Завершается неделя больших дипломатических усилий, не принесших больших плодов: несмотря на «челночную дипломатию», а также личные встречи между представителями Запада и России, включая контакты на самом высоком уровне, Москва продолжает стягивать военную силу вокруг Украины.
В четверг официально начались российско-белорусские учения «Союзная решимость – 2022», а некоторые районы Черного и Азовского морей официально закрыты Россией с 13 февраля в связи с учениями, и туда прибывают военные корабли. Все это соответствует анализу, высказанному ранее военными экспертами на Западе, которые предположили, что одним из путей атаки России на Украину будет высадка морского десанта.
Впрочем, другие аналитики говорят, что Кремль как раз и делает все, чтобы поддерживать самые мрачные опасения Запада относительно возможного вторжения: по их мнению, президент России Владимир Путин хотел бы довести страны до состояния такого испуга, при котором они были бы готовы на официальные и неофициальные уступки.
Русская служба «Голоса Америки» поговорила с экспертами в Вашингтоне, которые специализируются на вопросах безопасности и отношениях Запада и России, о том, каких целей хочет добиться Путин в нынешнем кризисе вокруг Украины, и что из этого он может реально получить.
«Путин хочет продолжения кризиса»
Исполнительный директор Института современных мировых проблем Грегори Файфер (Gregory Feifer) считает, что Запад неверно оценивает то, чего хочет Путин, повышая напряжение в отношениях с Западом до максимума:
«Есть фундаментальное различие между тем, как Запад видит этот кризис, и как его видит Путин. Западные страны полагают, что Путин старается добиться некоего нового статус-кво, какой-то новой организации безопасности Европы, после чего наступит стабильность, потому что Путин добился своей цели. Но на самом деле все споры о том, что для Путина является целью, упускают тот факт, что нынешняя ситуация и есть его цель. Он хочет именно продолжения кризиса».
«Это хорошо, что западные страны вовлечены в такую интенсивную челночную дипломатию – все то, что делают президент Макрон, канцлер Шольц, и, конечно же, госсекретарь Блинкен, проводя консультации в рамках «Большой семерки» и других организаций. Таких дипломатических усилий было много, и Запад вроде бы делает то естественное, что он и должен делать – пытается выйти на дипломатическое решение кризиса. Проблема в том, что, по моему мнению, нет буквально никакого шанса найти такое дипломатическое решение – Путин попросту не хочет никакого дипломатического решения».
Несколько иного мнения придерживается и директор внешнеполитических исследований в Институте Брукингса Майкл О’Хэнлон (Michael O’Hanlon). По его мнению, российский лидер действительно хотел бы поддерживать напряженность и даже гарантировать возможность ее повышения, но конечные цели у него есть:
«Наиболее вероятно то, что Путин сохранит присутствие своих войск там, где они находятся сейчас, и, возможно, разместит их там на постоянной основе, а также в принципе увеличит военное присутствие в западных регионах страны – тогда он сможет создавать подобного рода угрозу в любой момент, когда захочет. И в то же время он будет ждать признаков того, что диалог о безопасности в желаемой им форме начинает происходить».
Майкл О’Хэнлон предполагает, что Путин хочет добиться полного изменения подхода Запада к тому, возможно ли для Украины членство в НАТО – и раскола среди западных союзников по этому вопросу:
«Он не получит от США обещаний того, что мы никогда не предложим Украине членство в НАТО, но он может получить такое обещание от Франции и других стран. Или же он может начать такой диалог, который настолько поменяет сами условия обсуждения этого вопроса, что при этих условиях станет практически невероятным предложение Украине присоединиться к НАТО в обозримом будущем. Я думаю, что, скорее всего, он будет использовать это время напряженности, беспокойства и страха для того, чтобы развернуть обсуждение в том направлении, в котором он хочет. Если он получит какие-то гарантии – он будет рад, но даже если не получит, то сможет полностью поменять сам характер обсуждения».
Майкл О’Хэнлон: Путин не нападет, хотя угроза видится реальной
Директор международной программы Института Брукингса полагает, что дальнейшего вторжения Путина в Украину сейчас не последует, хотя и допускает, что это мнение может быть ошибочным:
«Я думаю, что угроза реальна, и, хотя и не ожидаю вторжения, но признаю, что мое суждение может быть ошибочным. И еще важно отличать фактический прогноз от рекомендуемой политики. Но когда я смотрю на то, как Владимир Путин делает расчеты и принимает решения, я вижу человека, который склонен быть напористым в одном и осторожным в другом. Например, он вмешался в ситуацию в Сирии только тогда, когда увидел, что США на самом деле не интересуются сирийской гражданской войной. Он провел в Крыму явно хорошо отрепетированную операцию с невысоким уровнем насилия и при почти полном отсутствии противодействия Запада. В данном же случае он уже два месяца топчется у границ Украины, постепенно наращивая свои силы и принимая всевозможных западных лидеров в их явных попытках найти дипломатическое решение в последний момент. Это не является его традиционным методом развязывания войны».
«Он сам всегда критиковал Соединенные Штаты за то, что они на самом деле не знали, во что ввязывались в Ираке и Афганистане. Я думаю, в данном случае ему, возможно, приходится учитывать то, что в Украине он именно не знает, во что ввязывается. У него может быть ощущение, что операция пройдет очень быстро, но это может не сработать таким образом. И вероятность не просто очень сильных западных санкций, а настоящих широкомасштабных изменений в мировых экономических отношениях очень высока: если он не может экспортировать нефть и газ – а планы по избавлению от российской нефти и газа на Западе разрабатываются, – тогда очень мало что останется от его экспортной экономики» - говорит Майкл О’Хэнлон.
Грегори Файфер: причины действий Путина - почти все внутренние
Грегори Файфер, долго работавший в России в качестве журналиста, уверен, что президент России, агрессивно действуя за рубежом, на самом деле решает свои внутренние задачи:
«Я думаю, что поведение Путина почти полностью продиктовано тем, что происходит внутри России. Посмотрите логику его режима: это неуклонное усиление клептократии и авторитаризма, конечно же, рука об руку с теми репрессиями, которые Кремль проводит последние два десятилетия. Он боится протеста даже одного человека, можно даже не говорить об оппозиционных партиях и гражданском обществе – любая видимая брешь в авторитарном контроле Кремля рассматривается как угроза. И, чтобы узаконить этот режим в глазах большинства россиян, ему приходится изображать из себя великого спасителя России, единственного человека, способного противостоять угрозе, которую, как он это подает россиянам, для России создают США и Запад».
«Я думаю, нельзя говорить о ситуации в Украине и об отношениях между Западом и Кремлем без достаточно хорошего понимания того, что происходит у Путина дома, и без понимания основ его власти» - уверен эксперт.
