«Война на юго-востоке Украины развязана реконструкторами, публицистами газеты «Завтра» и фантастами», – утверждает Дмитрий Быков в статье под названием «Война писателей», опубликованной в «Новой газете».
«Быкову свойственно для драматического эффекта преувеличивать», – отметила, комментируя эту мысль российского литератора в телефонной беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки», Кэти Янг – американская журналистка, родившаяся в Москве. Она признала, однако, что в словах Дмитрия Быкова «есть доля правды».
Янг констатирует: в развязывании реальной войны в Украине «не последнюю роль сыграло и российское правительство». В тоже время в своей статье, опубликованной в американском интернет-журнале Slate, Янг подробно рассказывает о русско-украинских фантастах, которые задолго до начала конфликта на востоке Украины описывали его в ледянящих душу подробностях, а сейчас один из них активно участвует в событиях, помогая превратить в реальность собственные фантазии. Кэти Янг называет происходящее «синтезом действий сверху и самодеятельности» людей, которые «мечтали поиграть в войну, и воспользовались шансом сделать это по-настоящему».
В том, что он «заигрался», на интернет-форумах нередко обвиняют «главного полководца» и идеолога сепаратистов Игоря Стрелкова (Гиркина). Давно известно, что он увлекался реконструкцией исторических военных баталий и историей Белого движения. Украинская интернет-газета «Вести-репортер» сообщает со ссылкой на руководителя одного из киевских военно-исторических клубов, что последний раз Гиркин был на слете реконструкторов «Даешь Киев» в ноябре 2013 года.
В конце 1990-х Стрелков регулярно публиковался в великодержавно-националистической газете «Завтра». В этой же газете он познакомился с будущим премьер-министром самопровозглашенной Донецкой Народной Республики (ДНР) Александром Бородаем, философом по образованию и сыном московского философа Юрия Бородая. (Александр Бородай объявил о своей отставке 7 августа). В 1999 году в качестве спецкорреспондентов газеты «Завтра» Стрелков и Бородай подготовили репортаж из Дагестана о том, как спецназ МВД проводил зачистку нескольких сел, где проживали ваххабиты. Стрелков также является автором книги детских фантастических сказок «Детектив замка Хэльдиборн», вышедшей в конце прошлого года.
У Стрелкова – солидный опыт участия не только в военных реконструкциях, но и в самых настоящих боевых действиях: он воевал в качестве добровольца в Приднестровье и в Боснии, а по словам председателя совета правозащитного центра «Мемориал» Александра Черкасова, в 2001 году также служил в Чечне. По данным украинских источников, Стрелков является действующим офицером спецназа ГРУ Генштаба ВС РФ. Сам он утверждает, что является полковником ФСБ в отставке.
Стрелков, называющий себя министром обороны ДНР, назначил своим заместителем на этом посту еще одного писателя – автора фантастических романов Федора Березина. И если литературное творчество Стрелкова не было напрямую связано с местом его нынешней дислокации, то в фантазиях уроженца Донецка, бывшего офицера Советской армии Березина Украина давно уже фигурировала как поле брани. Перу этого автора принадлежат около двух десятков романов, в том числе «Война 2010. Украинский фронт» и «Война 2011: Против НАТО». События этой серии разворачиваются на территории Донецкой и Луганской областей после вторжения войск НАТО в Украину, которая становится ареной масштабного военного конфликта между Россией и Западом.
Однако Березин не был первым, кто обратился к подобному сценарию в своих произведениях. Еще в 2005 году, вскоре после «оранжевой» революции в Украине, вышел роман живущего в Харькове Андрея Валентинова (Шмалько) «Омега», в котором оккупации Крыма войсками НАТО противостоят бойцы сопротивления, настроенные не только против Североатлантического альянся, но и против Москвы.
В апокалиптическом романе «Эпоха мертворожденных» жителя Луганска, ветерана-афганца Глеба Боброва, опубликованном в 2006 году, правительство в Киеве жестоко подавляет восстание на востоке Украины с помощью НАТО. Аналогичный сценарий разыгрывается в литературном дебюте жителя Донецка Григория Савицкого, опубликованном в 2009 году романе «Поле боя – Украина. Сломанный трезубец». В кратком изложении книги на ее обложке описывается «развязанная «оранжевыми» нацистами гражданская война в Украине и геноцид русскоязычного населения», когда при поддержке «миротворцев НАТО» и американцев «стираются с лица земли целые города».
«Звездный мост» Арсена Авакова
Кэти Янг говорит о целом жанре, включающем не только фантастику, но и псевдоисторические тексты, в которых акцентировался конфликт между Россией и Украиной и обыгрывалась идея о том, что Украина является «проводником злобного Запада». Обилие подобной литературы встревожило тогдашнего губернатора Харьковской области, а ныне министра внутренних дел Украины Арсена Авакова.
Аваков, ныне известный как активный пользователь «фэйсбука», на заре своей политической карьеры тоже был не чужд изящной словесности. Как пишет Дмитрий Быков, будущий украинский министр был «истинным фанатом боевой, исторической и «альтернативной» фантастики» и сопредседателем Харьковского фестиваля фантастики «Звездный мост», очень гордившимся тем, что в его городе проходит крупнейший конгресс фантастов. Но он «вряд ли предполагал, что их грезы (или кошмары) насчет украинской войны осуществятся так скоро, а сам он окажется по другую сторону баррикад», – добавляет Быков.
Еще в 2009 году Аваков опубликовал на сайте «Украинская правда» обозрение под названием «Хотят ли русские войны?», где пересказал книги «Поле боя – Украина. Сломанный трезубец» Савицкого, «Русско-украинские войны» футуролога Александра Севера и «Украинский фронт» Березина. «Знаю Федора лично! Он получал премии на нашем Харьковском фестивале фантастики «Звездный Мост». Как можно было дать втянуть себя в такое???...» – вот вопрос, которым задавался Аваков, не предполагая, что через 5 лет его друг Федор Березин оставит литературное поприще и перейдет от «прогнозирования» конфликта к активной реализации собственных прогнозов.
Сегодня Аваков называет Березина и его сообщников «террористами» и призывает к жестким мерам против них, а Березин, в свою очередь, в социальных сетях величает представителей киевской власти «укропами» и «майдаунами».
«Аваков тогда пришел к заключению, что все эти антиукраинские страсти разжигаются по заказу Москвы, – говорит Кэти Янг. – Однако я не могу сказать, так ли это на самом деле. Нужно отметить, что тираж этих книг был не очень большой. Роман Березина, например, вышел тиражом 5-6 тысяч экземпляров, по-крайней мере в первом издании. Поэтому тут нельзя говорить, что рынок наводнялся такой пропагандой. Но мы можем говорить о том, что вся эта литература, в которой насаждалась идея о том, что прозападное правительство в Киеве готовило чуть ли не геноцид русскоязычного населения, сыграла свою роль в подготовке почвы для нынешнего конфликта».
«Похоже, Березин искренне верил в то, что он писал, – продолжает Янг, – и сейчас претворяет это в жизнь... С другой стороны, заказ вовсе не значит, что выполняя его, люди пишут неискренне. Я не могу сказать, что эта литература продвигалась как-то сверху. Но то, что подобные книги стали появляться с определенной регулярностью, наводит на мысль о некоей организованной кампании. С другой стороны, возможно, успех книги Боброва «Эпоха мертворожденных» убедил и других авторов, и издателей в наличии читательского интереса к этой тематике».
Мировой конфликт добра со злом
Дмитрий Быков объясняет «низким литературным качеством» книг Березина и то, что они «почти не берутся в расчет при анализе украинских событий» и то, что они «до сих пор не стали бестселлерами». Однако само существование подобной литературы указывает на наличие проблемы, которая для многих на Западе «неожиданно» обнажилась во время нынешнего конфликта.
Кэти Янг затрудняется ответить на вопрос, что было первично: подспудная ненависть, которая подтолкнула авторов к сочинению этих текстов, или, наоборот, эти книги, которые помогли разжечь ненависть. «Я думаю, что какие-то конфликты существовали изначально, – говорит она, – но любой конфликт можно пытаться нейтрализовать, а можно, наоборот, поощрять его развитие. Очевидно, эти книги сыграли не последнюю роль в поощрении его развития».
«Вообще, – отмечает Янг, – вне украинского контекста в последние годы в России появилось очень много «военизированной» фантастики, в которой обыгрывается тема конфликта России с западным миром. То, что эта тематика приобрела популярность, по-крайней мере отчасти связано с климатом, насаждаемым сверху».
Кэти Янг констатирует, что борьба добра и зла испокон веков была субъектом литературы – и «высокой», и популярной, рассчитанной на массового читателя, у которого «есть потребность видеть мировые конфликты в абсолютных терминах добра и зла».
Писательница продолжает: «В случае с Украиной интересно – и весьма печально – то, что понятие абсолютного зла переносится на одно из политических течений внутри страны. Ведь если посмотреть на первую «оранжевую» коалицию, пришедшую к власти в 2005-6 годах, то можно ее критиковать за не слишком успешно проведенные экономические реформы или за что-то еще, но говорить о том, что это правительство преследовало этнических русских, по-моему, нет оснований, а тем более обвинять его в подготовке геноцида. Видение идеологического противника как олицетворение абсолютного зла – это свидетельство менталитета, чреватого и войной, и терроризмом, и чем угодно. В этом смысле то, что сейчас происходит, – логический исход такого видения».
«Жаль, что эти люди не ограничились литературой»
Дмитрий Быков приходит к выводу, что писателям-фантастам, накликавшим войну в Украине, «невыносим мир, в котором всем управляет прагматика (которая в их мировоззрении тождественна Разуму и Просвещению). Вот им и хочется построить мир, в котором правила бы справедливость». Иными словами, речь идет об идеалистах-романтиках, которым «ни путинская Россия, ни межмайданная Украина» не дали никакой возможности для «приложения сил и талантов».
Кэти Янг обращает внимание на то, что даже написанное для детей произведение Стрелкова (Гиркина) пронизано «духом милитаризма». «Это сказка о приведениях и гномах, живущих в замке, – говорит она, – но там красной нитью проходит идея воинской чести. У него получается, что даже положительные герои сражаются для того, чтобы сражаться... Это воинский дух как нечто самодостаточное и само себя оправдывающее. Так что, я думаю, что здесь Быков весьма разумно анализирует. Но очень печально, когда все это претворяется в жизнь и для тысяч людей романтика битвы влечет трагические последствия».
Обращает на себя внимание тот факт, что все авторы, работающие в этом жанре – мужчины, и именно их видение – со всеми кровавыми подробностями – претворяется в жизнь. Кэти Янг добавляет, что они еще и ветераны различных войн, «мужчины с боевым опытом».
«Очевидно, что этот боевой опыт был самым ярким в их жизни, – считает Янг. – Но писатели по-разному отражают свой военный опыт. Например, Эрих-Мария Ремарк, пройдя через Первую мировую войну, стал писать книги, в которых он отнюдь не романтизировал свой боевой опыт. Или вспомните «Прощай, оружие» Эрнеста Хемингуэя. В творчестве многих писателей военный опыт преломлялся в антивоенные настроения. Но если взять Березина и других подобных авторов, они воспроизводят «романтику войны» с тем, что бы, как теперь выясняется, заново воспроизводить ее в реальной жизни».
Федор Березин в недавнем интервью «Российской газете» сказал, что «действительность оказалась более страшной, чем фантастический вымысел». Во-первых, согласно его утверждениям, «украинская армия ведет себя на Донбассе хуже оккупантов», которых он описывал в своих книгах. А во-вторых, жалуется Березин, украинские офицеры в большинстве своем отказались следовать изложенному им в своих книгах сценарию и переходить на сторону «сопротивления».
Березин также выразил надежду, что после окончания войны новые «книги будут писаться как из автомата».
«Сейчас трудно сказать, какой будет судьба этих людей, – прокомментировала слова писателя-боевика Кэти Янг. – Но я все-таки думаю, что если останется какая-то литература об этом конфликте, которая войдет в историю, то это вряд ли будут мемуары Березина».
«Но вообще, жаль, что эти люди не ограничились литературой, – сказала Янг, имея ввиду Березина и Стрелкова (Гиркина). – Если бы они только на бумаге разыгрывали все свои сценарии, то это было бы еще ничего – ведь читать книгу никто не заставляет, а вот людям, оказавшимся в зоне боевых действий, от их военных игр скрыться сложнее».
