине 70-х годов. Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попросил Крис Хегедус ответить на несколько вопросов.
Олег Сулькин: Мистер Пеннебейкер и вы известны многолетним интересом к политическим и музыкальным сюжетам. А недавно вы сняли фильм о конкуренции французских шеф-поваров. И вот теперь – борьба за права животных. Видимо, новая для вас тема. Почему именно она?
Крис Хегедус: Мир животных – мир, полный страстей. Мы познакомились с людьми, которых можно назвать настоящими энтузиастами. Они отдают всех себя борьбе за права животных. И так это произошло. Кто-то вошел в наш офис и сказал: а почему бы вам, ребята, не сделать про это кино? Так у нас почти каждый фильм затевается. Кто-то бросает нам идею. Момент был хороший, мы были между двумя проектами. Кроме того, в то время мы сильно горевали по поводу смерти нашей собаки. Она была нашим талисманом, каждый день находилась с нами в офисе. Так что все сошлось правильно, логично.
О.С.: Какие-то внешние влияния?
К.Х.: Мы были под сильным впечатлением от фильма «Food, Inc» (в русском переводе «Корпорация «Еда». – О.С.). Что-то уже веяло в воздухе. Нельзя было соглашаться с тем, как люди обращаются с животными, в том числе на фермах. Нельзя больше закрывать глаза на то, как обращаются с дикими животными в цирках, зоопарках, лабораториях.
О.С.: Главный герой вашей истории – Стивен Уайз, адвокат, ратующий за права животных. Как вы с ним познакомились, какое впечатление он на вас произвел?
К.Х.: Я ничего не знала о судебных перипетиях вокруг статуса животных. Когда я узнала, что Уайз отстаивает в суде идею, что к животным надо относиться как к существам, обладающим неким набором легальных прав, я была сильно заинтригована. Это что-то совсем новое, необычное, очень радикальное.
О.С.: Стивен Уайз вас просвещал в этом отношении?
К.Х.: В то время Стив был приглашен прочитать курс лекций в Гарвард. И я отправилась вместе с ним, чтобы послушать его лекции. Когда мы ему сообщили о нашем намерении снять фильм, он сказал: «Раньше, когда я входил в зал суда, все меня облаивали. Сейчас все изменилось. Сейчас в 145 юридических школах в нашей стране в расписании есть классы по правам животных. А раньше не было ни одного. Так, общаясь со Стивом, мы набирались уму-разуму. Вообще, оглядываясь в прошлое, я вижу, что мы крайне редко делали глубокий «рисерч» для наших проектов. Все происходит в процессе съемок.
О.С.: Но, наверное, что-то вы читали по этой теме – книги или статьи...
К.Х.: Стив написал три книги. Они очень помогли нам, как и книги других авторов, экспертов по приматологии. Как я сказала, познание продолжалось в процессе съемок. Мы сопровождали Стива, когда он ездил по стране и миру и знакомился с условиями содержания обезьян, слонов и дельфинов. Нам очень много дало общение с учеными, специалистами. Когда Стив решил сосредоточиться на шимпанзе как на самых умных животных, мы поразились уровню интеллекта этих существ. Особенно потрясла нас их мгновенная реакция на наши попытки втянуть их в компьютерную игру. Это было поразительно!
О.С.: Вопрос «думают ли животные» давно стал предметом серьезных научных изысканий. Известна позиция физиолога Павлова, который проводил четкую линию между животными и человеком, подчеркивая, что именно вторая сигнальная система является базой мышления, присущего только хомо сапиенс. Не кажется ли вам, что юридическая мысль, отстаивающая права животных, сильно опережает научную?
К.Х.: Я не берусь рассуждать на эти темы. Я не адвокат и не ученый. Я знаю только, что Стив не сравнивает человека и животных, он настаивает, что животные – автономные существа, которые нуждаются в специальном правовом статусе. Вся система юриспруденции в США, включая habeas corpus (принцип неприкосновенности личности, требующий доставить подозреваемого в суд для проверки оснований лишения его свободы. – О.С.), построена на уважении суверенности индивидуума.
О.С.: Но как удостовериться в суверенности личности животного? Общение с ними, будь то обезьяна или дельфин, в отличие от общения с человеком, как-то затруднительно.
К.Х.: Не только с ними. Есть и другие существа с бесспорным легальным статусом, с которыми трудно вести диалог. С маленькими детьми, например. С инвалидами. С престарелыми людьми. Но разве они не нуждаются в юридической защите?
О.С.: Вы правы, конечно. А вот интересно, как люди реагировали на аргументы Стивена Уайза в зале суда и за его пределами?
К.Х.: Некоторые с удивлением, но все были заинтригованы. И серьезны. Никаких шуток. Раньше судебные речи Уайза посчитали бы клоунадой, эпатажем. Сегодня отношение к теме прав животных кардинально изменилось.
О.С.: Очевидно, вы и мистер Пеннебейкер на стороне Уайза и его единомышленников. Это сочувственное отношение помогало вам в работе?
К.Х.: Мы старались не проявлять нашего отношения. Да, мы вегетерианцы, да, мы любим животных, но пусть сама аудитория придет к какому-то мнению, которое мы ей не навязываем.
О.С.: Ставшее уже легендарным «прямое кино» (Direct Cinema) Пеннебейкера предполагает отсутствие «говорящих голов» на экране. Но получается, что вы даете слово Уайзу и не даете слово экспертам-скептикам...
К.Х.: Разве? Смотрите, Уайз спорит с судьями, а те сплошь скептики. Юридические баталии мы освещаем подробно и объективно.
О.С.: У вас нет планов использовать этот фильм в образовательных целях?
К.Х.: Очень хотелось бы. Мы рассчитываем на усилия канала HBO, который участвовал в производстве и продвигает картину, мы надеемся на резонанс в Интернете, на то, что эта тема будет широко обсуждаться на различных онлайновых форумах. Конечно, в разных странах юридические нормы отличаются, но мы видим, что в Европе, Австралии, Новой Зеландии, не говоря уже о США, правосознание развивается в сторону признания за животными личностной суверенности. Так, Уайзу удалось добиться улучшения содержания шимпанзе в штате Нью-Йорк. На очереди другие важные инициативы.
О.С.: Не могу не спросить о вашем творческом и семейном партнерстве с мистером Пеннебейкером. Учитывая его почтенный возраст, как вы распределяете обязанности во время съемок фильма?
К.Х.: Конечно, ему трудно работать как прежде, но он очень мне помогает и советом, и делом. У нас прекрасный монтажер. Нам помогает и наша дочь Джейн, она только что закончила юридическую школу в Беркли.
О.С.: Есть новый проект?
К.Х.: Пока нет. Мы фокусируем усилия на продвижении этого фильма. И, кроме того, занимаемся нашим огромным архивом, приводим его в порядок.
