По разным оценкам, от 20 до 30 процентов территории Украины нуждается в разминировании. Взрывоопасны не только мины и растяжки, которые оставили после себя российские войска, но и неразорвавшиеся артиллерийские снаряды и авиабомбы. Их обезвреживанием – как оперативным, так и гуманитарным, кроме Нацгвардии и Вооруженных сил Украины, занимается Государственная служба по чрезвычайным ситуациям. Четверо ее сотрудников стали участниками программы, специально разработанной для украинских пиротехников Госдепартаментом и Министерством обороны США. «Голос Америки» поговорил со специалистами о том, как выглядят возможные сроки процесса разминирования Украины и есть ли возможность их сократить.
Руководитель подразделения пиротехников Государственной службы Украины по чрезвычайным ситуациям Сергей Гайдыш за несколько дней до отъезда в Америку был на задании в Харьковской области, до этого занимался разминированием Черниговской области сразу после ее освобождения. Согласно должностным инструкциям ГСЧС, он и его коллеги-пиротехники могут заниматься только гуманитарным и оперативным обезвреживанием взрывоопасных предметов – право устанавливать мины есть только у Вооруженных сил Украины. По словам Гайдыша, на 100 разминирований более 95 производятся в Украине вручную. Впрочем, с момента полномасштабного вторжения появились и собственные ноу-хау. Например, практика соединения разных образцов техники.
Гайдыш рассказал: «В минувшем году объединенный украинско-американский комитет Филадельфии подарил нам два робота. Мы их соединили с квадрокоптером. То есть, специалист поднимает его над нужной территорией, определяет боеприпасы, которые не взорвались и находятся на поверхности. Если мы видим, что есть боеприпасы, к которым саперам приближаться небезопасно – например, это противопехотная мина – ПОМ-3, это такая новая разработка армии России, она есть только у них на вооружении. Это мина, у которой есть сейсмический датчик цели, она срабатывает на человеческие шаги. То есть, на расстоянии до 15 метров от человека мина срабатывает, а на нашего робота – нет. И мы поднимаем квадрокоптер, определяем тип боеприпаса и с помощью нашего робота, у которого есть 4 камеры, мы подвозим небольшой запас взрывчатки, оставляем его возле мины, робот отъезжает, и мы дистанционно подрываем этот боеприпас».
Работы у Гайдыша и у его коллег хватит на многие годы: в Украине, по разным оценкам, загрязненными взрывоопасными предметами являются от 139 до 174 тысяч квадратных километров – это вдвое больше, чем территория Австрии и в пять раз больше Израиля. В расчет принимаются не только минные поля и оставленные российскими войсками в лесах, парках, частных домах и даже кладбищах растяжки, но и неразорвавшиеся снаряды.
Согласно оценкам главы Министерства обороны Украины Алексея Резникова, в разные месяцы российские войска выпускают Украине от 20 до 60 тысяч снарядов, многие из которых не разрываются сразу.
По словам Сергея Гайдыша, «весь процесс очищения территории Украины от взрывоопасных предметов разделен на три этапа. Первый – это быстрое очищение территории критической инфраструктуры – линии электропередач, населенные пункты, водо- и газопроводы, чтобы запустить все критически важные направления и вернуть к нормальной жизни и функционированию те территории, которые были оккупированы, потому что в них практически полностью уничтожена инфраструктура. То есть, для того, чтобы электрики начали восстановление линий электропередач, нужно, чтобы до них там поработали саперы. Это огромный объем работ, сотни тысяч квадратных километров. Второй этап – гуманитарное разминирование, на это уйдет от двух до семи лет. Он включает в себя очищение сельскохозяйственных земель – те, что находились в оккупации, почти полностью заминированы противником, от этого страдает не только экономика Украины, но и страны Евросоюза и Африки. Последний этап – разминирование акваторий рек, Азовского и Черного морей, лесов и общественных угодий».
Пиротехнику и его коллегам для работы не хватает и рук – в ведомстве работают около 1000 саперов, еще 500 человек сейчас проходят обучение. Есть еще обрудование: роботы и машины для механизированного разминирования. У Госслужбы по вопросам чрезвычайных ситуаций, их три, а потребность по словам Гайдыш составляет 400-500 машин.
«Я считаю, что одна из самых больших проблем и потребностей наших спецподразделений – это такие машины, они позволяют дистанционно руководить процессом разминирования, а не делать это специалисту лично. Но эти машины очень дороги, сперва их нужно заказывать у производителей и только потом приобрести», – говорит специалист ГСЧС. По его словам, с увеличением количества штата пиротехников растет и количество необходимого оборудования – спецкостюмы, шлемы, автомобили для перевозки взрывоопасных предметов от мест нахождения до мест их уничтожения.
С техникой Службе Украины по чрезвычайным ситуациям активно помогают украинские и американские неправительственные организации. Так, по словам Алексея Безручко, руководителя фонда «Вернись живым» по военным вопросам, его организация за 2022 год вложила 45 миллионов гривен (более 1 миллиона 222 тысяч долларов – прим. автора) только в оборудование, которым пользуются саперы. С начала этого года – 25 миллионов гривен (679 тысяч долларов – прим. автора). В Фонде считают, что даже эти усилия не способны в полном объеме обеспечить те потребности, которые возникают у саперных подразделений.
Безручко также отмечает: «При формировании новых подразделений все запросы включают в себя квадрокоптеры и роботизированные системы. То есть, если в самом начале вооруженной агрессии на первом месте была сумка сапера с инструментами для работы, то с ростом профессионализма растут и запросы».
Пентагон и Госдепартамент США организовали для украинских специалистов – пиротехников и сотрудников неправительственных организаций – закрытую для медиа программу тренингов в Форте Ли, а Центр Международной стабилизации и восстановления (CISR) университета Джеймса Мэдисона организовал серию встреч о стратегии разминирования. Она о планировании гуманитарного разминирования, привлечении доноров, отчетности об использовании полученных средств, подходах к ведению общенациональных и региональных программ, которые касаются взрывоопасных веществ.
По словам Сьюзен Федерляйн, директора Центра международной стабилизации и восстановления, украинским пиротехникам нужно будет смотреть на стратегию не только широко, но и глубоко, в прямом смысле этого слова. В Украине, кроме новых российских снарядов и мин, в земле до сих пор немало и старых – времен Второй мировой войны, таким образом, работы у них – на годы вперед.
Сьюзен Федерляйн в беседе с «Голосом Америки» отметила: сбор информации о потребностях, открытость в отношении запросов к донорам, четкость построения коммуникации и планирование бюджетов – эти аспекты нужно планировать и учитывать еще до начала процесса гуманитарного разминирования.
«Нам нужно было сложить воедино пазл, чтобы понять, что именно предлагать в качестве помощи. Для того, чтобы она была более эффективной, необходима правильная коммуникация – умение собрать информацию о том, что происходит на месте каждый день. Кроме того -необходимо отвечать на запросы доноров, нужно учить их слышать и правильно отвечать на вопросы о потребностях, проводить опросы относительно потребностей в конкретных зонах загрязнений», – объяснила Федерляйн.
Ранее Госдепартамент выделил на разминирование и тренинги украинских специалистов 91 миллион долларов, Канада – 11 миллионов, значительные суммы выделяли как государства, так и частные западные благотворители. В случае, если все эти средства использовать только на гуманитарное разминирование, их хватит на несколько десятков квадратных километров. Цена разминирования 1 квадратного километра, согласно подсчетам украинских специалистов неправительственной организации CASE, составляет 3 миллиона долларов. Точную стоимость этого процесса, пока продолжается война, определить не берется никто.
Форум