МОСКВА - В рамках традиционной Международной ярмарки интеллектуальной литературы non/fiction 2015 Людмила Улицкая представила роман-притчу «Лестница Якова», где, как указано в аннотации, причудливо разветвленная семейная хроника с множеством героев вплетена в филигранно выстроенный сюжет. В основу произведения легли письма из личного архива автора.
О том, как писательнице дался новый роман, о своих ощущениях от современных реалий и многом другом Людмила Улицкая рассказала в интервью Русской службе «Голоса Америки».
Виктор Васильев: Расскажите, пожалуйста, что побудило вас взяться за роман «Лестница Якова» и как шла работа над ним?
Людмила Улицкая: В 2011 году я открыла довольно объемную папку, которая хранилась у меня дома давным-давно, с тех пор, как умерла моя бабушка. В ней я обнаружила их с дедом переписку, которая длилась много лет, начиная с 1911 года. Писем было около пятисот. Страшно было читать. Было такое чувство, что посыплются скелеты из шкафа. Это страх молчащих поколений - мы многого не знаем о своих родителях, да и знать не хотим. Исполнилось столетие с момента написания первого письма. Я поняла, что после моей смерти дети просто выбросят эти письма на помойку. И это снова был страх - на этот раз страх забвения, которым так глубоко больна вся наша страна. Работа была очень тяжелая, да у меня никогда легко не получается. Мне пришлось дважды отодвигать работу и заниматься другими делами, которые выглядели более важными. Умерла Наталья Горбаневская, моя подруга с юности, я отложила роман и собрала книгу воспоминаний о Наташе. Назвала книгу «Поэтка». Она вышла в годовщину Наташиной смерти. Я рада, что это получилось. И еще раз прервал мою работу издательский проект, который показался мне важным - письма послевоенных детей. Вышла книга под названием «Детство 45-53. А завтра будет счастье». А после выхода книги несколько театров поставили по ней замечательные спектакли… И тогда я вернулась снова к роману, вот он вышел теперь. Все оказалось вполне логичным: все три книги были работой с памятью. Я очень отчетливо поняла, что вся большая история человечества, с древнейших времен по сегодняшний день - это совокупность малых семейных, частных историй, которые всегда оказываются более правдивыми, чем тот том истории, который предлагают нам изучать в школе. И если «Большая История» время от времени переписывается и подправляется, то письма наших дедов и бабушек не подвержены никакой цензуре, в них подлинная правда жизни.
В.В.: Как вы оцениваете состояние российской общественной жизни сегодня? Что вас в этой связи волнует?
Л.У.: Настроение той части общества, которая мне заметна, подавленное. Надо сказать, что последние мои поездки в Израиль и в Италию тоже не порадовали меня в этом отношении - кажется, и там люди испытывают похожие чувства тревоги, беспокойства за будущее. Но в России, пожалуй, больше апатии. Страх, все тот же страх перед будущим, который владел нашими предками в советские времена, сегодня, слегка поменяв свою окраску, снова вошел в общественную жизнь. Этот страх сопровождается бурными патриотическими лозунгами из телевизора, и это сочетание, как мне представляется, и определяет состояние российской общественной жизни.
В.В.: Нужны ли стране просветители с учетом того, как поступили с фондом Дмитрия Зимина «Династия»?
Л.У.: Нужны как воздух. Но таких людей как Зимин сегодня в России больше нет. Он единственный и уникальный. То, что раздавили фонд «Династия», это какое-то злодеяние против народа. Мне кажется, что три четверти книг по популяризации науки издавал фонд «Династия». Закрытие фонда - злодеяние, даже преступление.Наводит на печальную мысль, что образование и культура в последние годы сознательно истребляются, вместо них создается фальсификат, как в пищевой промышленности. Что же касается Дмитрия Борисовича Зимина, родись такой человек в Японии, был бы объявлен «национальным достоянием».
В.В.: Покойный Борис Немцов говорил: «Жить стало лучше, но противнее». У вас есть свое определение сегодняшнего дня?
Л.У.: У меня есть глубокое убеждение, что человек должен стараться реализовывать свою личную программу: врач - лечить, учитель - учить, инженер - строить. Замечательно, когда деятельность человека приносит пользу окружающим. Тогда и жить не противно. Моя покойная подруга Алена Бокшицкая, редактор крохотной газеты «Дом Кино», однажды выпустила номер с шапкой - «НИКАКАЯ ВЛАСТЬ НЕ ЗАСТАВИТ НАС ЖИТЬ ПЛОХО». Это было в начале девяностых. С тех пор власть предприняла немало усилий, чтобы заставить нас жить плохо… Но у каждого человека есть право жить так, как он считает нужным. Иногда приходиться платить за это некоторую цену…
В.В.: На встрече с читателями во время книжной ярмарки вы сказали, что главная особенность человека, родившегося и выросшего в постреволюционное время, - чувство страха. Ранее в интервью на «Радио Свободы» вы говорили, что в основе действий власти тоже лежит страх. Получается замкнутый цикл?
Л.У.: Да, если угодно. В нашей стране древняя культура страха: «Домострой», свод правил домашней жизни, основан был на страхе перед отцом, на законе подчинения, ущемления личной свободы, и именно он закладывал правила взаимоотношения между людьми и в обществе. Страх перед старшими, перед начальством, перед властью определял форму общественной жизни - от страха перед отцом до страха Божьего. Страх лежал в основе воспитания ребенка до сравнительно недавнего времени. В наше время педагогика ориентируется на другие механизмы - на сочувствие, взаимопонимание, сотрудничество. Что же касается страха власти перед своим народом, это ведь тоже чувство болезненное. Власть, которая в соответствии с конституцией нашей страны должна быть сменяемой, хочет быть несменяемой, и отсюда ее страх перед переменами. Страх - плохой руководитель, мы тому свидетели. Хочется надеяться, что настанут иные времена. Когда государство дорастет до тех же принципов взаимопонимания и сотрудничества, которые оправдывают себя в частных, семейных отношениях, но точно также необходимы как для властвующих, так и для подчиненных на государственном уровне. Тогда все мы сможем избавиться от того тотального страха, в котором прожили наши деды и родители.
В.В.: Каким для вас выдался 2015-й и какие события уходящего года произвели на вас наиболее сильное впечатление?
Л.У.: Уходящий год был по разным причинам очень трудным: умерла моя подруга Екатерина Гениева, директор Библиотеки Иностранных языков, настоящий деятель культуры, великий, на мой взгляд, человек, и уход ее до сих пор еще очень живая рана. Это и было самое значительное и драматическое событие. Я трудно работала весь год, заканчивала роман «Лестница Якова», который в конце года вышел в Москве. Это событие радостное, но зато теперь мне предстоит доделывать всякие дела, которые я запустила, пока писала роман. С другой стороны, возникло ощущение свободы: наконец, смогу прочитать книги, которые скопились во множестве, смогу повидать друзей, до которых не добиралась все эти годы, больше общаться с внуками. В общем, для меня 2015 год оказался очень сложным и очень содержательным.
В.В.: Ваши предновогодние пожелания читателям, если возможно.
Л.У.: Всем желаю здоровья, внимания к происходящим событиям и их добросовестного осмысления. Бывают времена, когда это особенно важно.
